Римская конституция IV—V вв.

Первого мая 305 г. Диоклетиан, согласно данно­му обещанию, сложил с себя императорскую власть. Отречение происходило при торжественной обста­новке в присутствии войска и массы народа в трех милях от г. Никомедии. Император взошел на три­буну, произнес речь, снял с себя диадему и пурпу­ровую мантию и после этого уже как частный чело­век в открытой повозке проследовал по улицам го­рода в свои родные Салоны. В Салонах Диоклети­ан провел остаток своей жизни в замечательном дворце, вдали от людей, занимаясь разведением цве­тов и овощей1. «Какая прелесть, — писал Диокле­тиан своему соправителю Максимиану, — собствен­ными руками выращивать овощи и цветы. Ничто теперь не заставит меня оставить это наслаждение и стремиться к овла­дению призраком власти». В кругу близких ему людей Диоклетиан не раз высказывал мысль о трудности управления такой обширной стра­ной, как Римская империя, и об отчужденности императора от народа. Отрезанный от народа высотой своего положения, император не слы­шит народного голоса, воспринимая действительность глазами своих слуг (министров). Этим объясняется то, что даже лучшие и умные прин- цепсы не могли освободиться от тлетворного действия окружающей их придворной среды. Преемником и продолжателем Диоклетиана был Константин, полное имя которого — Гай Флавий Валерий Константин Август (Gains Flavius Valerius Constantinus Augustus, 306—337 гг.). Сын соправителя Диоклетиана Констанция 1 Хло­ра, Константин служил в войсках на Востоке и потом в Британии, где он после смерти своего отца в 306 г. был провозглашен императором.

Уроженец одной из дунайских провинций, Кон­стантин, подобно Диоклетиану, отличался крайне властолюбивым характером, и не ос­танавливался при достижении своих целей ни перед какими препятствия­ми. Большая часть жизни Констан­тина прошла в борьбе со своими со­перниками (Максимианом, Максен- цием, Максимином Даей, Галерием, Лицинием), претендовавшими на верховную власть. В результате многочисленных и упорных стычек и битв, Константин в конце концов одолел своих противников и сделал­ся единодержавным правителем.

Несмотря на продолжительные внутренние и внешние войны, в общей сложности тянувшиеся около 18 лет, объективная обстановка при Констан­тине, взятая в целом, была значитель­но лучше, чем при Диоклетиане. На­иболее острый перпод кризиса про­шел, центробежные силы несколько ослабели, государственность окрепла, и жизнь начинала входить в колею. Это обстоятельство позволило новому импе­ратору развернуть широкую законодательно-админис­тративную деятельность, укрепить армию и одержать несколько крупных побед над внешними врагами, в осо­бенности над германским племенем готов' и скифами2.

«Константин, выдающийся человек, стремившийся осу­ществить все, что только он задумал в своем уме, же­лая иметь власть над всем миром» (principatum totius orbis affcctans)1.

В истории Римской империи эпоха Константина и его сыновей по интенсивности законодательной де­ятельности и по количеству изданных законов и дек­ретов занимает одно из первых, если только не пер­вое место. Ни при одном правителе Рима не издава­лось такой массы законов и правительственных рас­поряжений, как при Константине и его династии.

Социально-политическая дея­тельность Константина являлась од­новременно продолжением, допол­нением и исправлением Диоклетиа- новых реформ. В конечном итоге тот и другой стремились к одной цели: к созданию военно-бюрократическо- го аппарата, охранявшего интересы имперской знати, и укреплению им­ператорского абсолютизма. Соци­ально-экономические и поли­тические реформы Диоклетиана и Константина составляют единое це­лое и потому в очерке общего харак­тера могут быть изложены в одной главе, за исключением отдельных случаев, касающихся специально ре­форм Диоклетиана и Константина. К концу правления Константина конституция По­здней империи, являвшаяся дальнейшим развитием аб­солютистских идей Северов и императоров 111 в., в ос­новных чертах уже сложилась. Преемникам Диокле­тиана — Константина оставалось только видоизменять и дополнять работу их предшественников.

В схематическом виде конституция Позднерим­ской империи выглядела следующим образом. Главой государства считался император — монарх, «рож­денный богом» и «творец богов» (diis genitus et deorum creator). Монарх — представитель божест­венного начала на земле, «как бы присутствующий в телесной оболочке бог» (tamquam praesens et corporalis deus). В императорских конституциях IV— V вв., сохранившихся в кодексах Феодосия и Юсти­ниана, проводится взгляд на государство как на лич­ную собственность императора, как на его дом, или ойкос. Воля императора признавалась единственным

источником права. Императорские эдикты излагались в письменной форме, в виде обращений к народу, се­нату или к какому-либо сановнику, чаще всего к пре­фекту претория, и вывешивались на особых досках на площадях и базарах ко всеобщему сведению. На­капливавшаяся в течение многих лет масса всевоз­можных, часто противоречивых, эдиктов была пере­смотрена, обобщена и издана в виде отдельных сбор­ников или кодексов, приспособленных для практического руководства юристов и чиновников. Первый кодекс ГЬегория (Codex Gregorianus), содер­жавший все законы (конституции), начиная с Адриа­на, был составлен при Диоклетиане около 294 г. Вто­рой кодекс Гермогениана (Codex Hermogenianus) со­ставлен при Константине около 314 г.

Согласно взгляду на государство, как на вотчину государя, должностные лица рассматривались одно­временно как государственные чиновники и как лич­ные слуги монарха (comites, domestici). Высшим го­сударственным чином был начальник «священного ложа» (praepositus или comes sacri cubiculi), за ним следовал конюший — начальник и,операторской ко­нюшни (comes stabuli), дворцовый маршал (comes domorum), храни­тель «священной одежды» (comes sacrae vestis), начальник главной канцелярии (magister officiorum) и т. д. Друзья и государевы слуги получали от императора в «кормле­ние» различные должности, коман­дировки и назначения и сверх того еще денежное вознаграждение, в зависимости от занимаемой долж­ности. Начальник главной канцелярии, например, по­лучал 300 тыс. сестерций в год.

Положение на государственной службе и отноше­ние между гражданскими и военными чинами (dignitates) впоследствии (в конце V в.) было определе­но особой табелью о рангах («Notitia dignitatum omnium tam civilium quam militarium»). На верху слу­жебно-иерархической лестницы находились «благород­нейшие» (nobilissimi), по преимуществу члены импера­торской фамилии. За «благороднейшими», согласно «табели о рангах», следовали «сиятельные» (illustres), «почтеннейшие» (respectabiles), «светлейшие» (clarissimi) и «совершеннейшие» (perfectissimi).

Высшие государственные должности и чины присва­ивались только друзьям и спутникам императора, обыч­ный же средний чиновник достигал лишь первого чина по «табели о рангах» — «выдающегося» (egregius). Все управление носило письменный, канцелярский харак­тер. Распоряжения императора проводились в жизнь при посредстве многочисленного штата чиновников (officiales, cancellarii), наполнявших различные бюро (officia). Чиновники канцелярий были приравнены к во­енным и подобно им делились на когорты (cohortalini), а самая служба в канцеляриях приравнивалась к служ­бе в войсках (militia). За всякого рода правонарушения, попустительст­ва или взяточничество чиновники несли строгие кары. И тем не менее, несмотря на всю строгость налагае­мых штрафов и наказаний, административные право­нарушения продолжались, чиновники позволяли себе постоянные злоупотребления своим положени­ем, брали взятки, неправильно распределяли нало­ги—пренебрегали служебными обязанностями, спе­кулировали, скупали земли и т. п.

«Пусть, наконец, — гласил закон Константина от 331 года,— грабежи не притягивают руки чиновников. Пусть, говорю я, не притягивают, в противном случае, если они не сделают этого и после на­поминания, то их руки будут отсече­ны мечом» (gladiis praecedentur). Нити всего управления сходились в «священном дворце» (sacrum- palatium), представлявшем точную копию восточных дворов, в особен­ности персидского. Подобно персид­ским царям, римского императора на­зывали повелителем. Диоклетиан на­зывался сыном Юпитера (Iovius), а его соправитель Максимиан — сыном Геркулеса (Herculius)2, Константин — сыном бога Солнца и т. д.

При дворе находился высший государственный совет, или консистория императора (consistorium principis), в которой обсуждались важнейшие госу­дарственные дела, вырабатывались законы, выслуши­вались иностранные посольства и решались в послед­ней инстанции судебные акты. В качестве доклад­чиков выступали главы ведомств, чаще всего префект претория.

Все, что имело какое-либо отношение к особе им­ператора, именовалось «священным» (sacrum) или «священнейшим» (sacratissimum). Внешним выраже­нием власти принцепса, римского императора, мало чем отличавшегося от восточных царей, служили диадема и пурпуровая одежда, усыпанная драгоценными камнями. Яркие красные цвета, шелк и драгоценные камни служили знаком отличия императора и при­дворных. При дворе был введен строгий церемони­ал, установлена специальная форма для каждого ран­га, поклоны, целование рук и ног. Императоров про­славляли в торжественных гимнах и в честь их про­износили полные сервилизма панегирики. Подданные римского императора при встрече с ним падали на ко­лени, закрывали лицо и произносили славословие В собраниях и общественных местах император появ­лялся редко, и всякий раз его появление сопрово­ждалось большой помпой. Однако при всей кажущей­ся стройности и несокрушимости в конституции Ди­оклетиана— Константина содержалось немало децен­трализующих моментов, предвещавших ослабле­ние, а в дальнейшем и полный распад единого поли­тического тела Рима.

Уже при Диоклетиане единая по идее Римская им­перия по административным соображениям рассло­илась на две части — восточную и западную. Разделение управления Римской империей вызы­валось соображениями экономического и админист­ративно-политического порядка — хозяйственным обособлением отдельных частей Империи, с одной стороны, стремлением облегчить руководство адми­нистративным аппаратом, обеспечить лучшую за­щиту страны и усилить контроль за провинциальны­ми командирами и чиновниками — с другой. Созда­ние же должностей августа и цезаря, ограниченных определенным сроком пребывания в них, удовлетво­ряло честолюбию претендентов, стремившихся к вла­сти и не отказывавшихся от мысли об императорст­ве. Политический союз между августами и цезарями скреплялся династическими браками.

Каждая половина Империи делилась на две пре­фектуры (praefecturae), возглавляемых префектами претория (praefecti praetorio). Префектуры состояли из диоцезов (dioceses), которых во всей Империи было двенадцать1. Диоцезы управлялись викариями (vicarii). Следующей за диоцезами хозяйственно-админи­стративной единицей являлись провинции (provinciae), число которых при Диоклетиане равнялось 101, а к концу Империи увеличилось.до 120. Начальники про­винций — ректоры (rectores) — в зависимости от ха­рактера их провинций делились на 4 разряда — про­консулы, консуляры, корректоры и президы (praeses). Префекту претория Га,1лии (praefectus praetorio Galliarum) подчинены: 1) викарий Испании; 2) викарий семи провинций (галльских и германских); 3) викарий Британии (vicarius Britanniarum). Префекту прето­рия Италии подчинены: 1) викарий города Рима; 2) викарий Италии; 3) викарий Африки. Префекту пре­тория Иллирии — 1) проконсул Ахайи, 2) викарий Македонии. Префекту претория Востока (praefectus praetorio orientia) — 1) комит Востока (Палестины, Финикии, Сирии); 2) префект августал (Ливии, Егип­та); 3) викарий Понта; 4) викарий Фракии (vicarius Thraciarum)1. В особую категорию были выделены провинции Азии и Африки, подчиненные непосредст­венно императору и управляемые его друзьями (comites primi ordinis). Военное ведомство было вы­делено в особую категорию. На всем пространстве Империи вводились едино­образные порядки, вне зависимости от местных ус­ловий и особенностей. В число провинций попадала также и Италия, объединенная с Сицилией, Сарди­нией, Корсикой и Рецией в особый италийский дио­цез (diocesis Italiciana).

Включение Италии в категорию провинций влек­ло за собой утрату главных ее былых привилегий — свободу от налогов и повинностей. При Диоклетиа­не Италия была разбита на 8 округов (Транспадана, Венеция—Истрия, Эмилия—Лигурия, Фламиния — Пицен, Этрурия — Умбрия, Кампания — Самний, Лукания — Бруттий, Апулия — Калабрия), подчи­ненных особым чиновникам, исправителям, или кор­ректорам (correctores). Корректорами же назывались направляемые из центра для контроля за местной администрацией чи­новники. Функцию контролеров выполняли также и агенты тайной полиции (agentes in rebus), занимав­шие одно из первых мест в административном аппа­рате Поздней империи.

Городская администрация в Риме сохранялась приблизительно в том же виде, какой она была в пер­вые века Империи. Во главе «священного города» (urbs sacra) стоял префект города, снабжением за­ведовал префект анноны (praefectus annonae или praefectus frumenti dandi) и т. д. Кроме того, сущест­вовало много различных комиссий — по хлебо- и водоснабжению, постройке храмов, общественных и частных зданий (cura aedium caerarum et operum locorumque publicorum), специ­альная комиссия по регулированию русла и ремонту берегов Ти­бра (cura alvei et riparum Tiberis), очистке и гигиене города и мно­гие другие.

Бюрократический аппарат получил стройную организацию. Раз­ница между сенаторскими и всадническими должностями исчезла. Все чиновничество было распределено строго по рангам и наделе­но титулами и званиями (завершение этой реформы приходится уже на эпоху Константина и его преемников).

Константин завершил бюрократическую реформу Диоклетиа­на. Создалось много новых должностей, объединенных в строгую иерархическую систему и наделенных громкими титулами, кото­рые восходили еще к эпохе Адриана. С этими титулами и долж­ностями были связаны особые привилегии: право освобождения от налогов, от муниципальной службы, от пыток, право приезда ко двору, право подлежать суду только императора и пр.

Наибольшего развития абсолютизм достиг в восточной поло­вине Империи, столицей которой с 330 г. был Константинополь. Основание Константинополя, Нового Рима, явилось следствием ряда причин политического, военного и идеологического поряд­ка. Расположенный на месте прежнего греческого города Визан­тии, на границе с восточными странами, и укрепленный приро­дой, Новый Рим был новым городом, выстроенным по воле импе­ратора и его советников—философов и проповедников, свобод­ным от республиканских традиций1.

Главной задачей императорской администрации было из­влечение из податных классов населения максимума прибавочного продукта в виде налогов и повинностей. Ввиду увеличения госу­дарственных расходов и понижения податной силы населения к несению налогов и повинностей стали привлекать также и высшие классы. При Константине был введен пяталетний налог (collatio lustralis); официально пятилетний (денежный) налог должен был взиматься один раз в пять лет, в юбилейный год императора, на самом же деле он взыскивайся чаще и распространялся на всех граждан. При Константине же был введен особый, довольно вы­сокий, надог на сенаторские земли (gleba senatoria, aurum globale) в размере от двух до воухми фунтов золотом.

Сбор напогов и пошлин и распределение сумм возлагадиеь на финансовое ведомство, или «священную щедрость» императора (sacrae largitiones) с управляющим «священной щедрости» (comes sacrarum largitionum) во главе. Параллельно с усовершенствованием фискального аппарата много внимания уделялось всякого рода переменам в бюро­кратическом аппарате — разграничению компетенции различных ведомств и канцелярий, введению новых должностей, устано­влению правового положения каждого чина согласно «табели о

рангах», определению нормы оклада, знаков отличия и прочих деталей бюрократического аппарата. Чис­ло ведомств и чинов в каждом ведомстве по мере при­ближения Империи к ее концу все более увеличива­лось. В ведомствах (officia) было занято по 500, 600, 800, 1000 и более человек — чиновников различных рангов и специальностей. Закон предусматривал все возможные детали управления, требуя от чиновников только двух вещей: 1) неустанной заботы об интере­сах фиска и 2) формального соблюдения буквы зако­на. «Не следует требовать того, что приносит ущерб фиску или противоречит праву» (пес damnos fisco пес iuri contraria postulari oportet).