Прекращение права собственности в римском праве

Право собственности для данного лица прекращалось его смертью, гибелью вещи, а также по особым причинам: остав­лением вещи с намерением больше к ней не возвращаться (derelictio); emptio ab invito; publicatio, occupatio a fisco (изъя­тием "частного имущества государством в виде наказания или за недоимки). «Nemo debet rem suam sine facto aut defectu suo amittere» («Никто не должен терять свое имущество без ка­кой-либо вины со своей стороны»). «Omnis privatio praesuppo-nit habitum» («Каждое лишение предполагает предшест­вующее обладание»). Цицерон довольно часто возвращается к актам незаконного изъятия имущества у римских граждан в годы диктатуры Суллы. Эта практика становится частым яв­лением в эпоху империи. При консулах Марке Лепиде и Луцие Планке (42 г. до н. э.) снова были выставлены списки проскриби-рованных; имущество живых разграблялось. По-прежнему взимались налоги как с земли, так и с жилища. Это затронуло и всадников, и сенаторов, и вольноотпущенников обоего пола². Казни и преследования обрушились прежде всего на богачей. Преследуемые солдатами триумвиров, они вынуждены были раскошеливаться. Для комплектации флота набирались рабы. Некоторые сенаторы из своих средств возмещали расходы три­умвиров; другие сильно разбогатели на поставках оружия³.

Светоний сообщает о таких актах по распоряжению Не­рона (Nero. 32.3-4), в том числе и при подготовке к галльскому походу: «Всем сословиям приказал он пожертвовать часть своего состояния, а съемщикам частных домов и комнат — немедля внести годовую плату за жилье в императорскую каз­ну» (Ibid. 44). Калигула «устраивал торги, предлагая для рас­продажи все, что оставалось после больших зрелищ, сам назначал цены и взвинчивал их до того, что некоторые, при­нужденные к какой-либо покупке, теряли на ней все свое со­стояние и вскрывали себе вены... Даже в Галлии он после осуж­дения сестер устроил распродажу их уборов, утвари, рабов и даже вольноотпущенников по небывалым ценам» (Suet. Cal. 38.4). Тит же «ничего и ни у кого не отнял, чужую собствен­ность уважал как никто другой и отвергал даже обычные и до­зволенные приношения» (Suet Div. Tit. 7.3). Домициан «иму­щества живых и мертвых захватывал повсюду, с помощью каких угодно обвинений и обвинителей: довольно было запо­дозрить малейшее слово или дело против императорского величества» (Suet. Dom. 12.2). Марк Аврелий отличался уме­ренностью при изъятии имущества мятежников (Jul. Capit. Vita Marci Ant. XXV-XXVI). Зато его (внебрачный?) сын Ком-мод Антонин часто прибегал к этому средству: «И в провин­циях некоторые люди, подвергшись ложным обвинениям в ка­ком-нибудь преступлении со стороны Перенния, — причиной послужило их богатство, лишились имущества или даже были умерщвлены. Тем, на кого не было никакой возможности возвести ложное обвинение, ставилось в вину то, что они не пожелали записать в свои завещания наследником Коммода» (Ael. Lampr. Comm. Ant. V. 14). Император Пертинакс «произ­вел аукцион вещей Коммода, причем приказал продать его мальчиков и наложниц, исключая тех, которые были, по-ви­димому, насильно привлечены в Па латинский дворец... Шу­тов, носивших позорным образом постыднейшие имена, он продал, конфисковав их имущество. Деньги, полученные от этой продажи, а это составило огромную сумму, он раздал вои*-нам в качестве подарка... От вольноотпущенников он потребо­вал выдачи даже того, чем они обогатились при распродажах, которые устраивал Коммод»; далее перечисляются вещи Ком­мода (Jul. Capit. Gelv. Pert. VII. 8-11, VIII. 2-7). Он же «вернул всем имения, отнятые Коммодом, но не даром» (Idem. IX. 8). В борьбе за власть Север беспощадно убивал своих противни­ков, изымая их имущество в пользу государства (Ael. Spart. Sev. XII. 1). Варвар-фракиец Максимин, став императором, «без суда, без обвинения, без доносов, без защитника погубил всех их, отнял у всех имущество и, убив более 4000 человек, все-таки не мог насытиться» (Jul. Capit. Dua Maxim. X. 6). Начальг₄, ник мавританцев «некий Капелиан, победив от имени Макси-мина, истребил в Африке всех сторонников Гордиана, конфис*-? ковал их имущество, никого не щадя, так что вообще казалось, что он делает все это в духе Максимина» (Idem. XIX. 3).