Война с пиратами
После разгрома Спартака первым человеком Рима сделался Гней Помпей (Великий). В исторических курсах период от Суллы до Цезаря обычно называется «эпохой Помпея», «режимом Помпея», «принципатом Помпея» и т. п. Гней Помпей, сын Помпея Страбона, консула 89 года, участника марсийской войны, победителя Юдацилия, происходил из старинного, очень богатого и влиятельного плебейского рода. Возвышение Помпея связано с сулланским переворотом 82 года, когда он в числе немногих военных вождей примкнул к Сулле, способствовал его приходу к власти и за это приобрел симпатии диктатора. Победами при Сене в Умбрии и при Клузии над легатами Карбона Помпей очистил Италию от марианцев и переправился в Сицилию, а затем в Африку. В Африке Помпей, имея всего 26 лет от роду, был провозглашен своими солдатами императором. Император (imperator) — почетный титул, которым солдаты награждали на поле сражения своих командиров, одержавших крупную победу. Возраставшая среди войска популярность молодого «императора» охладила к нему подозрительного Суллу. Сулла завидовал Помпею и боялся его, но никогда не лишал его своей дружбы и покровительства.
После возвращения из Африки Помпей под давлением войска, грозившего бунтом, получил триумф вопреки желанию Суллы. Впрочем, эта вражда не приняла серьезного оборота. Несмотря на зависть и боязнь, Сулла, благодарный за оказанные ему услуги, в течение всей жизни поддерживал и протежировал Помпею.
«Даже впоследствии он вел себя с ним так же ласково, как и при первой встрече, вставая при приближении Помпея и снимая повязку с головы. Никто не замечал, чтобы он делал это легко для кого-нибудь другого, хотя его окружало множество достойных людей».
Помпей прежде всего был военным человеком и второстепенным политиком. Притом политические убеждения Помпея не отличались устойчивостью.
Сулланец-оптимат вначале, впоследствии он перешел к популярам, а позже вновь вернулся к оптиматам. Подобно многим своим современникам, на политику Помпей смотрел с чисто утилитарной точки зрения. Для него политика важна была постольку, поскольку он мог из той или иной политической комбинации извлечь пользу для своих личных целей. Своей политической карьерой Помпей обязан не столько личным качествам и военным доблестям, сколько своему огромному богатству и громадной клиентеле.
Помпей — богатейший магнат, крупный землевладелец, могший навербовать из одних своих пицен- ских арендаторов целую армию, с которой он сражался против марианцев. Новый период в карьере Помпея начинается с войны с Лепидом и Серторием в Испании, куда он был послан сенатом, находившимся тогда в критическом положении, в качестве проконсула без прохождения предварительных магистратур.
В конце 70-х гг. Помпей отошел от сената и сблизился с популярами. Сближение военного вождя с вождями демократической партии в высшей степени симптоматично для последних годов республиканского режима. Политическая ситуация последних десятилетий Республики была такова, что ни та, ни другая сторона не могли обойтись без взаимной поддержки. Командиры, все еще остававшиеся республиканскими магистратами, выбираемыми комициями, нуждались в поддержке плебса для получения новых команд и назначений. Популяры же, опиравшиеся на городской плебс, живший за счет провинций и подачек, со своей стороны, не могли обойтись без поддержки «колониальных императоров», обеспечивавших город хлебом и оживлявших экономическую жизнь притоком денег и рабов. Что же касается сената, то он не проявлял особого рвения к новым завоеваниям, относясь одинаково подозрительно как к военным вождям, так и к народным трибунам. Следствием этого было то, что на почве недовольства сенатом и сенатской политикой объединились и военные вожди — «колониальные императоры» — и народные трибуны.
Лозунгом демократической партии в 70-х гг. I в. было требование восстановления в прежних правах народного трибуната и народных трибунов, палладиума республиканской свободы.
«Римский народ, — говорил один из наиболее популярных народных трибунов, трибун 73 года Лици- ний Макр, — отлично помнит, как его предки не один раз отделялись от патрициев и защитниками своих прав выбирали народных трибунов. В настоящее же время наблюдается иная картина. Банда злонамеренных людей (factio noxiorum) захватила всю власть в свои руки и благодаря своей сплоченности и организованности кажется сильнее всего государства»
Но радикальный в отношении оптиматов, Макр в то же время считал возможным и даже необходимым союз с Помпеем, хорошо зная его недавнюю дружбу с Суллой и оптиматами.
«Я убежден, — говорил Макр, — что Помпей, этот юный герой, покрытый славой, предпочтет с вашего согласия играть первую роль в государстве, чем делить власть с теми честолюбцами, и что он будет восстановителем трибунской власти»2.
Помпею поддержка народных трибунов была необходима для получения новых назначений. В 70 г., опираясь на поддержку популяров,
Помпей вместе с Крассом получил консульство и провел несколько демократических реформ: восстановил права народных трибунов, расширил состав присяжных и реформировал суд введением в состав судебных заседателей эрарных трибунов. Эрарными трибунами (tribuni aerarii) первоначально назывались старосты, сборщики податей (трибута), а в более широком смысле вообще состоятельные плебеи. Судебные комиссии отныне составлялись на паритетных началах: Ч из сенаторов, Ч} из всадников и '/ из эрарных трибунов. Вместе с тем восстанавливалась и отмененная Суллой цензура, служившая средством удаления из сената наиболее враждебно относящихся к реформе оптиматов-сул- ланцев. При первом же пересмотре ценза 60 человек были вычеркнуты из сенаторских списков.
Одним из острых вопросов римской политики в 70х гг. была борьба с пиратством, принявшим огромные, дотоле неслыханные размеры, причинявшим страшный вред римской торговле и державшим город в голодной осаде. Средиземное море превратилось в настоящее пиратское царство, главные центры которого находились на острове Крите и в Малой Азии, в Киликии — горной области, примыкавшей к морю. Стоянки пиратов были разбросаны по всему средиземноморскому побережью, повсюду по островам и горам возвышались их сторожевые башни.
В пиратские организации вступали самые разнородные социальные элементы — жители прибрежных стран, беглые рабы, разорившиеся свободные, обедневшие аристократы и всякого рода авантюристы, «люди, превосходившие других мудростью» (prudentia praestantes), по выражению источника; «корабли-крысы» пиратов отличались быстротой и легкостью, имели храбрый экипаж, направляемый опытными и отважными кормчими. В общей сложности пиратская флотилия доходила до тысячи судов разных размеров. Римская же флотилия, малочисленная и за неимением легких судов малоподвижная, оказывалась совершенно бессильной в борьбе с морскими разбойниками. От пиратских налетов страдали все страны восточной и западной половины Средиземного моря, от Ионии и Арголиды до Сицилии и Бруттия. Не щадя ни частных, ни государственных имуществ, ни храмовых сокровищ, пираты захватывали целые города, виллы и храмы и уводили в плен множество людей всех званий, отправляя их на невольничьи рынки. Попадавшие в плен римляне подвергались всевозможным оскорблениям и надругательствам
Вследствие пиратских налетов морская торговля Средиземноморья совершенно расстроилась, что, естественно, не замедлило отразиться на состоянии доходов римского государства, римского купечества, публиканов и на продовольственном снабжении столицы. А это, в свою очередь, оказывало влияние на политическую жизнь. Падение доходов и рост цен на предметы первой необходимости вызывали недовольство широких слоев города. Начиная с 78 г., Рим вел настоящую войну с пиратами, но без ощутимых успехов. Этим воспользовались народные трибуны, союзники Помпея, не жалевшего средств для расположения их в свою пользу. В 67 г., когда пиратская опасность была уже ослаблена, народный трибун Габиний, приверженец Помпея, внес в комиции предложение принять более энергичные меры по борьбе с пиратами, предоставив неограниченные права проконсулу. При этом имя проконсула не было названо, по все понимали, что речь шла о Помпее. Предложение Габиния, между прочим, горячо поддерживал тогда еще малоизвестный Гай Юлий Цезарь. Предложение было принято.
В качестве проконсула Помпей получал чрезвычайные полномочия, даже более тех, что предлагал Габиний. Ему представлялся «империй» на всем Средиземном море до Геркулесовых столпов и по всему морскому побережью на расстоянии 10 миль от моря. Кроме того, Помпей имел право выбрать себе 24 легата из сенаторов в качестве совещательного, во всем ему подчиненного органа, и двух квесторов; он мог распоряжаться государственными средствами, делать займы у публиканов и построить флот в 200 кораблей. В общей сложности под командой Помпея находилось 600 кораблей, 120 тыс. человек пехоты и 5 тыс. конницы. Назначение Помпея внесло успокоение в умы и снизило цены на продукты.
Срок полномочий Помпея определялся тремя месяцами, но он выполнил возложенную на него задачу в 48 дней Победа над пиратами сделала Помпея «первым гражданином» Рима — принцепсом (prin- ceps civitatis). Во время его проезда по Италии навстречу ему выходили многочисленные делегации, приветствовавшие победителя. В многочисленных
посвятительных надписях Помпея осыпали всевозможными похвалами, величая его героем и богом. «Чем больше, — гласила одна из таких надписей, — ты считал себя человеком, тем более ты бог». А на обратной стороне стояло: «Ждали, приветствовали, увидели, провожаем».