Становление новой картины мира и художественная культура рубежа XIX-XX веков

В художественной культуре остро ощущалось состояние хаоса. Традиция новоевропейской культуры сформировала представление о мире - порядке, в котором действуют четкие законы, поддающи­еся познанию и управлению. Человеку начала XIX века мир пред­ставлялся как устойчивая система, которую с помощью разума можно благоустроить.

Но со второй половины XIX века в духовной культуре нарастает скептическое отношение к такой модели мира, усиливается недо­верие к идее поступательного развития. Мир уже не кажется простым и понятным. Он все чаще проявляет свою сложность, проти­воречивость, неуправляемость.

Одна за другой культурные сферы переживают кризисы, которые сменяются революциями. Так происходило в обществе, которое пережило несколько социальных катаклизмов в виде революций, мировых войн и тоталитарных режимов; так было в экономике, науке, технике, так было и в художественной культуре.

Но кризис - не всегда тупик, кризис может быть болезненным состоянием, внутри которого рождается импульс к новому, к сози­данию.

На рубеже веков происходит мощный рывок в развитии про­мышленного производства, появляются новые отрасли - электро­техническая, химическая. Само производство развивается на индустриальной основе. Рождается новая социальная группа - научно-техническая интеллигенция. Научно-технические новации приводят к «ускорению» времени. Человечество при жизни одного поколения пересело с лошади на автомобиль, а затем и на самолет;

люди стали общаться не только с помощью писем, но и по телеграфу и телефону, а узнавать о событиях в разных уголках земли - не только из газет, но и по радио, то есть практически одновременно с событиями. Возникло ощущение «сжимания» времени и простран­ства.

В начале XX века культурная жизнь обогатилась таким знаме­нательным явлением, как ежегодное присуждение Нобелевских премий. Эти международные премии с 1901 года отмечали выдаю­щиеся открытия и достижения в области физики, химии, медицины, физиологии, литературные произведения. Позже была учреждена премия «За укрепление мира между народами». Учредителем этих премий стал шведский инженер-химик А.Б. Нобель (1833-1896). Международные премии в области науки и литературы свидетель­ствовали о вступлении цивилизации в глобальную фазу ее сущест­вования, для которой характерно преобладание общечеловеческих ценностей.

В конце XIX- начале XX века ряд областей естествознания, особенно физики, биологии, психологии - пережили революции и добились значительных успехов. Открытие английским ученым Б. Томпсоном электрона (1897) и создание им одной из первых моделей атома (1903) и установление зависимости массы мельчай­шей частицы от скорости ее движения, открытие французским исследователем А. Беккерелем естественной радиоактивности солей урана (1896) заставили по-новому взглянуть на «исходные» частицы материи - атомы. Сформулированный датским ученым Н. Бором принцип дополнительности, суть которого в том, что одно и то же событие может быть описано с разных, даже противоположных точек зрения, однако при исследовании объекта такие подходы не исключают, а дополняют друг друга - позволили по-иному взгля­нуть на традиционные представления и принципы. Сформулиро­ванная А. Эйнштейном общая теория относительности (1907-1916), которая выявила ограниченность классической физики в ее пони­мании пространства и времени, дала новый импульс к пересмотру традиционной картины мира. «Все эти ученые - лауреаты между­народной Нобелевской премии». Мир оказался непривычным, раз­нообразным, многомерным и быстроменяющимся.

В конце XIX века возрастает число изучаемых биологических объектов, появляются новые методы познания, организуются экс­педиции в малодоступные и неизученные районы земли. Происхо­дит перестройка структуры биологической науки, появляются новые области - эмбриология, микробиология, биогеофафия, палеонто­логия. Клеточная теория, сформулированная Т. Шванном, открытие закономерностей наследственности Г. Менделем, положившее на­чало генетике, обнаружили теснейшие взаимосвязи физико-хими­ческих и биологических форм организации материи. Учение В. Вер­надского о биосфере как особой оболочке Земли раскрыло масштабы геохимической деятельности живых организмов в их неразрывной связи с неживой природой. Дальнейшие исследования привели к открытию связей между биосферой и социосферой, что подвело к созданию концепции ноосферы. Мир оказывался живым, одухот­воренным, целостным организмом, бесконечно разнообразным, открытым и неожиданным, миром, в котором «порядок» и «хаос» сосуществовали наравных.

Традиционная картина мира была критически переосмыслена на философском уровне. Феноменология, экзистенциализм, «фи­лософия жизни» и другие концепции представили мир каждая по-своему: то в виде логических конструкций, то в форме трепетного живого человеческого начала, то в облике мифологии, то в образе одухотворенной целостности. И все эти миры имели право на существование.

Такие веяния и настроения не могли не сказаться на общей атмосфере художественной культуры. Более того, самая художест­венная культура со своей стороны «провоцировала» науку на нео­жиданные открытия, инициировала дерзкие концепции и проекты.

На рубеже XIX-XX веков стал расшатываться тот каркас цен­ностей, в котором жила новоевропейская художественная культура. Вместо «порядка» в художественной системе все острее ощущается ее хаотичность, неорганизованность, калейдоскопичность. Привыч­ный для европейца стиль исчез и на него обрушились разнообразные «измы», которые человек, привыкший к иному, не сразу принял. Но хаос, царивший в художественной жизни, был творческим, преодолевающим отжившие стереотипы и устаревшие каноны, он помогал пробивать дорогу новым ценностям, новым художествен­ным идеалам.

Художественная культура переходного времени привыкает к множественности культурных опытов, которые не придерживаются в своем развитии жесткой детерминации. Классические нормы и каноны временно отходят на периферию, пропуская на авансцену культуры новое.

Художественно-эстетическая культура становится открытой, по­движной, быстроменяющейся, со множеством самостоятельных художественных течений и направлений. Каждое из направлений имело свою специфику, цели и задачи, свои методы рождения художественного образа. Так, импрессионизм разлагает мир на фраг­менты и стремится передать ценность и красоту мгновения, а экспрессионизм, претендуя на слияние с космосом, вечностью, обо­стренно-тревожно воспринимает мир и чаще не принимает его из-за его сложности. Это мировосприятие несет чувство страха и ужаса, что заставляет художников искать соответствующие художествен­ные приемы и средства. Главным предметом художественного твор­чества символистов становится внутренний мир человека, его мечты, воображение, иллюзии, поэтому символисты скорее выра­жают мир, а не изображают его. Молодые и беспокойные футуристы устремлены в будущее, их творчество полно энергии и динамизма, они стараются передать состояние надежды на будущее, уповая на достижения науки и техники. Авангардисты яростно отстаивают самодостаточность художественной культуры, решительно ломают традиционные представления об искусстве, отказываясь от сюжета, характера, по-своему осмысляя ритм времени, тяготея к отвлечен­ному мышлению, к ассоциативным структурам. Искусство они нередко уподобляют научному поиску, призывая творить новую реальность из непривычных соотношений формы и цвета, скорости и направления движения. Дерзкие сюрреалисты также желают со­вершить революцию с помощью искусства; для этого они творят новый художественный язык - язык ассоциаций, фантазий, вооб­ражения. Они опираются на субъективный мир художника, на подсознание, которое не контролируется сознанием. Абстракцио­нисты провозглашают полную свободу художника, отвлекаются от всего реального, стремясь выйти на первоосновы бытия. А были еще «дадаисты», «пуристы», «супрематисты» со своими программа­ми и художественными манифестами.

При всей пестроте и многоликости художественной панорамы, была в ней принципиальная общность, получившая название «мо­дернизм». Модерн - значит, новое, принципиально отличное от всего традиционного, классического. Модерн - это то, что волнует человека сегодня, сейчас и отражается в художественной культуре. Поэтому модернисты громко отказываются от традиций и ищут свой код общения, свой художественный язык. И одновременно модер­нисты открыты восприятию культур других регионов, к которым раньше относились весьма снисходительно. Их интересует народное творчество и фольклор. Они черпают в этом искусстве темы и средства для своего творчества.

На рубеже веков археологические раскопки открывают европей­цам культуру Древнего Египта и Крита, Микен и Трои, Ассирии и Вавилона, открываются ценности африканской и латиноамерикан­ской древних культур. Эти открытия приносят огромное количество неведомых ранее знаний и художественных ценностей. Все это обогащает европейскую культуру. Интерес к японской живописи и графике приблизил к европейской культуре это искусство с его четким и тонким контуром, чистотой цвета. Графика в Европе также начинает рассматриваться как самостоятельный вид искусства. Из японского искусства черпала приемы и архитектура, переплавляя их в стиле «модерн». Авангард нередко обращается к архаическому искусству Древнего Востока, Азии, ищет творческие импульсы в искусстве американского континента.

Искусство модерна столь энергично и мощно, что на протяже­нии одной творческой судьбы художник не раз изменяет самому себе, находясь в постоянном поиске нового, пробуя идти разными путями. В творчестве П. Пикассо насчитывают несколько периодов:

«розовый», «голубой» и т. д., русский композитор И. Стравинский в своем творчестве прошел путь от классики до додекофонии и снова вернулся к традиции в виде «неоклассики». Полна творческих исканий и открытий жизнь французского архитектора Ле Корбюзье и дерзкого реформатора русского театра режиссера В.Мейерхольда. И таких примеров в художественной культуре модерна много, они не редкость, а правило.

Художники стараются понять то место, которое должно зани­мать искусство в новых условиях. Они настаивают на том, что искусство «иероглифический ключ» к тайне бытия, форма проник­новения в глубинный порядок мира. Они мечтают создать новую науку о новом искусстве, энциклопедию художественных форм всех времен и разных народов, пытаются сформулировать основные принципы нового искусства, найти его алгоритм.

Художественной культуре модернизма близка идея всеобщего единства всех искусств - нового синтеза художественной культуры. В Баухаузе - Высшей школе строительства и художественного кон­струирования в Германии - проводятся интересные эксперименты по созданию органического единства четырех искусств - живопи­си, музыки, танна и архитектуры.

Любимая тема художников-модернистов - поиски общих зако­номерностей искусства. Русский композитор А. Скрябин, возрож­дая древнеиндийские представления о синестезии искусств, творит цветомузыку «Прометей» («Поэма огня»), английский режиссер и театральный художник Г. Крэг экспериментирует в сценографии, применяя архитектуру четких объемов и геометрических форм в декорации. Символисты ищут источник вдохновения в творчестве друг друга: живописцы - в произведениях художественной литера­туры, писатели - в изобразительном искусстве.

Европейская художественная культура, пройдя сложный и про­тиворечивый путь служения миру обыденному, к концу XIX века ощутила тоску по абсолютной духовности. Этот порыв был близок и архитекторам, которые говорили о «одухотворенной плоскости» и художникам-кубистам, и композиторам, и литераторам.

Основной нерв творческих программ искусства модерна - ос­мысление нового мира. В начале века у многих художников мир рождает ощущение жестокости, абсурдности, конфликтности - это становится главной темой их творчества. Такое мировосприятие не покидает деятелей культуры весь XX век. Трагичность, отчужден­ность личности, разорванность самосознания звучат в литературных произведениях Ф. Кафки, А. Камю и Дж. Джойса; у них доминируют тревожные и томительные ожидания, ощущения неопределенности, мрачности и пессимизма. Схожие настроения и переживания вы­ражены изобразительными средствами у сюрреалиста С. Дали и кубиста П. Пикассо, музыкальными средствами то же мироощуще­ние передается в творчестве А. Шёнберга, И. Стравинского, К. Пен-дерецкого, в драматургии - у Ж.П. Сартра, Э. Ионеско, С. Беккета.

Панорама художественной жизни переходного периода была бы неполной без представления о других творческих установках. Это прежде всего художники-реалисты разных оттенков, художники, которых тревожат перспективы человечества, одиночество человека и иллюзорность его свободы. Тем не менее они верят в новую гармонию, в новые позитивные ценности. «Плохой конец заранее отброшен, он должен, должен, должен быть хорошим»,- утверж­дает Б. Брехт. Эти художники убеждены, что современная культура, пережив кризис, непременно прорвется к сверхкультуре (Н. Бер­дяев).

В конце XIX- начале XX века столкнулись две волны увлечений художественной интеллигенции: одних зачаровывают мистика и иррационализм. Это становится доминантой их творчества. Другие верят в возможности науки и техники. Залог прогресса художест­венного творчества они видят в развитии индустрии, техники. Одним из первых об эстетических качествах машин и механизмов заговорил английский писатель О. Уайльд. Развивается эстетика «вещи» - продукта цивилизации, универсального носителя высших ценностей. Перед техникой преклоняются футуристы; они стремят­ся осуществить симбиоз науки и искусства. На их полотнах и в стихах звучат шумы машинной цивилизации. Подмечаются аналогии и совпадения между наукой и искусством. В творчестве имп­рессионистов поражает удивительная меткость наблюдения, сме­лость и неожиданность композиционных решений. Их техника характеризуется как научный поиск: они препарируют предметы, разлагают, исследуют их как ученые.

Люди науки и искусства живут в одном мире, идут сходными творческими путями, которые пересекаются и влияют друг на друга и обогащают¹ друг друга. Не случайно миры Бора и Гейзенберга, Камю и Хайдеггера, Пикассо и Рериха, Хаксли и Булгакова сопо­ставимы, гомогенны.

Закономерно поэтому, что в рассматриваемый период на стыке науки, техники и искусства рождаются формы творчества, которые расширяют представления человека о мире и о себе, помогают ему творить новый мир.