Рост императорской власти при Августе

Отмирание республиканских учреждений и рост императорской власти являлись закономерным след­ствием превращения города-государства в Средизем­номорскую империю, создания постоянной армии и бюрократического аппарата. В течение пятисот лет Римской империи социальная природа императорской власти не оставалась неизменной, меняясь параллель­но с изменением соотношения социальных сил. Им­ператоры первой династии из дома Юлиев — Клавди­ев больше были связаны с Италией и нобилитетом, нежели последующие династии, опиравшиеся на при­вилегированные верхи, провинциальную плутократию и ветеранов.

Основным документом по истории первых деся­тилетий принципата являются «Деяния божественно­го Августа» (Res gestae divi Augusti), нечто вроде по­литического завещания, составленного в конце жиз­ни Августа и охватывающего всю историю его прав­ления, с первого выступления на политическую аре­ну и до последнего года его жизни. Написанные на двух бронзовых досках, «Деяния» были поставлены в Риме перед мавзолеем Августа и воспроизведены во многих италийских и провинциальных городах. Одна из таких копий была найдена австрийской экспе­дицией в половине XVI в. в малоазиатском городе Анкире (Ангора) и известна в науке под именем Ан- кирской надписи (Monumentum Ancyranum)¹.

Политический смысл «Деяний божественного Ав­густа» не оставляет сомнений. Это было тонко про­думанное оправдание всей политики Октавиана Авгу­ста, написанное сухим, деловым и серьезным стилем, рассчитанным не на чувства, а на логику. Часто от­ступая от исторической реальности, Август стремит­ся представить свою деятельность как совокупность законных конституционных актов, совершенных с со­гласия и по воле сената и римского народа.

«Девятнадцати лет от роду, — гласит 1-й пара­граф «Деяний», — по собственному почину и на свои средства (privato consilio et privata impensa) я собрал войско, благодаря которому вернул свободу государ­ству, угнетенному партией злоумышленников (rem publicam dominatione factionis oppressam in libertatem vindicavi). Во имя этого сенат особыми почетными декрета­ми ввел меня в свой состав, дав мне право подавать мнение вместе с консулярами, и вручил мне imperium». «Море я очистил от пиратов. В этой войне я за­хватил около 30 тыс. рабов... и предал их для нака­зания их господам. Вся Италия присягнула мне доб­ровольно и потребовала, чтобы я был вождем в той войне, в которой я одержал победу при Акции. Про­винции — Галлия, Испания, Африка, Сицилия и Сардиния — принесли мне такую же присягу». «В благодарность за мои заслуги постановлени­ем сената я был провозглашен Августом» (Quo pro merito meo senatus consulto Augustus apellatus sum). Исторически власть принцепса, закономерно превращавшегося в абсолютного монарха «божиею ми­лостью», развилась из двух республиканских магист­ратур: проконсульства и народного трибуната. При Республике проконсульский империй (imperium proconsulare) предоставлял его носителю верховную команду в пределах одной (imperium frnitum) или не­скольких провинций (imperium maius infinitum). Три­бунская же власть предоставляла право законодатель­ной инициативы и облекала ее носителя санкцией на­родного авторитета. Но при Республике и Империи между названными магистратурами была существенная разница. В то время как при Республике та и другая ма­гистратура были ограничены во времени и пространст­ве определенной территорией (провинция, городской померий) и годичным сроком с правом пророгации (про­дления власти), проконсульство и трибунат Августа не ограничивались ни пространством, ни временем. В этом и заключалось его принципиальное отличие от респуб­ликанских магистратур.

В силу проконсульского империя Август являлся верховным командиром (императором) вооруженных сухопутных и морских сил на всем протяжении госу­дарства, в том числе и в Италии и в самом Риме, по­скольку там находились военные части — преториан­ская гвардия, городские когорты охраны, пожарная дружина и т. д. Большая же часть войск была сосре­доточена в пограничных провинциях, еще не вполне освоенных Римом, где существовала постоянная опас­ность восстаний и вторжений. За этими провинциями, к числу которых принадлежали Испания, Галлия, Фра­кия, Далмация, Сирия, утверждалось название импе­раторских, или цезарских (provinciae Caesaris), т. е. провинций, находящихся на военном положении. К императорским провинциям надо отнести также и Еги­пет, составлявший личную собственность, или патри­моний, императора. Императорским провинциям про­тивопоставлялись сенатские (provinciae senatus), уп­равляемые республиканскими магистратами — пропреторами и проконсулами — и только в военном отношении подчиненные Августу — императору.

В силу постоянного военного положения власть императора в императорских провинциях по суще­ству была диктаторской. Подобно диктатору, импе­ратор по «праву меча» (ins gladii) имел власть над жизнью и смертью жителей подчиненных ему провинций — туземцев и римлян, издавал декреты, распределял и устанавливал налоги, руководил об­щественными работами, постройками, общественным продовольствием и был высшим апелляционным и кассационным судебным органом. Но все это не имело бы значения, если бы император не имел прочной ма­териальной базы. Сила Октавиана Августа заклю­чалась не только в его диктаторских правах, но так­же и в его колоссальном земельном и денежном бо­гатстве. Он был крупнейшим земельным магнатом. Поместья принцепса и его семьи были разбросаны по всему государству, следы их сохранились как в им­ператорских, так и в сенатских провинциях.

В поместьях принцепса, составлявших основное ядро его богатства, велось обширное хозяйство, ру­ководимое императорскими управляющими — про­кураторами (procuratores), которых назначал и оп­лачивал сам император, независимо от общегосу­дарственных учреждений. В подведомственных им областях императорские прокураторы имели не только специально фискальные функции, но также и судебные права. В их распоряжении находился обширный служебный персонал свободных, либертинов и рабов. Сами прокураторы большей ча­стью принадлежали к всадническому сословию. По сравнению со всеми остальными землевладельцами виллы принцепса находились на особом положении, пользуясь многими привилегиями.

Наряду с патримонием Август как император распоряжался всеми доходами императорских провинций, поступавшими не в общегосударственную казну (aerarium Satumi), а в специальную императорскую казну — «корзину» — фиск (fiscus). Фисками (fisci) в Риме называли плетеные корзины, в которые собирали оливы при выжимании масла, а также корзины или кошельки для хранения денег и ценностей. При наличии колоссальных средств принцепс мог вербовать себе клиентов, вести агитацию, устраивать торжества, игры, за­купать хлеб, оплачивать долги сенаторов, приобретать земли для ветеранов, вести на собственный счет войну, рекомендовать угод­ных ему кандидатов на общественные должности и устранять не­угодных; формально все это протекало в законных рамках консти­туции.

Но самым важным было то, что войско целиком и полностью зависело от императора, который его комплектовал из угодных ему людей, снабжал, раздавал награды и чины (praemia militiae), размещал по колониям, назначал и сменял командный состав. «Четыре раза, — заявляет Октавиан-Август, — я из личных моих средств (pecunia mea) помогал государственной казне и в об­щей сумме передал заведующим государственным казначейством 150 млн. сестерций». В 6 г. н.э. по инициативе Августа было уч­реждено специальное войсковое финансовое ведомство (aerarium militare) с основным фондом в 170 млн. сестерций из личных средств императора. Для пополнения военного эрария отчислял­ся один процент с налогов на имущество. Из войсковой казны выплачивались пенсии солдатам и ко­мандирам, делались единовременные подарки. В распоряжении военного ведомства находился штат чиновников и слуг, верхов­ной главой которых считался сам император.

Рост императорской власти отразился и на титулатуре ее но­сителя. К скромному наименованию главы государства «принцепс» присоединился ряд новых почетных титулов, и создалась пышная титулатура с перечислением всех магистратур, совмещаемых в лице императора, и всех одержанных им побед, действительных и мни­мых. Полный титул римского императора гласил: «Император, Це­зарь, Август, сын божественного, верховный жрец, носитель влас­ти народного трибуна, отец отечества, консул, потомок Венеры и Энея» (Imperator, Caesar, Augustus, Divi filius, pontifex maximus, tribunicia potestate, pater patriae, consul,, suboles Veneris Aeneisque). Особа принцепса как народного трибуна и верховного вождя счи­талась священной (sacrosancta persona). Внешне император отли­чался от остальных граждан одеждой (toga praetexta paludamentum) и подобно консулам имел свиту в 12 ликторов. Местопребыванием принцепса был обширный дворец на Палатинском холме, занимав­шем господствующее положение над городом.

Сверх постоянных магистратур — проконсульства и трибуна­та — Август время от времени принимал на себя еще некоторые чрезвычайные полномочия, например заботу о продовольственном снабжении Рима (cura аппопае), заботу об общественной нравст­венности (cura legum morumque) и т. д. Особенно важное значе­ние имело присоединение к проконсульской и трибунской власти верховного жречества, превращавшее Августа в пожизненного вер­ховного жреца (pontifex maximus) главу всех жреческих коллегий, посредника между людьми и богами.