Становление тоталитарного общества в СССР

В современной литературе тоталитарное общество характери­зуется следующими чертами. В экономике; максимальная эконо­мическая замкнутость, полный государственный контроль за соб­ственностью, деформированная хозяйственная структура в сторону перевеса тяжелой промышленности. В социальной сфере: господство идеологических и репрессивных стимулов к труду, разрушение гражданского общества, противопоставление одних социальных групп другим. В политике: концентрация власти в руках одной политической группировки, сращивание партийного аппарата с государственным, создание «пирамиды власти», когда нет обратной связи и инициативы на местах. В идеологии: насаж­дение догматической идеологии квазирелигиозного типа, подавле­ние инакомыслия, духовная атмосфера войны в мирное время, принцип «целесообразность выше морали».

Возникновение тоталитарного общества в СССР имело свои предпосылки. Общие: переход от традиционного общества к индустриальному, кризис либерально-буржуазной модели развития в западных обществах в 20-с гг. Особенные (для стран с проме­жуточным между европейской и азиатской цивилизациями цивилизационным типом): в экономике - господство традиционного доиндустриального сектора наряду с энергичным развитием инду­стриализации; в социальной сфере - преобладание маргиналов (промежуточные социальные группы с нестабильным социальным положением и соответствующим массовым сознанием); в полити­ке - слабость демократических традиций. Частные (сложились в Советской России-СССР): кризис нэпа в 1927-1928 гг. в эко­номике (падение производства, снижение товарности сельского хозяйства) ив 1929 г. в политике (поражение группы Бухарина, предложившего альтернативный вариант развития, и проведение курса на коллективизацию); наличие в СССР массовой социальной базы тоталитаризма в лице значительной части рабочих, бедней­ших крестьян, работников госпартаппарата; складывание в 20-е гг. авторитарной власти, подавление инакомыслия внутри партии, обязательность следования «генеральной линии»,

Российская модернизация, призванная ликвидировать это от­ставание, решала триединую задачу: осуществление экономиче­ского рывка, выход на уровень развитых стран Запада, обеспече­ние собственной безопасности. Новые экономические приоритеты вырабатывались в условиях кризиса нэпа. Во 2-й пол. 20-х гг. в ходе его осуществления проявились серьезные противоречия, приведшие в результате к отказу от нэпа, Это противоречия между: многоукладной, в основа ном рыночной экономикой и однопартийной идейно-политической диктатурой; быстро развивавшимся единоличным крестьянским хозяйством и отстающей от его потребностей государственной промышленностью; частнокапиталистическим и государственным секторами в городе (одна из главных причин невозможности эффективного накопления при нэпе - запрет на вложение нэпманских капиталов в государственный сектор); экономической действительностью и большевистскими идеологическими постула­тами (отрицание собственности, конкуренции, рынка...).

Одновременно происходила решительная смена идеологиче­ских приоритетов. Лозунг мировой революции сменяется лозун­гом построения социализма в одной стране. Эта идея лучше соответствовала национальному духу и могла обеспечить необхо­димую консолидацию народа. При отсутствии легальной оппозиции в к. 20-х гг. большевист­ское руководство не имело представления о возможных полити­ческих противниках и потому выдвигало задачу превентивного «слепого» и, следовательно, массового террора -против самой возможности сопротивления генеральной линии.

Социальная база тоталитаризма в СССР была представлена достаточно мощными пластами маргинальных слоев. Объективные процессы переходного периода побуждали массы людей менять свой социальный статус, переходить из деревни в город, из крестьян в рабочие. При этом новые условия существования для них были чуждыми, часто вынужденными. По сравнению с потом­ственным пролетариатом, интеллигенцией, другими слоями иу положение было более уязвимо (отсутствие собственного жилья, квалификации и т. д.). Такие люди, вышедшие из старой социаль­ной среды, но не укоренившиеся в новой, и есть маргиналы. В обычных услвиях они склонны приспосабливаться к новой среде, до в кризисные периоды они нередко болезненно воспринимают противоречия между своими традиционными ценностями и враждебными внешними условиями, что приводит к их повышенной и политической активности.

В России же удельный вес маргиналов был особенно высок по целому ряду как исторических, так и конкретно-ситуативных причин. До 1917 г. в стране существовало абсолютное преобла­дание крестьянства, феодальные пережитки, Россия с большим опозданием входила в капитализм. В годы гражданской войны террор и политика «военного коммунизма» привели к массовому деклассированию различных социальных групп. Классовый под­ход к формированию управленческого аппарата и низкая квали­фикация новых кадров привели к его бурному разрастанию: если в дореволюционной России насчитывалось примерно 500 тыс. чиновников, то к концу «военного коммунизма» - до 5 млн. человек.

Кризис 1927-1928 гг. способствовал активизации всех ан­тинэповских сил. В их составе была большая часть рабочего класса, численность которого с 1921 по 1927 гг. выросла с 1, 2 млн. человек до 9 млн. в основном за счет выходцев из деревни. Этот слой был недоволен такими чертами нэпа, как безработица, дороговизна^ кризисы, спад производства. К ним примыкала дере­венская беднота (около 30% из 26 млн. крестьянских хозяйств), не выдерживавшая конкуренции с крепкими хозяевами, но зато пользовавшаяся государственными льготами и восприимчивая к колхозной пропаганде. Большевистской антибуржуазной (антинэ­повской) идеологией были пропитаны работники государственного аппарата. Наконец, около 1 млн. безработных, обвинявших нэп в своем положении.

Правящая большевистская партия благодаря своей идеологии какбы аккумулировала в себе все эти социальные группы, выра­жала и отстаивала их интересы. С помощью «призывов» в партию (ленинский в 1924-1925 гг., октябрьский в 1927 г., сталинский в 1 929 г.) численность компартии выросла с 450 тыс. до 1,7 млн. человек. Маргинал стал характерным типом партийного функцио­нера.

Таким образом, сталинский режим не был результатом терми­дора-заговора и узурпации власти; напротив, он пользовался мас­совой поддержкой на этапе становления, хотя в перспективе оказался враждебен интересам народа и привел к созданию тоталитаризма, В силу того, что тоталитаризм вырастал не вопреки, а благодаря определенным массовым стереотипам мышления и поведения, нужно говорить не о режиме как о чем-то навязанном и ненавистном, а о тоталитарном обществе.