Сельское хозяйство вДревнем Риме I — II вв. н.э.

Социально-экономические причины, приводив­шие к разложению рабовладения в городском хозяй­стве, оказывали свое влияние также и в сельском хо­зяйстве. При сложившейся в I—II вв. н. э. экономи­ческой конъюнктуре в Римской империи, оправдыва­ли себя только два вида сельскохозяйственных куль­тур, одинаково плохо совместимые с рабским спосо­бом производства в чистом виде: 1) интенсивные са­дово-огородные плантации (виллы), производившие высокие сорта вин, овощей, фруктов и пр., и 2) экс­тенсивные полуфеодальные поместья — пастбища, леса, поля, луга и пр.

Устроенные по всем правилам тогдашней агроно­мии и агротехники, рабовладельческие виллы явля­лись идеалом агрономов Ранней империи, среди ко­торых наибольшим авторитетом пользовался Луций Модерат Колумелла, современник Нерона. Колу- мелла не советует разбивать больших плантаций, так как опыт показывает, что только виллы среднего раз­мера, но со значительным вложением капитала, ра­ционально поставленные и находящиеся под надзо­ром самого владельца или его доверенного лица (вил- лика или прокуратора), приносят солидный доход. Хозяин, желающий извлечь из виллы доход, должен всецело отдаться своему делу. «Кто задумал приоб­рести земельный участок, пусть продаст свой дом, дабы он не возымел больше охоты жить в городе, чем в деревне». «Кто больше любит городскую жизнь, тому не к чему обзаводиться поместьем...». «Поме­стье приходит в негодное состояние, если не хозяин наставляет виллика в том, что надлежит делать, а сам слушает его наставления».

«К прочим наставлениям я прибавлю еще одно, ко­торое один из семи мудрецов на вечные времена пере­дал потомству: во всех видах должно соблюдать меру. Само собой разумеется, что это сказано как для всех вообще, так и для тех, кто собирается обзавестись имением, дабы они не покупали имения большего раз­мера, чем какой допускается рациональным расчетом. Сюда же относится прекрасное изречение нашего по­эта: «Хвали поля бесконечные, а возделывай малое поле (laudatio ingentia rura, exiguum colito)».

«Ученый поэт, как мне кажется, хотел в этих сти­хах оправдать старинную поговорку, которой мы обязаны самой экономически развитой нации мира — карфагенянам. Они говорили, что «пахарь должен быть сильнее своего поля» (imbecilliorem agrum quam agricolam esse debere). В самом деле, если поле бу­дет сильнее, то хозяин, вступив с ним в борьбу, по­терпит поражение. Нет сомнения, что обширное поле, плохо возделанное, принесет меньше дохода, чем малое, но возделанное тщательно».

При соблюдении соответствующих условий, пола­гает Колумелла, при непосредственной заинтересован­ности в делах хозяина и тщательном отборе рабочей силы виллы небольшого размера принесут гораздо больше пользы, нежели сдача поместья в аренду.

«Если климат и почва мало-мальски приличны, то личное хозяйничанье владельца всегда принесет больше дохода, чем сдача в аренду колонам; даже хо­зяйство через виллика даст больший результат, при условии, конечно, что виллик не окажется небреж­ным и алчным рабом» (non nunquam etiam villici nisi si maxima vel negligentia servi vel rapacitas intervenit).

Первой заботой хозяина, организованной на рацио­нальных основах виллы, должна быть забота о рационалъном использовании рабочей силы поместья (turn maxime in homini bus); самое существенное — люди, будь то колоны или рабы, закованные или незакованные (atque hi vel coloni, vel servi sunt, soluti aut vincti)1. Пер­вое дело — надо хорошо обращаться как с теми, так и с другими. Палка не является единственным воспитатель­ным и организационным средством, необходимы еще и другие, более тонкие средства поощрения.

«В отношении рабов следует придерживаться следующих правил, в соблюдении которых я никог­да не раскаивался. С приставленным к сельским ра­ботам рабом, отличающимся хорошим поведением, я разговариваю чаще и непринужденнее, чем с ра­бами, занятыми личным услужением. Видя, что лас­ковое обращение господина позволяет им легче пе­реносить их непрерывный труд, я иногда шучу с ними и допускаю шутки с их стороны. Часто я даже советуюсь с ними, как бы с людьми опытными, насчет новых работ и таким путем узнаю характер и степень сообразительности каждого». Ту же мысль проводит Плиний Секунд, заявляя: «Нет ничего хуже, как поля, обработанного скован­ными рабами из эргастулов» (rura coli ab ergastulis pessime est).

Описываемые агрономами образцовые, рацио­нально поставленные виллы, по своей организации уже выходящие за грани рабовладельческого хозяй­ства, помимо доброго желания и усердия со сторо­ны владельца требовали вложения солидного капи­тала и, следовательно, были по силам лишь немногим богатым помещикам-предпринимателям, каковым, например, был философ Сенека. Большой известно­стью пользовались две италийские виллы Сенеки — Альбанская и Номентанская, — производившие вы­сокие сорта вин и приносившие большой доход.

Разумные сами по себе советы агрономов-рацио- нализаторов, однако, не совмещались с рабовладель­ческой системой хозяйства. Пожелания агрономов о рационализации плантаций и более рациональном ис­пользовании труда рабов упирались в социально-эко­номическую природу рабовладельческого хозяйства, не допускавшего ни очень больших размеров, ни большой интенсификации труда, ни значительных вложений капитала.

По сравнению с Республикой, сельскохозяйст­венная техника при Империи обнаруживает замет­ный прогресс как в отношении методов работы и ис­пользования рабочей силы, так и в отношении сель­скохозяйственных орудий. Наибольший технический прогресс наблюдался в тех странах, где производи­лось наибольшее количество продуктов и где труд рабов имел ограниченное приложение. К числу та­ких стран принадлежали Галлия и римская Африка. Для иллюстрации технического прогресса в сельском хозяйстве достаточно нескольких примеров, под­тверждающих высказанное положение. В агрономи­ческом трактате Палладия «О сельском хозяйстве» (IV в.) описан жатвенный прибор (carpentum gallicum), по своей конструкции напоминающий жатвенную машину. Прибор состоял из двухколес­ной тележки, на квадратной поверхности которой находились направленные вовне доски. Верхняя часть их была более широкой, чем нижняя, и на пе­редней части повозки они были поставлены ниже, чем на задней. Доски снабжались большим количеством мелких зубьев, загнутых наверху, срезавших попа­давшие в них колосья. Сзади в повозку впрягался бык, который толкал ее по полю, обрезанные колосья па­дали в тележку, а солома оставалась на поле. Эко­номический эффект описанного прибора был очень велик. Благодаря механизации производственного процесса достигалась огромная экономия рабочей силы: в течение дня бык с одним вожатым мог сжать целую пашню.

Исходной точкой перемен в сельскохозяйствен­ной технике служили перемены в основном сельско­хозяйственном орудии — плуге. У римских писате­лей в различных сочетаниях часто упоминаются или описываются сельскохозяйственные орудия, в том числе и плуги.

Ценный материал по вопросам сельского хозяй­ства, агротехники, свойствах и качествах почвы, ка­чествах веса, окраске семян и сельскохозяйственных орудий имеется в «Естественной истории» Плиния, уже самое заглавие которой указывает на интерес к естественным наукам.

«Известны, — говорит Плиний, — многочислен­ные виды плугов (vomerum plura genera). Резаком зо­вется кривой нож, которым режут, прежде чем под­нять ее, очень плотную землю, намечая этими надре­зами линии будущих борозд, в которые при пахоте вопьется загнутый лемех. Другой вид плуга—это обычный плуг, в виде рычага с клювом. Третий—для легких, у которого лемех надет не на всю подошву, а представляет только маленькое острие на конце. Он шире и острее у четвертого вида, заканчиваясь ост­рием, как у меча, который одновременно прорезыва­ет и подрезает землю своими острыми сторонами и корни трав. Недавно в Реции придумали к плугу при­бавить пару колесиков. Этот вид плуга называется plaumoratum. Лемех у него имеет форму лопат. С та­ким плугом сеют, только предварительно хорошо об­работав землю, преимущественно новь. Широкий ле­мех (latitudo vomeris caespites versat) переворачивает дерн. Затем сейчас же бросают семена и проходят по ним зубчатыми боронами» (cratesque dentatas supertrahunt).

«Посевы, произведенные таким путем, не нужда­ются в окучивании, но пахать так можно только на двух-трех парах волов. Одной паре полагается вспа­хать за год сорок гектаров легкой земли и тридцать трудной». Из другого источника известно, что в Галлии упо­треблялся плуг на колесах, глубже пропахивавший землю и вырывавший сорные травы, дававший боль­шую экономию во времени и рабочей силе. В провинции Африке применялась механизиро­ванная молотилка (tribula, plaustra punica), тоже род повозки (genus vehiculi), усеянной зубьями, которы­ми выбивали из хлебных колосьев зерна.

Описанные сельскохозяйственные орудия, упо­треблявшиеся как в провинциях, так и в Италии, однако, не получили широкого применения и не произвели технической революции в агрокультуре. Как уже отмечалось выше, в условиях рабо­владельческого строя механизации орудий произ­водства и техническому процессу был поставлен определенный предел. Механизированные прибо­ры могли употребляться только в крупных хо­зяйствах с предпринимательским уклоном, работав­ших на большой рынок, хорошо организованных, с солидным вложением капитала и пр Ни одного из этих условий в Римской империи не существо­вало. Идеалом римского помещика всегда оставал­ся ойкос, замкнутое полунатуральное хозяйство барского, но не предпринимательского типа. Рим­ский магнат освобождал себя от больших хлопот, предпочитая обрабатывать свои владения рабами или же сдавать их в аренду мелким арендаторам — колонам.