Рим при первых царях
Традиция неизменно говорит о семи римских царях, всегда называя их одними и теми же именами и в одном и том же порядке: Ромул, Нума Помпилий, Тулл Гостилий, Анк Марций, Тарквиний Приск (Древний), Сервий Туллий и Тарквиний Гордый, Ромулу приписывали укрепление Палатина и организацию римской общины. Он создал сенат из 100 «отцов», установил знаки отличия верховной власти (12 ликторов), разделил народ на 30 курий по именам сабинских женщин, учредил три трибы — Рамнов, Тициев и Люцеров, устроил убежище для беглецов (asylum), чтобы таким путем увеличить население города, и пр. При Ромуле произошло слияние с сабинской общиной. Предание рассказывает об этом следующим образом. Римлянам нужны были жены, а так как никто из «соседей не хотел отдавать своих дочерей в их разбойничье гнездо, то Ромул решил пойти на обман. В городе устроили праздник, на который пригласили соседей. Явилось много жителей окрестных городов, в том числе и весь сабинский народ с женами и детьми. В разгар праздника римская молодежь бросилась на девушек и похитила их. Испуганные и оскорбленные родители бежали, жалуясь на нарушение закона гостеприимства. Из- за этого вспыхнула война с теми городами, откуда происходили похищенные. Особенно серьезной была война с сабинами, во главе которых стоял царь Тит Та- ций. Однако сабинские женщины уже успели привыкнуть к своим мужьям, и когда начался решительный бой, они бросились между рядами сражающихся и помирили их. После этого сабины переселились в Рим и образовали с римлянами одно государство. Тит Таций стал соправителем Ромула. Когда же он погиб, Ромул соединил в своих руках единую верховную власть. О конце Ромула существовало две версии: согласно одной — он был живым взят на небо, согласно другой — убит «отцами».
Легенда о Ромуле — чисто этиологическая. Некоторым отзвуком исторической действительности может служить только объединение римской и сабинской общин. Детали и здесь выдуманы: похищение девушек — для объяснения римских свадебных обычаев, двойственность власти Ромула и Тита Тация — как параллель двойственности высшей республиканской магистратуры (консулата).
Несколько в ином положении находятся шесть других царей. Современная наука в общем склонна признать их историчность. В пользу этого приводят следующие соображения. Неизменность списка царей говорит в пользу того, что он сложился очень рано, вероятно еще задолго до III в. Среди имен царей нет ни одного, который был бы связан с патрицианскими родами, игравшими крупную роль в V — IV вв., что, несомненно, имело бы место, если бы список был составлен в эту эпоху. Наконец, среди царских имен нет ни одного эпонимного (подобно Ромулу). Однако признание историчности римских царей в целом еще не означает, что вся масса легенд, сложившихся вокруг каждого из них, соответствует действительности. Самое большее — здесь можно говорить о каком-то историческом ядре, лежащем в основе каждого цикла преданий.
Вторым царем был Нума Пом- пилий. Традиция называет его сабином из г. Кур (Cures). После смерти Ромула сенат избрал его римским царем за справедливость и набожность. Ему приписывается религиозное устройство Рима: создание жреческих коллегий, календаря и пр. В этой части в легенде есть несомненные этиологические черты. Но сабинское происхождение Нумы отражает какие-то моменты реальной действительности, тем более что имя Помпилий — сабинское. Традиция рассказывает, что, прибыв в Рим, он сначала поселился на Квиринале, а затем построил себе дворец на Велии, между Квириналом и Палатином. Получается интересное совпадение с археологическими данными о первом появлении могил «погре- бателей» на внешних холмах. В науке высказывалось предположение, не означает ли постройка дворца Нумы на Велии объединения обеих общин — палатинской и квири- нальской? Указывают также что введение Нумой 12-месячного календаря вместо старого 10-месяч- ного имеет под собой какой-то реальный факт, поскольку такая реформа не могла произойти стихийно, а была актом сознательной воли законодателя. В образах двух следующих царей — Тулла Гэстилия и Анка Мар- ция — есть моменты дублирования
Ромула и Нумы. Тулл Гостилий отличался воинственностью: он разрушил Альбу-Лонгу, воевал с Фиде- нами, Вейями, сабинами. Жителей разрушенной Альбы он переселил в Рим, дав им права гражданства, а знать зачислил в сенпт. В лице Анка Марция Рим снова получил царя-сабина. Он был внуком Нумы и в области богопочитания старался во всем подражать деду. Однако не все здесь дублирует двух первых царей. Разрушение Альбы — по-видимому, исторический факт, хотя и окутанный густым покровом легенды (битва трех братьев Горациев с тремя братьями Куриациями, жестокая казнь изменника Меттия Фуфеция и пр.). Так, легенда о Горациях и Куриаци- ях связана с борьбой против Аль- бы-Лонги. Горации были братья- близнецы римляне, Куриации — также братья-близнецы альбанцы. Альбанский вождь и Тулл Гостилий договорились, что поединок между отдельными воинам должен решить исход борьбы. Со стороны римлян вызвались бороться Горации, со стороны альбанцев — Куриации. Два римлянина ранили трех Кури- ациев, но сами были убиты. Третьему Горацию удалось одолеть всех соперников: торжествующий, он шел впереди войска и нес доспехи убитых противников. Но сестра его, просватанная за одного из Куриа- циев, в знак печали распустила волосы и призывала своего жениха. Разгневанный Гораций убил ее. За это он был привлечен к суду, и его ожидала казнь. Но отец Горация обратился к народу, и народ освободил его). Несомненно, исторична постройка царем здания для заседаний сената, получившего название «Гостилиева курия». Такое здание действительно существовало в Риме и считалось очень древним. Во всяком случае, оно существовало задолго до того, как в конце III в. выдвинулся род Гостипиев, который мог бы дать ему свое имя.
Что касается Анка Марция, то его многочисленные войны, во всяком случае, не дублируют Нуму, который не вел ни одной войны. Конечно, многое в деятельности Анка является позднейшей выдумкой: переселение жителей завоеванных латинских городов на Авентин, присоединение Яникула (холм на правом берегу Тибра) и обнесение его городской стеной, постройка римской гавани Остии у устья Тибра и пр. Но в целом расширение Рима в сторону моря и этрусского берега Тибра показательно. Это свидетельствует о начале каких-то реальных отношений с этрусками, отношений, которые становятся более интенсивными в правление следующего царя.
По преданию, в царствование Анка Марция в Рим из этрусского города Тарквиний переселился богатый и энергичный человек по имени Лукумон ’, сын коринфянина Дамарата. В Риме он обосновался и принял имя Люция Тарк- виния Приска (Древнего). Богатство и обходительный нрав сделали его настолько заметным среди римскою общества, что после смерти Анка его избрали царем. Тарквиний вел удачные войны с соседями, увеличил количество сенаторов еще на 100 человек, учредил общественные игры, приступил к осушению посредством каналов болотистых частей города и пр. Таким образом, традиция подчеркивает этрусское происхождение пятого римского царя. Седьмой царь, Люций Тарквиний Гордый, был сыном Приска, и поэтому можно как будто говорить о целой этрусской «династии» в Риме. В пользу этого приводят еще ряд доводов: многочисленные «этрускизмы» в языке, обычаях, политическом устройстве и религии римлян; широкая «экспансия» этрусков, в частности в Лации и Кампании (Тускул, Капуя); наличие в Риме целого этрусского квартала (vicus Tuscus); наконец, надписи подтверждают этрусское происхождение Тарквиниев. Например, в так называемой «могиле Франсуа» в г. Вульчи около одной из фигур, изображенной на стене, есть этрусская надпись: «Gneve Tarchu Rumaches» («Гней Тарквиний Римский»), В этрусском г. Цере найдена богатая гробница рода Тарквиниев. Но в Цере, по Ливию (I, 60), бежал изгнанный из Рима Тарквиний Гордый.
Все эти факты, по-видимому, подтверждают гипотезу о том, что Тарквинии были не только этрусского происхождения, но что во второй половине царского периода Рим был завоеван этрусками, посадившими там свою династию. Эта гипотеза кажется настолько вероятной, что ее принимает большинство современных ученых. Однако присмотримся к ней поближе. Присутствие этрусков в Ла- ции, Кампании, долине По и в других местах еще не является безусловным аргументом в пользу «экспансии», а тем более в пользу завоевания.
Этрусский квартал в Риме вряд ли был особенно большим, и вообще этрусское население едва ли было многочисленным, так как в Риме и его окрестностях почти нет этрусских погребений. К тому же присутствие даже большой иностранной колонии еще не говорит о том, что эти иностранцы являются господствующими. Скорее наоборот: если бы этруски прочно и долго владели Римом, они не были бы там на положении иностранцев, живущих особой колонией. Что касается культурных влияний этрусков на римлян, то их легко объяснить без всякого завоевания. Нет ничего удивительного в том, что два народа, в течение столетий жившие бок о бок, влияли один на другой. Обращает на себя внимание тот факт, что появление Тарквиния в Риме носит, по легенде, совершенно мирный характер. Это обстоятельство сторонники этрусского завоевания объясняют патриотической фальсификацией: традиция-де пыталась таким путем скрыть факт завоевания, неприятный для римского самолюбия. Но разве римская традиция всегда фальсифицировала факты? Почему же она не пыталась скрыть галльского погрома 390 г.
К этому нужно добавить, что фигура старшего Тарквиния не вполне ясна и кое в чем дублирует Младшего. Тем не менее в целом Тарквиний Старший, по-видимому, является исторической личностью. Очень вероятно и его этрусское происхождение. Но разве этруск не мог стать царем в Риме без завоевания? Среди этрусских эмигрантов могли быть лица знатного происхождения, которые при благоприятных условиях могли проникнуть в ряды латино-сабинского патрициата и таким путем добиться царского места.
Преемником Тарквиния был Сервий Туллий, образ которого является, пожалуй, наиболее историческим. Относительно его происхождения существуют два рассказа. Согласно общепринятой традиции, он был сыном одной знатной женщины из латинского города Корникула, попавшей в плен к римлянам. Мальчик вырос в доме Тарквиния и пользовался величайшей любовью и почетом не только при дворе, но и у сенаторов и народа. Царь выдал за него замуж свою дочь. Когда Тарквиний был убит сыновьями Анка Марция, Сервий Туллий, пользуясь своей популярностью и при содействии вдовы покойного, захватил власть с одобрения сената. Другой рассказ резко отличается от первого и стоит особняком в нашей традиции. Его сообщает император Клавдий (I в. н. э.) в речи, произнесенной им в сенате. По словам Клавдия, этрусские писатели рассказывали, что Сервий Туллий не кто иной, как Мастарна, этрусский авантюрист, выгнанный из Этрурии и поселившийся в Риме. Он переменил там имя и достиг царской власти. Вариант Клавдия находит некоторую аналогию в живописи на стенах гробницы Франсуа.
Эти два варианта легенды, резко отличные друг от друга, не дают возможности с полной точностью решить вопрос о происхождении шестого римского царя. Вероятнее, по-видимому, общепринятый вариант о латинском происхождении С. Туллия. Рассказ Клавдия в значительной степени основан на непонимании этрусских сказаний. (К этому во-
просу мы еще вернемся ниже.) Во всяком случае, традиция приписывает С. Туллию такие конкретные и важные дела, которые едва ли могли быть выдуманы. Прежде всего — знаменитую реформу, состоявшую в учреждении имущественного ценза и в распределении в соответствии с ним политических прав и военных обязанностей независимо от сословной принадлежности. Далеко не все в ней достоверно, но самое ядро реформы производит впечатление подлинного факта. Далее С. Туллию приписывается постройка городской стены. Остатки ее сохранились среди сооружений более поздней эпохи. Наконец, характерно чрезвычайно сочувственное отношение к С. Туллию традиции. Плебеи чтили его память ежемесячными возлияниями. Эти положительные черты предпоследнего римского царя не только служат лишним аргументом в пользу его историчности, но и подтверждают его неэтрусское происхождение.
С этой точки зрения показательно совершенно иное освещение традицией образа преемника С. Туллия — Тарквиния Гордого. Он — сын Тарквиния Приска, следовательно, этруск. Власть он захватывает насильственным образом, путем убийства своего тестя (Тарквиний был женат на дочери С. Туллия, свирепой Туллии). Правление его носило деспотический характер: он не считался с мнением сената, прибегал к казням, изгнаниям и конфискациям. Когда Тарквиний был изгнан из Рима, этруски пытались оказать ему помощь и восстановить на троне.
Таким образом, черты этрусского господства выступают яснее всего при последнем царе. Но остается спорным, было ли и здесь внешнее завоевание. Более вероятной, как увидим ниже, кажется гипотеза, что Рим ненадолго был захвачен этрусками только после смерти последнего царя. Отдельные рассказы о царях отражают достоверную действительность, но в целом дошедшая до нас история царской эпохи является легендарной и не может служить основой для изучения римской истории раннего периода.
Этрусское господство, если оно и имело место, не оказало заметного влияния на внутренний строй римской общины. Рим все время оставался латинским, несмотря на все «этрускизмы». Характерной чертой римской общины была ее двойственность. Она состояла из двух сословий — патрициев (с их клиентами) и плебеев.
Вопрос о характере и происхождении римских сословий очень сложен. Начнем с патрициев. Слово «патриций» происходит от pater (отец) и по-русски может быть передано понятием «отцовские». Что это означает? Вероятнее всего, «патрициями» первоначально называли тех, кто имел законных отцов и сами, в свою очередь, могли иметь законных сыновей. Иначе говоря, патриции жили на основах отцовского права (патриархата), при котором наследование имени и имущества идет по мужской линии и законными родственными связями являются только связи по отцу. Действительно, патрицианская семья была семьей резко выраженного патриархального типа. Отец семейства (pater families) обладал абсолютной властью над всеми домочадцами: он имел право их казнить, продать в рабство и пр. Римские юристы называли это «правом жизни и смерти» (ius vitae necisque). Патрицианские роды (gentes, традиция насчитывает их 300) имели общее родовое имя. Это выступает в системе римских имен, которых у патрициев, как правило, было три: личное имя (praenomen, собственно, «предимя»), родовое имя (nomen) и семейное имя (cognomen), например Люций Корнелий Сулла, Гэй Юлий Цезарь и т. п.
У патрициев долго держалось родовое наследственное право, требовавшее, чтобы имущество умершего оставалось в его роде. Это свидетельствует о былой общности имущества всех членов рода. Дольше всего сохранялась эта общность по отношению к земле. Традиция гласит, что у патрицианских семей царского периода в частной собственности находилось только по 2 югера (0,5 га) земли. По-видимому, речь идет только о приусадебном участке (сад, огород). Что же касается пахотной земли, а также угодий (луга, выгоны и пр.), то они находились в собственности всей патрицианской общины. Отдельные семьи имели на них только право владения (ius possessionis), а не частной собственности.
Из других признаков родового строя у патрициев можно отметить следы общего родового культа и общие родовые кладбища. В традиции сохранились намеки на то, что патрицианские роды практиковали разные способы погребения. Так, Цицерон говорит, что еще на его памяти в роде Корнелиев был обычай не сжигать своих покойников, а целиком предавать их земле. Роды патрициев были экзогам- ны, т. е. членам одного и того же рода нельзя было вступать в брак.
Согласно некоторым нашим источникам, патриции делились на три трибы — Рамнов, Тициев и Люцеров. Уже древние толковали их как три племенных элемента — латинов, сабинов и этрусков. Такая точка зрения долго держалась в науке, но теперь она почти оставлена: если в коренном римском гражданстве можно установить присутствие двух этнических образований — латинского и сабинского, то этрусский элемент как нечто целое и компактное, по-видимому, отсутствовал. Поэтому в настоящее время склонны рассматривать три римские трибы как первичное деление одного племени. Такое же тройное деление мы находим у других италийских племен — умб- ров, сабинов. Аналогичное положение встречается в Греции у дорян (три филы) и ионян (четыре филы).
Каждая триба делилась на десять курий, каждая курия — на десять родов, каждый род — на десять семейств. Таким образом, всего было 30 курий, 300 родов и 3 тыс. семейств. Такое правильное числовое соотношение заставляет думать, что первичному родовому делению впоследствии была придана некоторая искусственность, быть может, ради военных целей.
Вторым сословием раннего Рима, резко отличным от патрициев и их клиентов, были плебеи. Слова plebeius, plebs обычно сближают с греческим plhqoz, что значит «масса», «народ». Относительно плебеев в нашей традиции также нет полного единодушия. По-видимому, в ранний период это была группа римского населения, стоявшая вне
родовой организации патрициев и, следовательно, вне римской общины. Хотя в эпоху поздней Республики и у плебеев появилась патриархальная семья, родовая организация, система трех имен и пр., для раннего периода все эти моменты отсутствовали. Характер землевладения у плебеев*был иной, чем у патрициев: в то время как у последних землевладение было общинным, плебеи владели землей на правах частной собственности. Потомство плебеев называлось incerta proles — «неизвестное потомство». С точки зрения римских юридических представлений, опиравшихся на патриархальную семью, это могло означать только одно: у плебеев не было отцовского права или, во всяком случае, оно официально не признавалось общиной. Некоторые исследователи полагают, что у плебеев сохранялись пережитки матриархата. Хотя плебеи пользовались гражданской правоспособностью, т. е. могли заниматься торговлей и приобретать собственность (Ius commercii), политических прав они не имели: не участвовали в куриатных собраниях патрициев, не были представлены в сенате и не служили в ополчении граждан. Браки между патрициями и плебеями до середины V в. считались незаконными. Обособленность плебеев заходила так далеко, что они имели свои храмы и святилища, отличные от патрицианских.
Главная трудность вопроса о патрициях и плебеях состоит в том, что в традиции отразились две противоположные точки зрения. Согласно одной, только патриции были первоначальными гражданами, плебеи же не принадлежали к гражданству и не входили в курии. Согласно другой, плебеи искони были такими же гражданами, как и патриции. Разница между ними сводилась к тому, что патриции представляли собою сенаторскую знать, а плебеи — народную массу.
Противоречивость источников и сложность проблемы вообще породили множество теорий о происхождении патрициев и плебеев, которые можно разделить на три группы. Первая группа теорий обязана своим возникновением ученому начала XIX в. Нибуру. В основном эти теории сводятся к тому, что патриции — коренное гражданство, а плебеи — жители Других общин, принудительно переселенные в Рим или переселившиеся туда добровольно. Вторая группа обращает особое внимание на резкую обособленность обоих сословий и считает, что патриции и плебеи являются потомками двух различных племен, из которых одно было покорено другим. Наиболее широким распространением в современной науке пользуется теория, согласно которой разница между патрициями и плебеями сводится исключительно к социально-экономическому моменту: оба сословия этнически совершенно однородны, плебеи — такие же коренные граждане, как и патриции, но отличаются от них только экономическими и социальными признаками. В своей крайней модерниэаторской форме третья группа теорий сближает патрициев со средневековыми феодалами, клиентов — с крепостными, а плебеев — с буржуазией.
Все эти теории страдают общим недостатком: каждая из них опирается на какой-нибудь один вариант традиции, игнорируя остальные, и подчеркивает только одну сторону явления. Между тем образование римских сословий было процессом чрезвычайно сложным и многосторонним. Это отразилось и в традиции, порождая ее кажущуюся противоречивость. Но эта противоречивость объясняется тем, что разные источники отражают различные стадии формирования сословий. Например, тот вариант традиции, который изображает патрициев как коренное гражданство, является более древним, чем тот, который рисует их как знать. Таким образом, оба варианта правильно рисуют положение вещей, но только для разных эпох.
Учитывая это обстоятельство, а также привлекая другие категории источников, можно попытаться построить более правильную теорию происхождения римских сословий. Эта теория называется «комплексной». Патриции действительно были коренным гражданством. В качестве такового они, и только они, представляли собой полноправный «римский народ» (populus Romanus), образовавшийся путем синойкизма двух общин — латинской и сабинской. У них был общинно-родовой строй, в котором социальное расслоение выступало еще слабо. Они сообща владели землей, жили на основах отцовского права и для решения важнейших вопросов собирались по куриям. В зависимости от них находились клиенты.
Плебеи в целом отличались от клиентов, хотя многие из них были клиентами патрициев. Клиентела была частной зависимостью, тогда как плебеи, по выражению одного ученого, были «клиентами государства». Они стояли вне родовой организации патрициев, т. е. не принадлежали к «римскому народу», не имели доступа к общинной земле (ager publicus) и были лишены политических прав. Семейный быт плебеев, по-видимо- му, сохранял пережитки матриархата. Резкая обособленность плебеев заставляет думать, что в основе их лежали какие-то элементы, этнически отличные от латино- сабинского патрициата.
Пережитки у плебеев материнского права и некоторые другие соображения позволяют думать, что в составе первоначального плебса был силен этрусский элемент. Он, конечно, не был единственным. Рим привлекал к себе население из всех соседних племен: из латинов, сабинов, этрусков. Одни переселялись в новый город добровольно, другие могли быть инкорпорированы насильственным путем после подчинения Римом ближайших латинских полисов. Но традиция настойчиво указывает на большое количество в Риме иммигрантов-этрусков. Некоторые из них могли пробиться в ряды коренного гражданства и даже достичь высоких ступеней в римской общине (Тарквинии), но большинство долго оставалось на положении иностранцев, которых община не допускала в свой состав.
Чем дальше, тем все больше стиралась противоположность между гражданами и иностранцами, латино-сабинами и этрусками. Но зато на ее место выступила новая противоположность: патриции из коренного гражданства, из «римского народа», превратились в замкнутую группу знати, противостоящую широкой народной массе плебеев. Однако этот процесс «замыкания» патрициата оформился только к началу республики.