Социальная политика северов

Социальная политика Северов в первую очередь была направлена на увеличение армии и привлечение ее на сторону императора. Ради этого Септимий Се­вер увеличил денежное вознаграждение офицеров и солдат и совершенно устранил из армии римскую аристократию — сенаторов, заменив их новыми людьми из провинциалов.

Коренной реорганизации при Септимии Севере подверглась преторианская гвардия. Старые прето­рианские когорты, численность которых в конце II в. доходила до 15 тыс. человек, были распущены, а их обязанности переданы корпусу, составленному, глав­ным образом, из солдат иллирийских легионов, расквартированных в предместье Рима. Должность префекта претория сохранилась, но из чисто военной она превратилась в полувоенную. Наряду с военны­ми правами и обязанностями префект претория по­лучал также и высшие судебные права. Этим и объ­ясняется странное, на первый взгляд, обстоятельст­во, что должность префекта претория в III в. часто занимали не военные, а юристы. С политической точ­ки зрения, расширением функций префекта претория и назначением на эту должность невоенных ослабля­лось влияние преторианских командиров и понижа­лось значение самой преторианской гвардии.

В своей военной политике Север возвращается почти что к домарианскому периоду, превращая про­фессионального солдата в полукрестьянина и полумилиционера, посаженного на землю. Римский сол­дат теперь живет уже вне казармы, являясь в нее толь­ко в часы занятий, имеет семью, получает от прави­тельства паек и земельный надел. Существовавшие до сих пор ограничения военных в гражданских пра­вах отменялись. До Северов солдаты не могли заклю­чать законных браков и иметь признаваемую законом семью, они могли находиться только в «сожительст­ве» — конкубинате (concubinatus) — не обеспечи­вавшем ни за женой, ни за детьми гражданских прав. Септимий Север разрешил солдатам иметь семьи в предлагерных поселках (canabae); рожденные от та­ких браков дети получали гражданские права при ус­ловии поступления их на военную службу. В отдель­ных же случаях солдатам разрешалось заключать браки на общих основаниях с остальными граждана­ми (iustum matrimonium). Для содержания семей

(focaria) солдатам разрешалось иметь на лагерной территории, принадлежавшей императору (solum Caesaris), земельные участки на правах арендаторов, близких к правам колонов. При возраставшем паде­нии ценности денег, начавшемся уже при Антонинах, низкопробности монеты, когда серебряный денарий содержал всего 5% серебра, росте цен и дороговиз­не жизни перевод войска на самоснабжение подска­зывался объективным ходом вещей.

Разрешение солдатам иметь семью и арендовать землю способствовало оседанию армии, сокращало расходы государства и создавало в лице самого сол­дата, его жены и детей новые кадры рабочей силы. Отрицательными сторонами оседания солдат были ослабление боеспособности армии, падение дисцип­лины, снижение качества командного состава и отрыв армии от центра. Превращение римской армии в по­граничную милицию совершалось по мере ослабле­ния завоевательной политики Рима и окончания да­леких походов. Таким образом из силы наступатель­ной римская армия все более превращалась в силу оборонительную, разбросанную по границам.

Но в этом была и своя положительная сторона. Поселение солдат по границам способствовало ро­манизации окраин и слиянию римлян с провинциала­ми. Правовые различия между италиками и провин­циалами при Северах почти уже исчезли. Из провин­циалов Северы пополняли армию, вербовали чинов­ников, провинциалов же выводили в сенаторское и всадническое сословия.

Окраины при Северах ожили, приобрели права римского гражданства и приобщились к греко-рим­ской цивилизации, другими словами, романизирова­лись. Особенным расположением Септимия Севера, уроженца африканского города Лептиса, пользова­лись Африка, Нумидия, Мавретания и Дунайские провинции, о чем свидетельствуют благодарственные надписи и памятники в честь Севера, сохранившиеся в названных провинциях1, прославляющие Севера как создателя чрезвычайно справедливых законов (legum conditor longe aequabilium)2.

Аграрная политика Северов, направленная на вос­создание мелких и средних производителей, была пря­мым продолжением политики их предшественников Антонинов. Для воссоздания средних прослоек, из ко­торых пополнялись кадры войска, Северы производи­ли дарения и продажи на льготных условиях участков

из государственного фонда, надеясь таким образом разрешить сразу два вопроса — военный и земельный. С другой стороны, для привлечения на свою сторону городского населения Северы не только не сократи­ли, но даже еще больше расширили «политику хлеба и зрелищ». Продовольственное дело (сига аппопае) было заново реорганизовано; для бесперебойного снабжения столицы хлебом была учреждена спе­циальная африканская флотилия, доставлявшая хлеб и масло из Африки. При ежедневной выдаче хлеба, равной 75 тысячам модиев1, Септимий Север сумел еще сделать значительные запасы на случай крайней нужды. Обращено было внимание и на обеспечение столицы водой. Специальные хлебные и водные ку­раторы (curatores аппопае, curatores aquarum) заведы- вали снабжением водой и хлебом.

Институт алиментаций был расширен, дети полу­чали вспомоществование, а отцы семей специальные награды и льготы.

Продолжалась также и строительная деятельность. Из построек Северовой эпохи надо отметить арку Се­вера (arcus Severi), храм Геркулеса, ворота Септи­мия (porta Septimiana), казармы для преторианцев на свином рынке (forumsuarium), водопроводы, дороги и др. Завсдывание постройками находилось в руках це­лого штата чиновников, или кураторов общественных работ, храмов, дорог и т. д. (curator operum publicorum, curator aedium sacrarum)2.

В отношении организации государственного аппа­рата Северы были прямыми предшественниками импе­раторов Поздней империи. Развитие государственного аппарата шло в сторону усиления абсолютизма, пре­вращения римского государства в обширный импера­торский ойкос, управляемый императорской бюрокра­тией. Главной задачей управления было получение воз­можно большего количества податей, налогов, военной и рабочей силы. Достигалось это увеличением налогов, расширением императорского патримония и расшире­нием прав фиска, из личной казны принцепса превра­щавшегося в государственную казну, к этому времени совершенно поглотившую эрарий. Фиск пополнялся экстраординарными и ординарными поступлениями. Наряду с экстраординарными доходами (конфискаций, порча монеты и т. д.) в фиск поступали доходы с торго­вых пошлин, налоги на предметы роскоши, ввозные и вывозные пошлины и многие другие.

Налоги и повинности взимались деньгами и нату­рой. Выполнение государственных повинностей (functiones, obsequium) возлагалось на отдельных лиц и на целые корпорации — муниципальные сове­ты (курии) и коллегии, мобилизованные на службу государству и связанные друг с другом круговой по­рукой (certa forma).

В целях получения возможно большей суммы на­логов и обложения, возможно большего числа ста­тей общественного и личного хозяйства в император­ских канцеляриях была разработана специальная форма обложения (forma censualis), которой долж­ны были руководствоваться на местах муниципаль­ные курии и императорские чиновники, при произ­водстве переписей и оценок имущества. О характе­ре цензуальной формы достаточно ясное представле­ние дает нижеприводимый отрывок из специальной книги об обложении (De censibus) Ульпиана, содер­жащий некоторые статьи цензуальной формы.

«При производстве ценза, — пишет юрисконсульт Ульпиан, — должно обращать внимание, чтобы зем­ли заносились в цензуальные списки по следующему строго установленному правилу: имя каждого участ­ка (nomen fundi cuiusque) с обозначением, в какой общине он находится и какие два ближайших участ­ка к чему примыкают. Относительно пахотного поля (arvum) указывать, какими видами культуры будет поле засеяно в ближайшие десять лет и на скольких югерах. Относительно виноградников (vinea) сооб­щать сколько имеется виноградных лоз, оливковых рощ (olivae) — сколько они занимают югеров и сколь­ко имеют деревьев; лугов (prata) — какие луга будут косить в ближайшие десять лет и сколько они зани­мают югеров; выгонов (pascua) — сколько предпола­гается югеров под выгоны и сколько предполагается леса на свод (silvae caeduae)1.

1. Оценщик (censitor) должен проявить такую справедливость, чтобы при его помощи возможно было снять налог с того, кто указанным в цензуаль- ных списках участком по каким-либо причинам не может пользоваться. Поэтому, если часть его поля погибла от провала земли, он будет иметь право при помощи оценщика получить скидку. Если бы у него погибли виноградные лозы или засохли деревья, то неравное (т. е. за вычетом их) число внести в ценз; если же он вырубит деревья или лозы, тем не менее необходимо, чтобы он объявил то число, которое

было во время ценза, если он не объяснит оценщику причину вырубки...

2. Кто владеет землей в другой общине, то в этой общине он и должен сделать свою заявку, где у него земля (in еа civitate profited debet, in qua ager est), a налог с земли он должен заплатить в ту общину, на территории которой он ею владеет.

3. Хотя милость освобождения от податей, дан­ная некоторым лицам, с их смертью уничтожается, но освобождение от налогов, данное местностям и общинам, переходит и к потомкам...

4. При заявках о рабах (in servis deferendis) нуж­но наблюдать, чтобы были обозначены особо их на­циональность, возраст, занятия и ремесло.

5. Рыбные озера и заливы владельцы их тоже долж­ны заносить в ценз.

6. Если есть какие-либо соляные копи в имении, то и о них в цензе должно быть упомянуто.

7. Если кто из инквилинов или колонов не будет упомянут, подлежит аресту на основании постановле­ний о цензе. Что родится после проведения описи или после будет найдено, то по окончании начатого дела может быть выправлено последующим заявлением.

8. Если кто будет просить разрешения, чтобы ему можно было бы исправить списки налога, а за­тем после этой просьбы узнает, что он не должен был просить об исправлении, так как это дело не требовало исправления, то, — как не раз это уже разъяснялось, — да будет ведомо, что ему не будет никакого ущерба или упрека из-за того, что он про­сил об исправлении списков»1. Ответственность за точное выполнение коллегиями своих обязанностей, за исправное поступление налогов и выполнение повинностей возлагалась на председателей колле­гий. муниципальные советы (decaprotia) и провин­циальную администрацию.

Уклонение от несения государственных обязан­ностей (munera publica) рассматривалось как тяг­чайшее государственное преступление. «Нет ниче­го более позорного, мало того, более жестокого, чем если кто-либо наносит вред государству, не спо­спешествуя его благу своим трудом (immo crudelius, quam si rem publicam is adroderet, qui nihil ineam suo labore eonferret)»2. Важнейшей посредствующей единицей в системе Римского государства служили муниципии, чем и объясняется большое внимание, уделяемое в императорском законодательстве орга­

низации муниципий, муниципальных советов (ку­рий) и всякого рода коллегий и корпораций. Муни­ципальные обязанности были двоякого рода: имуще­ственные и личные (munerum civilium quaedaem sunt patrimonii alia personarum). К первой категории от­носилось все, что было связано с имущественными тратами, как то: поставка перевозочных средств, су­хопутных и речных, устройство представлений, пра­зднеств, доставка лошадей для конных ристалищ и т. п. К категории же личных повинностей — все свя­занное с «физическим трудом, душевным волнени­ем и бодрствованием», как то: защита города (defensio civitatis), представительство от имени го­рода в качестве городского уполномоченного (syndicus), отправление обязанности по производ­ству ценза и оценки имуществ, забота об общест­венных зданиях, водопроводах и о снабжении горо­да провиантом (аппопа) и затем всякого рода мел­кие повинности — охрана хлебохранилищ, достав­ка дров для топки бань и т. п.1

От несения повинностей освобождались: чинов­ники, римские сенаторы, арендаторы фиска, дети, больные, увечные и прочие, отцы больших семей, солдаты, осужденные и некоторые другие категории. Малоимущие (inopes, deficientes facultatibus) осво­бождались от несения имущественных повинностей, но несли личные повинности. С улучшением матери­ального положения они немедленно же привлекались также и к несению имущественных повинностей и со­ответственно к получению соответствующих почет­ных должностей2.

«Наместник провинции следит, чтобы повиннос­ти и почетные должности в городах распределялись в определенном порядке сообразно с возрастом и по­ложением (secundum aetates et dignitates), чтобы без всякого разбора не обременялись одни и те же лица и чтобы благодаря этому не ослаблялись ни люди, ни силы государства»3.

В поисках плательщиков Северы прибегали к са­мым различным методам. В значительной степени фискальными расчетами объяснялось распростране­ние городского строя на те страны, как, например, Египет, где его раньше не существовало, превра­щение многих деревень и лагерей в города и, нако­нец, основание новых городов.

Чрезмерно интенсивная фискальная политика имела своим последствием частые отказы населения от налогов и повинностей, с одной стороны, и исто­щение остальной части плательщиков — с другой. Все, кто только мог, каким-либо путем уклонялся от несения налогов, приобретали иммунитет (освобож­дение) поступлением в войско, на государственную службу и пр.1 Из предшествующего обзора социаль­но-экономической политики Антонинов и Северов видно, что уже в это время наметились основные ли­нии перехода рабовладельческого Рима в крепост­ной, каковым он представляется нам в последние века Римской империи.

При Септимии Севере произошли некоторые из­менения и в системе уголовных наказаний. Сослов­ные разграничения никогда не переставали сущест­вовать в римском обществе; юристы делили людей на две основные категории — на людей свободных и не­свободных. При определении различных правовых норм, касающихся свободного населения, юристы различали римских граждан и лиц, не обладавших правами полного римского гражданства. При уста­новлении меры наказаний различались honestiores — почетные — и humiliores — мелкие люди. К первой категории относились сенаторы, всадники, предста­вители высших офицерских чинов, декурионы. Ос­тальные все относились ко второй категории. Людей, низких по своему социальному положению, можно было предать мучительной смерти; вместо ссылки полагалось превращение их в рабов. Что же касает­ся лиц привилегированных, то они были освобожде­ны от пыток и могли апеллировать непосредственно к императору. Разграничение свободного населения на honestiores и humiliores проводится в последую­щие периоды и особенно характерно для Поздней империи.