Развитие геронтологии в России

Пожалуй, самой яркой фигурой в геронтологии в конце XIX — начале XX в. следует считать И. И. Мечникова (1845—1916), нобелевского лауреата, выдающегося биолога. Мечников пер­вым предпринял попытку провести научный анализ старости и смерти на основе собственной теории, подробно изложенной им в двух работах: «Этюды о природе человека» и «Этюды опти­мизма». На основе этой же теории он создал учение об ортоби-озе — оптимистическом понимании жизни и смерти для обес­печения «полного и счастливого цикла жизни, заканчивающего­ся.спокойной естественной смертью». В предельном возрасте, согласно ортобиозу, человек приобретет «инстинкт естествен­ной смерти» и не будет испытывать страха перед неизбежным

концом.

В то же время честность ученого не позволила ему не при­знать, что реально все или почти все старики очень желают жить. «Давно уже было замечено, — писал Мечников, — что чем дольше живешь, тем более хочется жить... Когда человек стар, даже очень стар, и привык к жизни, то умирать очень тяжело. Мне кажется, что молодые люди легче мирятся с мыслью о смерти, чем старики. Перейдя за SO лет, человек становится трусом и не хочет более умереть». Почти по Байрону:

Мы все — игрушки времени и страха.

Жизнь — краткий миг, и все же мы живем,

Клянем судьбу, но умереть боимся.

Вопрос о естественной смерти Мечников считал наиболее существенным из трактуемых в его этюдах теоретических вопро­сов, причем под этим понятием он подразумевал явление, зави­сящее исключительно от самого организма, а не от каких бы то ни было случайностей, в том числе и болезней. «Болезнь — это не более как эпизод, — утверждал Мечников. — Недостаточно заниматься одним только выдумыванием способов лечения; нужно взяться за изучение общего вопроса о судьбе человеческой: почему человек неуклонно стареет и в конце концов умирает, когда в нем еще так велико желание жить ?»

Ученый был абсолютно уверен, что продлением срока жизни в первую очередь должны заниматься сами люди. Не бравиро­вать своим небрежным отношением к собственному здоровью, а, напротив, проявлять постоянное внимание к нему, понимая при этом, что сохранение своих физических и умственных сил — это не проявление эгоизма, а забота об окружающих, будь то собственные или чужие дети, родные, друзья, одноплеменники, единомышленники или даже люди вообще, которых таким обра­зом можно избавить от дополнительных нагрузок по уходу за боль­ным человеком и благотворительности по отношению к нему. Приостановить старческое вырождение в поздней стадии прак­тически невозможно, этим следует заниматься с молодости, по­этому геронтология обращена не столько к старикам, сколько к молодому поколению. Не случайно, что в последнее время на­ряду с развитием геронтологии возникла и становится популяр­ной совершенно новая наука — ювенология.

Небезынтересна для истории геронтологии жизнь и судьба великого Мечникова и его научных исследований. Для того что­бы понять механизмы старения, он изучает старость на живот­ных: старых котах, собаках, лошадях и даже попугаях и черепа­хах. Еще одним подопытным Мечников сделал самого себя, с вниманием и понятной грустью наблюдая за собственным старе­нием. Он искал способ приостановления старости, пытаясь раз­гадать ее основную причину. Присоединившись к мнению дру­гих, что причины того, насколько затвердели его артерии,'объяс­няются алкоголизмом и рядом болезней, Мечников назвал еще одну причину. По мнению ученого, ею является аутоинтоксинация, то есть самоотравление организма гнилостными бактери­ями, паразитирующими в толстых кишках.

В поисках противоядия Мечников побывал в Болгарии. Одна деревушка особенно привлекла его внимание: она славилась боль­шим числом столетних долгожителей. Он узнал, что тамошние патриархи питаются главным образом кислым молоком. Изучив микроб, окисляющий молоко, Мечников создал знаменитую «болгарскую палочку», ставшую вскоре патентованным медицин­ским средством. «Этот микроб с помощью вырабатываемой им молочной кислоты изгоняет диких ядовитых бактерий из нашего кишечника», — писал Мечников. Современная медицинская .наука считает, что кишечное гниение не может играть столь ро­ковую роль, которую приписал ему Мечников, явно переоценив

его пагубную силу.

Российская наука сделала весомый вклад в создание экспе­риментальной базы и теоретических основ геронтологии. В раз­витии исследований возрастных изменений неоценимо значение работ школы И. П. Павлова (1849—1936). Современные пред­ставления о высшей нервной деятельности, об адаптационных возможностях организма, созданные ученым и его последовате­лями, заложили фундамент современной геронтологии в нашей стране, хотя проблемы геронтологии не были для школы Павло­ва ведущими, а являлись как бы «сопутствующими» при иссле­довании главных проблем.

Чтобы понять, какое значение для геронтологии имеет со­временная теория о высшей нервной деятельности, обратимся, как это ни странно, к известному мифу Софокла из Древней Греции о загадке Сфинкса. Эта загадка звучала так: «Кто хо­дит утром на четырех ногах, днем на двух, а вечером на трех? Никто из всех существ, живущих на Земле, не изменяется так, как он». Лишь на миг задумался умница Эдип: «Это человек! Когда он мал, когда еще утро его жизни, он слаб и медленно ползает на четвереньках. Днем, то есть в зрелом возрасте, он ходит на двух ногах, а вечером, то есть в старости, он стано­вится дряхлым и, нуждаясь в опоре, берет костыль; тогда он ходит на трех ногах».

Оригинальное представление о старости, но дело не в этом. Если б миф не был написан 25 веков назад, то можно было бы подумать, что вторым предложением загадки — никто из всех существ, живущих на Земле, не изменяется так, как он, — автор намекает на высшую нервную деятельность.

Все живое способно изменяться и изменяется, но только че­ловек наделен развитой способностью к высшей нервной дея­тельности, наиболее совершённым приспособлением к измене­ниям условий внешней среды. Основные закономерности выс­шей нервной деятельности являются общими у животных и че­ловека: нервная деятельность регулирует условно-рефлекторные возбуждение и торможение. Условные рефлексы являются слож­ными приспособительными реакциями организма: чем выше уро­вень организации живого организма, тем более сложного поряд­ка условными рефлексами он располагает. У собаки можно вы­работать условный рефлекс 5—6-го порядка, у обезьяны — до 10—12-го порядка, у человека — 50—100-го порядка.

Геронтолог и физиолог В. В. Фролькис (о его научных тру­дах несколько позже) утверждает, что «темп развития старения зависит не только от стремительности угасания обмена и функ­ций, но и от формирования приспособительных механизмов». Сле­довательно, поддержание и совершенствование адаптационных возможностей организма равносильно замедлению процесса ста­рения. Человек может и должен стремиться затормозите этот ма­лопривлекательный процесс и уж ни в коем случае не ускорять его своим неразумным поведением. Академик А. А. Богомолец считал, что профилактику старения надо начинать еще до зача­тия организма, продолжать во время его утробной и всей после­дующей жизни.

Первую геронтологическую школу в нашей стране создал А. В. Нагорный (1887—1953) в конце двадцатых гг. Ученый счи­тал, что организм стареет как целостная система, снижающая с возрастом свои адаптационные свойства. Само старение, по мнению лидера школы и его учеников, есть системный процесс, как бы один из этапов (последний) в развитии организма.

Ученый и клиницист С. П. Боткин (1832—1889) выдвинул идею о разграничении старости на физиологическую и патоло­гическую (преждевременную), то есть указал на возможность человека дожить до видового предела — 100 и более лет. По инициативе и под председательством Боткина была создана спе­циальная комиссия по вопросу об уменьшении смертности в России, функционировавшая ряд лет. Материалы комиссии пуб­ликовались в научных журналах. Выводы комиссии в основном сводились к тому, что патологическая старость и смертность в России — результат условий жизни, что в России не принимает­ся «соответствующих предупредительных мер, указанных наукою, и польза которых доказана опытом многочисленных городов и стран». Однако, как это часто бывает в России, пожелания нр превратились в действительность, рекомендации комиссии ос­тались без внимания.

С. П. Боткину и его ученикам принадлежит разработка пер­вой программы изучения долголетия. Они организовали и про­вели в 1889 г. массовое обследование престарелых, живущих в богадельнях Петербурга.

Известный патофизиолог А. А. Богомолен (1881—1946) явля­ется одним из основателей теории долголетия и разработчиком программы профилактики преждевременного старения. Впервые к проблемам старения ученый обратился еще в 1912 г. и затем работал над ней уже всю жизнь. Он разработал концепцию о сни­жении с возрастом приспособительных реакций у человека, о на­ступлении старческих изменений в системе соединительной тка­ни и других физиологических механизмах старения.

Однако и Богомолец не избежал соблазна изобрести сред­ство, способное победить старость. Оно добывалось из костно­го мозга животных и должно было дать возможность всем лю­дям жить до 140 лет. Утверждают, что сывороткой (АЦС) пользовался сам Сталин, выделяя на эксперименты Богомоль-ца огромные суммы. Венценосный пациент наградил ученого премией собственного имени и присвоил звание Героя Соци­алистического Труда. Но Сталин умер в 73 года, а «доктор» — в 65 лет.

И. В. Давыдовский (1887—1968), отечественный геронтолог нового поколения (в сравнении с вышеназванными), придержи­вался несколько иных взглядов. Он считал, что снижение неко­торых биохимических показателей органов и тканей пожилого человека не следует рассматривать как снижение жизнеспособ­ности организма в целом. Человеческий организм, по его мне­нию, от природы наделен большим резервом компенсаторных и приспособительных возможностей — гемодинамики, дыхания, выделительных и обменных реакций, нервно-психических отправ­лений. В итоге И. В. Давыдовский сделал весьма оригиналь­ный вывод: с возрастом организм как бы освобождается от из­лишнего запаса прочности, но это не снижение, а, напротив, улучшение и укрепление его тканей.

Основатели отечественной геронтологии сформировались как ученые в прошлом веке, и тогда же ими были сформулированы идеи, которые стали фундаментальными в строящемся здании геронтологии. Их дальнейшая разработка привела к образова­нию теории геронтологии, созданию ее экспериментальной базы и, наконец, практическому использованию. Но это произошло уже в XX столетии.

Говоря о развитии геронтологии в XX в., следует хотя бы перечислить предпосылки, созданные учеными смежных дисцип­лин и наукой в целом, которые способствовали обретению ге­ронтологией реального статуса науки.

Стремительное приобретение биологией благодаря ее успе­хам приоритетного места в научных исследованиях и открытиях, использование ею данных химии и физики привело к созданию двух новых наук — биохимии и биофизики.

Открытие пенициллина, витаминов и гормонов продвинуло медицину вперед. Конечно, значение употребления свежих ово­щей в пищу было известно давно, еще капитан Кук (XVIII в.) спас свою команду ими от цинги. Но то, что цинга есть прояв­ление авитаминоза, что существуют витамины А, В, С и другие, было открыто только в XX в. Именно в это время в российской медицине получили практическое применение биологические работы и методы антисептики Луи Пастера, основоположника современной микробиологии и иммунологии.

Большое влияние на сохранение здоровья и увеличение сро­ков жизни оказало рождение новой науки — диетологии, поста­вившей проблемы питания на научно-исследовательский уровень с использованием биохимических методов.

Значительным успехом было открытие того, что работу всех внутренних органов регулирует особый участок головного мозга — гипоталамус, который определяет такие процессы, как сон и бодрствование, эмоциональные проявления и артериальное дав­ление, терморегуляцию и обмен веществ, ассимиляцию и дис­симиляцию. Гипоталамус обрабатывает информацию, получае­мую от внутренних органов, и посылает импульсы-команды для них. Позже выяснилось, что эти импульсы имеют электричес­кую природу, а нарушения в этой системе, как бы «короткие замыкания», оборачиваются различными заболеваниями. Соб­ственно, и передача волн электрического потенциала между по­мещенными на голове пациента электродами тоже была открыта в XX в., что намного повысило возможности диагностики.

Развитие электронной промышленности помогло медикам в содружестве с физиками создать микропроцессор, имитирующий сигналы, посылаемые из мозга во внутренние органы пациента, и устраняющий возможные сбои в системе. Изобретение полу­чило в быту название «электронной, или кремлевской, таблет­ки». Для кремлевских жителей, людей пожилого возраста, важ­но было положительное воздействие таблетки на такие старчес­кие недуги, как атеросклероз и нарушения работы предстатель­ной железы, поэтому ее производили в обстановке строгой сек­ретности на военных заводах и распространяли только среди чле­нов Политбюро и их «братьев по классу» из других стран.

Научная школа В. В. Фролькиса (1924) специализировалась на изучении физиологических механизмов старения. Изучались адаптационно-регуляторные механизмы. Фролькис пришел к выводу, что старение есть возрастное изменение, ведущее к сни­жению адаптационных свойств. Естественно, что процесс ста­рения характерен и для гипоталамуса. Исследования показали неравномерность изменения возбудимости отдельных его ядер, в результате чего формируется неверная информация о состоянии внутренней среды организма, что ведет к различным нарушени­ям и расстройствам. Так что никакие таблетки, даже электрон­ные, не могут быть панацеей.

История геронтологии хранит немало анекдотов о различных способах «омоложения». Случались они и в XX в. Пламенная революционерка О. Б. Лепешинская, соратница Ленина и Круп­ской, полагала себя великим биологом и проводником учения Сталина в биологии (видимо, за это была избрана членом АМН СССР и награждена премией имени своего учителя). В конце сороковых годов Ольга Борисовна сообщила о «крупном откры­тии» — содовых ваннах, которые якобы возвращают старым лю­дям молодость, поддерживают бодрость духа и тела. Испытания были проведены на отдыхающих санатория «Барвиха», где тогда, как и сейчас, лечились только избранные. Они дали высокую оценку трудам «большевика советской биологической науки». Рецепт «омоложения» был широко разрекламирован, и сода на­долго исчезла из продажи. Когда же блеф стал явным, шум утих, а сода вернулась на прилавки.

Характерным, качественным моментом развития геронтоло­гии в XX в. является действие двух равновеликих тенденций — дифференциации и интеграции научного знания. С одной сто­роны, геронтология включает в свой инструментарий результаты и методы других наук, с другой — расщепляется на отдельные отрасли геронтологического знания.

С 30-х гг. в геронтологии выделились самостоятельные ис­следовательские проблемы: геронтология человека, геронтоло­гия животных, геронтология растений, обособились молекуляр­ная, биологическая, экологическая и эволюционная геронто­логии.

Несколько позже произошла дифференциация исследований процессов старения на теоретические и прикладные, а также и самой науки — на теоретическую и прикладную.