Военные перевороты в Риме периода Домината
Острый период гражданской войны начинается после смерти последнего представителя династии Северов Александра Севера, убитого взбунтовавшимися солдатами во время рейнского похода. Причина непопулярности Александра Севера среди войска заключалась в его политике, направленной на повышение военной дисциплины, сокращение раздач, повышение престижа сената и привлечение на руководящие посты образованных гражданских чиновников с высшим юридическим образованием. Во время германского похода издавна накопившееся недовольство прорвалось наружу и стоило жизни императору, его матери и многим приближенным. Правление Севера Александра было последней попыткой сохранить режим принципата, установленный Августом.
После Севера Александра следует серия чисто солдатских императоров, совершенно порвавших с республиканскими традициями. Преемником Севера был провозглашен Максимин (235—238 гг.). Максимин происходил из Фракии (Maximinus Thrax), вырос в деревне, был земледельцем-пастухом. Завербованный в армию, Максимин поражал своих товарищей огромным ростом, необычайной силой и храбростью. О физических качествах Максимина ходили самые странные слухи. Говорили, что он выпивает сразу целое ведро вина, съедает 40 или 60 фунтов мяса и т. д. Благодаря своей силе, росту, храбрости и исполнительности Максимин стал известен Северу, поручившему ему командование навербованным из варваров легионом.
«Мой дорогой, любимый Максимин, — писал император,—я не поручаю тебе команду над старыми солдатами потому, что боюсь, что ты не сумеешь исправить застаревшие при других начальниках пороки. Но ты имеешь новобранцев (tirones), которых ты должен воспитать в духе твоей доблести и выносливости; создай мне много Максиминов, в которых нуждается наше государство» (ut mihi multos Maximios rei publicae optabiles solus efficias)1.
Выдвинутый солдатами и действовавший прежде всего в их интересах, Максимин встретил резкий протест со стороны сената, не признававшего власти нового императора — «варвара». В ответ на это последовали со стороны Максимина преследования, конфискации и казни, которыми наполнено двухлетнее царствование Максимина Фракийца. Расправа была самая беспощадная. Одних распинали на крестах, других зашивали в шкуры убитых зверей, третьих забивали до смерти дубинами и т. д. «Никогда еще на земле,— возмущается составитель биографии Максимина, — не было более дикого зверя (neque enim fuit cnidelius animal in terris). Фракиец не терпел около себя ни одного знатного человека...»2.
Совершенно противоположной политики Максимин держался в отношении войска, которое он ублажал, освобождал от работ, хорошо снабжал и перед которым всячески заискивал.
Большие граты на войско и походы заставляли Максимина прибегать к частым конфискациям имуществ знати и храмовых сокровищ, отбирать запасы городов и повышать налоги1. Все это вызывало недовольство не только высших, но и низших классов, страдавших от фискальной политики фракийца. На этой почве повсюду происходили восстания, самым значительным из которых было восстание в римской Африке. Раздраженные поборами прокуратора Максимина, местные посессоры составили заговор, вооружив рабов и колонов, убили прокуратора и его приближенных и провозгласили императором африканского проконсула Гор- диана. сторонника сенатского режима. Вопреки своему желанию, престарелый Гордиан, происходивший из старинного римского рода, восходившего к Гракхам, уступил настойчивым требованиям заговорщиков и принял императорство2.
В Риме избрание Гордиана было встречено с неописуемой радостью3. Сенат тотчас же объявил Максимина и его сына врагами отечества, разослав по всем провинциям приказы о низложении Максимина: «Сенат и римский народ, освобожденные от дикого зверя (tristissima belua) нынешними принцепсами (Гордианом и его сыном), шлют свой привет проконсулам, легатам, командирам частей (ducibus), трибунам, магистратам, отдельным общинам и муниципиям, городам, поселкам и лагерям. О помощью богов мы признали верховным главой государства проконсула Гордиана, одного из наиболее уважаемых и почитаемых сенаторов. Ваш долг совместно с нами принять необходимые меры для спасения государства, дня защиты от чудовища и преследования как его самого, так и его сообщников... Максимин вместе с его сыном объявляются врагами отечества (hostes, hostes, qui eos occiderit, praemium merebitur).
Правление Гордиана I и его сына Гордиана II продолжалось недолго. Оба императора пали в битве с нумидийским легатом. Тогда сенат провозгласил императорами двух сенаторов, к которым, по желанию войска, был присоединен внук Гордиана I, будущий император Гордиан III. Между тем Максимин двинулся из Германии, где он тогда вел войну, к Альпам, перешел их и приступил к осаде города Аквилеи. Но так как город был хорошо укреплен и обеспечен продовольствием, осада пошла неудачно. Продолжительность осады разлагающе действовала на осаждавшую армию, страдавшую от недостатка продовольствия и начинавшую роптать, что вызывало гнев легко возбуждавшегося фракийца. Волнения перешли в открытый бунт, во время которого погиб Максимин и его сын.
После Максимина императором становится Горди- ан III (238—244 гг.), выдвинутый преторианцами, за которым следует целая серия императоров. В 244 г. Гордиана, павшего от руки заговорщика, сменил Филипп Аравитянин (Marcus Iulius Philippus, 244—249 гг.), выдвинутый восточными легионами во время войны с персами. После этого сменяется ряд императоров, одним из которых был император Галлиен. (260—268 гг.), сын императора Валериана, взятого в плен персами и там умершего. Правление Галлиена представляет высшую точку распада Римской империи, разлагавшейся на свои составные части. Тяготившиеся гегемонией Рима провинции (Галлия, Египет, Азия, Испания и Иллирия) объявляют себя самостоятельными империями, выдвигая в качестве императоров командиров расположенных в них воинских частей. Это был период «тридцати тиранов» (triginta tyranni)1, правивших в различных частях Римской империи.
В Риме атмосфера при Гордиане III продолжала оставаться весьма тревожной до тех пор, пока начальником преторианцев не был назначен Гай Фурий Ти- меситей. Этот человек начал свою служебную карьеру еще при Каракалле. При Максимине он сумел заслужить доверие императора беспощадным собиранием налогов с Малой Азии. Тимеситей уцелел после падения фракийца и при Гордиане попал в начальники гвардии. По-видимому, его выдвинули на этот пост сами преториацы как сподвижника Максимина. Получив власть, Тимеситей сумел навести некоторый порядок в Риме. Это был очень образованный и вместе с тем твердый человек, ловкий дипломат, которому удавалось искусно лавировать между сенатом и армией, поддерживая хорошие отношения с обеими сторонами. В 241 г. он женил молодого императора на своей дочери и стал таким образом чем-то вроде регента.
Положение на восточной границе тем временем стало очень опасным. Персидский царь Сапор еще при Максимине захватил Месопотамию, а теперь грозил столице Сирии Антиохии. В 242 г. Тимеситей вместе с императором отправился на Восток. По дороге туда, на Дунае, римские войска нанесли поражение дакийскому племени карпов, опустошавшему провинцию Мё- зию, и отбросили его за реку. В Сирии первое время военные операции также шли удачно для римлян: им удалось завоевать Карры и Ни- сибию в Северной Месопотамии. Но в этот момент Тимеситей умер от какой-то желудочной болезни (носились слухи, что его отравили). Новый префект преторианцев Марк Юлий Филипп был сыном одного арабского шейха. Опираясь на восточные элементы армии, он задумал устранить Гордиана. Для этого Филипп через своих агентов вызвал затруднения в снабжении армии продовольствием, искусственно задерживая транспорты. Среди недовольных солдат усиленно распускались слухи, что во всем виноват неспособный Гордиан. Вспыхнул мятеж, император был убит, а Филипп выбран на его место (244 г.). Чтобы скрыть свою роль убийцы, Филипп приказал воздвигнуть Гордиану грандиозный надгробный памятник на берегу Евфрата, а его самого причислить к сонму богов. Сенат и провинции признали ставленника восточных легионов.
На трон цезарей сел романизованный араб. Заключив мир с персами, Филипп прибыл в Рим. Важнейшие посты в государстве он передал своим родственникам: сына Филиппа сделал соправителем (августом), брата Приска поставил во главе сирийских войск, а тестя Севериана назначил правителем Мё- зии и Македонии. С сенатом Филипп старался поддерживать хорошие отношения. На его правление приходится год, который римляне считали тысячным годом основания Рима. Этой юбилей был отпразднован с большим блеском (20 апреля 248 г.).
Однако внутренняя и внешняя обстановка в империи отнюдь не располагала к праздничному настроению. На Востоке Приск вызвал всеобщее недовольство методами своего управления, в частности суровым взиманием податей. Вспыхнуло восстание, выдвинувшее императором некоего Иотапиана. Правда, это движение было скоро ликвидировано, но на смену ему пришли новые события.
Дунайская граница империи становилась все более и более угрожаемой. Карпы произвели новое нападение, но с ними справился сам император. Гораздо страшнее оказались готы. Еще задолго до этого они появились на северных берегах Понта, а теперь продвинулись вплотную к Дунаю. От них откупались ежегодными платежами, но, победив карпов,
Филипп отказался платить. Готы пришли в движение. Римская армия, стоявшая в Мёзии и предназначенная охранять границу от варваров, вместо этого вступила с ними в контакт и открыла границу. Готы, карпы и другие племена в количестве 30 тыс. человек перешли Дунай у его устья и вторглись в Нижнюю Мёзию. Город Макри- анополь оказал варварам отчаянное сопротивление, задержавшее их продвижение вперед. В конце концов от готов и их союзников удалось откупиться крупной суммой, и они, нагруженные добычей, вернулись восвояси.
Солдатам, открывшим границу и вместе с варварами опустошавшим Мёзию, предстояло теперь суровое наказание. Не дожидаясь этого, они восстали и провозгласили императором простого центуриона Марина Покациана. Филипп не рискнул сам отправиться против мятежников и послал вместо себя сенатора Гая Деция Траяна с большим войском. Деций, хотя сам был родом из Паннонии, принадлежал к высшим кругам римского общества. Это был суровый римлянин старого закала, поклонник староримских традиций. Раньше он служил наместником в Мёзии; тамошнее население и армия хорошо знали его. Посылка Деция на усмирение восстания была огромной политической ошибкой Филиппа, за которую он поплатился жизнью.
Когда мятежники узнали о приближении армии Деция, бороться с которой было бы бесполезно, они пошли на рискованный, но остроумный способ избавиться от наказания: они убили Марина и провозгласили императором Деция. Источники говорят, что Деция заставили принять императорский сан насильно, под угрозой смерти, так как он категорически отказывайся изменить своему государю. В какой степени этот отказ был искренен, а не являлся только искусно разыгранной комедией, — мы не знаем. В практике Империи отказываться от предлагаемой власти считалось признаком «хорошего тона». Во всяком случае, Деций в качестве императора стал во главе армии и двинулся в Италию. Пограничные крепости — Аквилея и Конкордия — открыли ему ворота. Филипп лично выступил против претендента на трон, оставив сына в Риме. В Северной Италии он был разбит, заперт в Вероне и там погиб. Филиппа Младшего убили преторианцы, узнав о поражении его отца (249 г.).
Император Деций (его полное имя Гай Мессий Квинт Траян Деций Август) правил только два года. Положение в Империи с каждым годом становилось все более трудным, кризис вступал в новую фазу. На Рейне и Дунае шла усиленная концентрация варварских племен и в огромной степени возрастал их напор на границы. В провинциях все чаще и чаще вспыхивали восстания и появлялись «узурпаторы». Возрастала активность социальных низов — рабов и колонов. На почве общего разорения и истощения, как когда-то при Марке Аврелии, вспыхнула страшная чума, занесенная из Египта. Она свирепствовала в Империи целых 15 лет, унеся массу жертв. Новые опасные симптомы появились и в области духовной жизни. Крушение римского общества выражалось в распаде старых верований, старой римской религии, которая когда-то цементировала римскую общину. Вместо нее появляется масса новых религиозных представлений, занесенных главным образом с Востока: египетский культ Озириса и Изиды, культ персидского Митры, германского Донара, сирийского бога Солнца, наконец христианство. Все эти новые религии были известны Риму и раньше, но только теперь началось их победное шествие. Здесь в религиозной форме выступала вражда к Риму провинций и варваров, ненависть угнетенных к угнетателям. Особенно опасным казалось правящим группам христианство, которое целиком отвергало римских богов, требовало от верующих отказа от культа императора, отрицало государственную службу и т. д. Вот почему при Деции христиане подверглись первому большому преследованию.
Сознавая непрочность центральной власти, Деций назначил соправителями обоих своих сыновей — Геренния Эгруска и Гостилиана. С сенатом у него были наилучшие отношения. Деций восстановил в новом виде старую республиканскую должность — цензуру, выбрав цензором наиболее выдающегося и уважаемого сенатора Лициния Валериана.
По идее императора Валериан должен был явиться его заместителем по гражданским делам, д ля чего ему бьши предоставлены весьма широкие полномочия: право опубликования новых законов, суд над должностными лицами, установление новых налогов и пр.
По-видимому, создание цензуры должно было явиться только первым шагом в сторону крупных государственных реформ, задуманных Децием. Но события разрушили в зародыше все эти планы. Правда, два восстания, вспыхнувшие в Галлии и в самом Риме (в римском восстании, насколько можно судить из отрывочного замечания одного нашего источника, принимали участие городские низы), бьши скоро подавлены. Но положение на Дунае стало таким катастрофическим, что Деций вместе с Гереннием Этруском должен был спешно отправиться туда. Готы под предводительством своего вождя Книвы снова перешли через Нижний Дунай и вторглись в Мёзию. Первое сопротивление оказал им легат провинции Гай Требониан Галл под стенами г. Новы, расположенного на Дунае. Но огромная масса готов, численностью около 70 тыс. человек, лавиной катилась вперед и остановилась только под стенами г. Никополя, лежавшего между Дунаем и Балканскими горами (Гемом). Варварам через горные проходы удалось проникнуть в плодородную Фракию. Наместник провинции Люций Приск собрал большие силы в укрепленном Филиппополе. Важно было продержаться до появления Деция, который форсированными маршами подходил с запада. Попытки готов взять Филиппополь штурмом оканчивались неудачами. Зато вся окружающая местность пылала в огне пожаров.
Наконец появился Деций. Готы неожиданно напали на утомленную римскую армию и рассеяли ее. Приск под тем предлогом, что Деций погиб, завел тайные переговоры с готами, обещая им сдать город, если они признают его императором. Соглашение было заключено, Филиппополь был беспощадно разграблен (говорят, что при этом погибло 100 тыс. жителей), но Приску стать императором не удалось. Деций был жив и собирал на Дунае новую армию. Он предполагал напасть на готов, когда они, обремененные добычей, станут возвращаться домой.
Решительная битва произошла к северу от Никополя. В одной из первых стычек пал сын Деция Геренний Этруск. Готы построились тремя линиями, причем третья была защищена болотом. Римским войскам удалось прорвать две первые линии, но при форсировании болота Деций погиб. Тело его не удалось найти (251 г.).
В армии ходили слухи, что виновником гибели Деция был Требониан Галл. Он будто бы заранее условился с готами и заманил императора в болото, указав ему неправильный маршрут. Насколько верны эти слухи, мы не знаем. Во всяком случае, в эту минуту среди римских полководцев Галл являлся наиболее заслуженным и ближе всего стоявшим к Де- цию. Поэтому нет ничего удивительного, что армия немедленно провозгласила его императором.
Соправителями Галл сделал своего сына Волузи- ана и сына Деция Гостилиана (последний, впрочем, скоро умер от чумы). С готами Галл заключил не слишком почетный мир, позволив им уйти с добычей и, кроме этого, обязавшись ежегодно уплачивать что- то вроде жалованья. Два года спустя готы снова перешли Дунай. Правитель Нижней Мёзии Марк Эмилий Эмилиан нанес им сокрушительное поражение, по случаю чего солдаты объявили его императором. Галл не сумел организовать защиту Италии. Войска Эмилиана без всякого сопротивления дошли почти до Рима. Только здесь встретили их Галл и Волу- зиан, но потерпели поражение и оба погибли (253 г.). Однако и Эмилиану удалось продержаться не больше 4 месяцев. Против него выступил бывший «цензор» Деция, 63-летний Публий Лициний Валериан, командовавший войсками в Реции. Еще до того как он прибыл в Италию, Эмилиан был убит собственными солдатами (лето 253 г.).
С воцарением Валериана и его сына и сопровите- ля Публия Лициния Галлиена положение центральной власти как будто упрочивается. По крайней мере, Галлиен удержался на троне 15 лет, вплоть до 268 г. Однако это вовсе не означало укрепления власти вообще. Наоборот: время правления Валериана и Галлиена — высшая точка кризиса III в., выступающего в своеобразном сочетании восстаний, солдатских бунтов, «узурпаций» и варварских нашествий. Если тем не менее Галлиен продержался на троне 15 лет, то это произошло потому, что Империя в это время фактически распалась на части, и центральная власть перестала интересовать провинции. Галлиен благодаря своим блестящим военным способностям наносил одно поражение за другим провинциальным узурпаторам. Но это нисколько не отражалось на общем положении вещей: вместо одного узурпатора появлялось два новых. Некоторые из них прочно сидели на местах, превратившись в самостоятельных провинциальных императоров, которым, в сущности, не было дела до Рима. Да и центральная власть иногда оставляла их в покое, понимая, что с ними все равно не справиться.
Чем шире развертывалась гражданская война, тем сильнее делался натиск варваров на границы. Поэтому Валериан, старый и опытный полководец и администратор, решил децентрализовать управление. Оставив на Западе Галлиена со всеми правами и полномочиями августа, он сам поехал на Восток, в Антиохию, чтобы на месте организовать защиту. Так произошло первое разделение империи на две части — западную и восточную.
Обстановка на Востоке была крайне напряженной. Все юго-восточное побережье Понта вплоть до Трапезунда было разграблено пиратами. Готы на судах напали на Малую Азию. Халкедон, Никомедия, Апамея, Пруса и другие прибрежные города попали им в руки. Только разлив рек остановил их дальнейшее продвижение.
Валериан из Антиохии двинулся на помощь Малой Азии. Но чума, свирепствовавшая в римском войске, заставила его вернуться назад. Опаснее была угроза персидского завоевания1. Еще до прибытия Валериана на Восток конница персов вторглась в Сирию и дошла до Эмесы. Жители города под предводительством одного жреца нанесли персам поражение и вынудили их к отступлению. После этого жрец под именем Урания Антонина был провозглашен императором, но, по-видимому, еще до приезда Валериана Эмесская «империя» развалилась.
Валериан попытался вытеснить персов из Месопотамии, но под Эдессой потерпел поражение и был вынужден пойти на мирные переговоры. Шапур I потребовал личного свидания с императором. Во время этого свидания Валериан был захвачен персами в плен (260 г.). Легенда гласит, что повелитель Рима должен был в качестве раба персидского царя подставлять свою спину каждый раз, когда тот садился на коня.
После этого страшного удара, нанесенного римскому престижу, персы захватили столицу Сирии, богатую Антиохию. Рассказывают, что неприятельская конница с такой быстротой приблизилась к городу, что значительную часть населения застала в цирке. Здесь множество народа погибло под персидскими стрелами. Затем наступила очередь Цезарей. Этот город, расположенный в восточной части Малой Азии, попал в руки персов благодаря измене. Не известно, как далеко в глубь полуострова удалось бы продвинуться персидской коннице, если бы не подоспел римский полководец Каллист. Он нанес поражение персам и погнал их обратно в Сирию. Когда они переправлялись через Евфрат, на них напал правитель г. Пальмиры Публий Септимий Оденат. Персы, обремененные добычей и огромным количеством пленных, были разбиты наголову. После этого Сирия надолго избавилась от их вторжений.
Но зато аламаны и другие племена через Альпы вторглись в Италию. Страшная опасность грозила самому Риму. Войск в Италии почти не было. Тогда сенат был вынужден пойти на крайнюю меру: раздать оружие городскому населению. Таким путем удалось составить довольно большую армию. Но аламаны с богатой добычей уже повернули обратно. В долине По их встретил и разбил Гал- лиен, спешно прибывший с Рейна (256 г.).
При Галлиене от Рима отложилась Галлия, выдвинувшая собственных императоров Постума и Тетрика, в Иллирии утвердился Авреол, в Египте — Эмилиан, на Востоке — пальмир- ский князь Оденат и его жена Зиновия, возводившая свой род к Клеопатре, и др. В Сицилии в эти годы произошло большое восстание колонов и рабов, сравниваемое с «сицилийскими восстаниями» II в. до н. э.
Вначале разразилось восстание легионов в Мёзии и Панно- нии, выдвинувшее императором наместника Паннонии Ингенуя. Полководец Галлиена Авреол разбил мятежников при г. Мурсе. Ингенуй был убит во время бегства своими собственными телохранителями. Галлиен вернулся в Италию, но в Паннонии опять вспыхнул мятеж во главе с новым претендентом, знатным сенатором Регалианом. Ему удалось продержаться достаточно долго для того, чтобы укрепить Панно- нию и Мёзию против надвигавшихся сарматов. До нас дошли даже монеты Регалиана. В конце концов и этот узурпатор был разбит Галлиеном.
Для защиты Рейна Галлиен оставил полководца Кас- сиания Латания Постума. Это был выходец из низов, благодаря своим способностям и энергии дослужившийся до высших чинов в армии. Охране Постума Галлиен поручил своего молодого сына Валериана. Но у Валериана был еще второй опекун — префект преторианцев Сильван. Между обоими опекунами начался спор из-за дележа добычи, захваченной у аламанов. Сильван, сидевший вместе с Валерианом в Кельне, потребовал, чтобы добыча была доставлена ему. Раздраженные этим солдаты восстали и осадили Кёльн, требуя выдачи Сильвана и Валериана. Осажденные, которым грозила неминуемая гибель, выдали сына императора и его опекуна. Оба они были убиты солдатами, которые затем провозгласили Постума императором (259 г.).
Так началось движение, сначала носившее военный и местный характер, но очень скоро переросшее в общее восстание Галлии, Испании и Британии против Рима. Центром его стала Галлия, превратившаяся во главе с Постумом в самостоятельное государство, которое существовало более 10 лет, удачно отбивая все нападения Рима. Постум перенес свою столицу в Августу Треверов (Трир). Форма нового государства целиком подражала римскому образцу, но содержание его было несколько иным. Постум создал галльский сенат, должностных лиц (консулов и др.) и сам принял полную титулатуру римских императоров. Армия состояла главным образом из галлов. Но наряду с ними Постум широко принимал туда аламанов и франков. Это сразу же благоприятно отразилось на рейнской границе, нападения на которую со стороны германцев почти совершенно прекратились. Британия и почти вся Испания признали нового императора.
Объединение западных провинций и укрепление их внешнего положения быстро сказались на экономике: вновь начались торговые сношения между городами, улучшилось качество монеты и т. п. Говорят, что когда Галлиен, отчаявшись сломить военные силы Постума, предложил ему решить спор единоборством, тот ответил: «Я не гладиатор, я спас доверенные мне провинции и был избран императором самими галлами».
Когда Валериан попал в плен к персам и единоличным правителем империи сделался Галлиен, солдаты ожидали подарков, как при всякой смене правителей. Однако императорская казна была пуста, провинции частью потеряны, частью разорены, и солдатам пришлось разочароваться. Из-за этого вспыхнул новый мятеж в Сирии, пытавшийся посадить на призрачный трон римских императоров хромого старика Фульвия Макриана, военного казначея в г. Само- сате (261 г.). Касса, находившаяся в его руках, была единственной причиной его возвышения. Макриан, не будучи в состоянии лично руководить военными операциями, взял в соправители двух своих сыновей: Юния Макриана и Квиета. К движению примкнул и известный нам полководец Каллист. Оба Макриана через Малую Азию двинулись в Европу, а Квиет и Каллист остались в Эмесе, поддерживая спокойствие в тылу нового эфемерного государства. Макрианы переправились через Босфор около Византия и пытались действовать против фракийских войск Авреола, остававшегося пока верным Галлиену. Но при первой же неудаче армия Макрианов выдала их противнику. Отец с сыном были казнены.
Тем временем макрианов полководец Пизон, действовавший в Греции, потерпел поражение от полководца Галлиена Валента. По этому случаю солдаты провозгласили Валента императором, но сейчас же убили. Теперь настала очередь Авреола попытаться захватить власть. Галлиен был занят по горло борьбой с Постумом, и момент казался самым подходящим. Таким образом, в Иллирии появился очередной император — Авреол. Галлиен, узнав о новом мятеже, поспешно покинул Галлию и бросился в Иллирию. Там ему удалось довольно скоро добиться покорности от Авреола, после чето Галлиен снова принялся за борьбу с Постумом.
Известие о гибели Макриана вызвало новую узурпацию в Египте (имя претендента нам не известно), быстро ликвидированную полководцем Галлиена Феодо- том. Однако еще оставались Квиет и Каллист, сидевшие в Эмесе. Против них выступил пальмирский Оденат, объявивший себя на стороне Галлиена. Оба узурпатора были осаждены в Эмесе и погибли (262 г.).
Формальное признание Оденатом власти римского императора, гарантируя его от нападения с Запада, развязывало ему руки на Востоке. Фактически Галлиен ничего не мог с ним сделать и вынужден был признать Одената «полководцем Востока». Пальмира, прежде небольшой город, лежавший в Восточной Сирии, на границе с пустыней, сильно разбогатела и выросла к середине III в. Посредническая торговля между Средиземным морем и Месопотамией была главным источником благосостояния города. Гражданские войны первой половины столетия совершенно ее не затронули. Мы уже видели, как удачно воевал Оденат против непобедимого Шапура I.
Но это было только началом пальмирского могущества. В 262 г. Оденат вновь выступил против персов. Его войска заняли Месопотамию и разбили Шапура I под Ктесифоном. Гарем «царя царей» и часть его казны достались победителям. После этого под властью Одената объединились Сирия, Месопотамия, южная часть Малой Азии, Финикия и Северная Аравия. Таким образом, на западе и на востоке империи образовались сильные самостоятельные государства.
262-й год вообще был трудным годом для Галлиена. Страшное землетрясение разрушило города Малой Азии. В Италии свирепствовала чума. Мавританские племена вторглись в Нумидию. Готы, скифы и сарматы снова появились на Балканском полуострове. Они опустошили Фракию и Македонию. С моря был разграблен Эфес в Малой Азии. В Византии восстал гарнизон. Солдаты перебили всех богатых и знатных людей в городе, пустив в раздел их имущество. Галлиен, находившийся в это время на Дунае, быстро подошел к Византию и осадил его. Так как взять неприступные стены города было почти невозможно, то Галлиен предложил восставшим вступить в переговоры. Когда безоружные солдаты вышли за город, Галлиен приказал окружить их и перебить.
Катастрофическое положение, сложившееся в Империи к началу 60-х гг., заставило Галлиена пойти на ряд важных реформ. Главная задача состояла в том, чтобы сохранить армию для центральной власти. Галлиен попытался это сделать, привлекая к себе армейскую верхушку. Для этой цели была создана новая военная знать в виде особого корпуса императорских телохранителей. Они получили почетное название protectores divini lateris («защитники божественной груди») и комплектовались из офицерства. По идее Галлиена этот офицерский корпус должен был служить его главной опорой. Из него вербовалось и высшее имперское чиновничество. Одновременно с этим сенаторам была запрещена военная служба и тем самым закрыта административная деятельность.
Большое значение для будущего имела реорганизация армии, проведенная Галлиеном и направленная на усиление конницы. Из иллирийцев, мавров, сирийцев и германцев были созданы крупные массы отборной кавалерии, которая могла быть противопоставлена как зарубежным варварам, так и мятежным солдатам. Весь этот комплекс реформ Галлиена, продолженных и развитых его преемниками, означал не что иное, как победу армии, не солдатских низов, как было при Максимине, а армейской, в значительной своей части также варварской верхушки. Ставка Галлиена на армейские верхи не исключала широкой демагогической политики по отношению к рядовой солдатской массе. Когда в 263 г. в Риме справлялось 10-летие восшествия Галлиена на престол, это превратилось в грандиозный солдатский праздник. Во всяком случае, реформа Галлиена несколько укрепила армию. Это дано возможность проводить энергичные действия против Галлии. В 264 г. Галлиен послал против Постума своего старого и лучшего полководца Авреола. Но последний, один раз уже изменивший Гат- лиену, теперь, по-видимому, готовил новую измену и действовал против галлов крайне вяло. Тогда в Галлию отправился сам император и, несмотря на то, что на сторону Постума перешел один из римских полководцев Викторин, нанес галлам несколько поражений.
Это послужило началом конца для Постума. Военные неудачи обострили борьбу в его армии между римскими и галльскими элементами. Римские легионы восстали под руководством Корнелия Ульпия Лелиана. Постуму удалось подавить восстание, но вскоре он был убит своими же солдатами, раздраженными тем, что он запретил им грабить г. Могонтиак (268 г.). В это время Восток после побед Одената над Ша- пуром 1 пользовался относительным спокойствием. Однако около 266 г. пальмирский властитель пал от
руки одного из своих родственников. Весьма возможно, что этот дворцовый переворот был произведен не без участия Рима. Но заговорщики просчитались: руководящие круги пальмирского общества их не поддержали. Убийцы были схвачены и казнены, а во главе государства встала жена Одената Зенобия в качестве регентши своего сына Вабаллата. Зенобия была образованной и талантливой женщиной. Под ее управлением Пальмира достигла еще большего процветания, чем при Оденате. В течение нескольких лет все попытки Рима ликвидировать независимость Пальмиры оказались тщетными. Только второму преемнику Галлиена Аврелиану удалось подчинить восточное государство.
«В заключение всех вышеописанных бедствий и потрясений, —повествует биограф Галлиена Требеллий Поллион, — как будто весь мир восстал против нас, в Сицилии разразилась почти что рабская война (quasi... bellum servile). Разбойничьи банды рассыпались по всему острову и лишь с трудом могли быть усмирены»1.
Внутри государства кипела классовая борьба, провинции отделялись, границы оставались незащищенными, через них прорывались варвары.
Параллельно с этим за пределами Римской империи в «варварском мире» происходил противоположный процесс образования государств и племенных федераций. На северной рейнско-дунайской границе образовались сильные федерации германских племен: маркоманнов, франков, аламанов и готов, захвативших Галлию, Британию и Испанию. Несметная орда готов, по преданию, более 300 тыс. взрослых воинов, со множеством повозок, женщин и детей надвигалась на Балканский полуостров. Готы вступили во Фракию, заняли Македонию и разграбили Афины.
В 267 г. припонтийские варвары — герулы, готы, скифы, сарматы — начали новый грандиозный набег на Малую Азию и Балканский полуостров. Огромный флот из 500 судов напал на Византий. Город был взят, но через некоторое время войска, посланные Галлиеном, выбили из него варваров, а затем римский флот нанес им поражение на море. Однако варвары отнюдь еще не были разгромлены. Усилившись новыми пополнениями, они прошли Геллеспонт, захватили северные острова Эгейского моря и высадились на Балканском полуострове. Большая часть Греции была разграблена. Старые центры античной культуры — Афины, Коринф, Аргос, Спарта, Элевсин — попали в руки варваров. Не получая помощи с Запада, имущее население греческих городов начало составлять отряды самообороны. Один такой отряд, набранный из афинской знатной молодежи, под руководством историка Дексиппа, разбил часть готов под стенами Афин.
Наконец, появился римский флот. Варвары отступили в Беотию, а затем через Эпир и Македонию направились во Фракию. Здесь их догнал и разбил Галлисн, явившийся на помощь. Но значительная часть варваров отступила к Понту, так как Галлиен был вынужден прекратить преследование и спешно вернуться на Запад: Авреол, оставленный им для защиты долины По от галлов, поднял новый мятеж. Военные способности Галлиена, опиравшегося на реформированную армию, и на этот раз дали ему возможность одержать верх над узурпатором. Авреол был разбит и заперт в Медиолане. Галлиен начал осаду города.
Здесь-то неутомимый император, в течение 15 лет отчаянно боровшийся за спасение рабовладельческого Рима, и нашел свой конец. Несмотря на крупные способности полководца и государственного деятеля, он не смог довести дело до конца. Задача была слишком сложна и не по силам одному человеку. Галлиен изнемог в борьбе. Последние годы своей жизни он, один из наиболее культурных людей эпохи, друг знаменитого философа Плотина, все более и более стал предаваться кутежам и грязному разврату. Некоторая неустойчивость и легкомыслие, которые всегда были в его натуре, стали проявляться теперь в опасных формах.
Среди высшего офицерства армии, осаждавшей Милан, созрел против него заговор. Во главе его стояли префект претория Гераклиан, полководцы Мар- циан и Аврелиан, начальник иллирийской конницы Кекропий и Марк Аврелий Клавдий, иллириец по происхождению, один из способнейших и старейших полководцев, любимец Галлиена. Однажды ночью заговорщики подняли ложную тревогу, сообщив им ператору, что Авреол якобы произвел вылазку. Полуодетый Галлиен вскочил на коня и бросился навстречу предполагаемому врагу так быстро, что охрана не успела за ним последовать. В искусственно поднятой суматохе один из заговорщиков нанес Галлиену смертельную рану. Умирая, он назначил своим преемником Клавдия, не подозревая об его участии в заговоре (март 268 г.). Солдаты, среди которых Галлиен пользовался большой популярностью, в первый момент возмутились и потребовали выдачи убийц.
Однако посредством соответствующей агитации и денежных раздач их удалось быстро успокоить.
Одновременно с готами на азиатские провинции нахлынули скифские племена, сметавшие на своем пути встречавшиеся им города и селения и распространявшие заразные болезни. Восточные провинции — Ахайя, Иллирия, Египет, Галлия, Британия — словом, большая часть провинций отложились от Рима. Рим находился во враждебном кольце. К внешним потрясениям прибавлялись еще внутренние: чума, землетрясение и голод, свирепствовавший во всей Империи.
Таково было состояние Римского государства в правление Галлиена. Положение римского императора в этот период достаточно выразительно охарактеризовал один из претендентов на цезарский трон: «Знаете ли вы, что это за несчастье — императорская власть? Над вашей головой постоянно висят меч и кинжал. Приходится бояться даже собственной стражи, не доверять своим друзьям, ни одно блюдо не доставляет удовольствия, ни одно путешествие не предпринимается ради почета, ни одна война не ведется согласно разумному расчету. Потому, провозглашая императором, вы вовлекаете меня в неизбежную гибель».