Преемники Септимия Севера
Созданный Септимием Севером порядок в общем сохранялся и при его преемниках, не создавших ничего значительного ни в одной области социальной и культурной жизни. Правление преемников Септи- мия Севера наполнено династической борьбой, военными бунтами, мятежами и заговорами.
После Септимия Севера императором сделался его сын Каракалла'. Правление Каракаллы2 открылось убийством его младшего брата Геты. Завидовавший и боявшийся брата, Каракалла убедил свою мать пригласить Гету к себе для примирения, но эта мнимая попытка примирения закончилась убийством Геты. За убийством младшего брата императора последовали массовые убийства и конфискации имущества настоящих и мнимых сторонников убитого. Число убитых доходило до 30 тыс. человек. В их числе оказалось много вольноотпущенников и рабов, державших сторону Геты, причастных к его администрации или же просто упомянутых им в завещании.
Среди других при Каракалле погибли двоюродный брат Септимия Севера, сын Луциллы, сестры Коммода, дочь Марка Аврелия Корнифиция и многие другие. Своими действиями, замечает Ксифилин, византийский историк IX в., компилятор и комментатор Диона Кассия, Каракалла совершенно изувечил Рим, истребив в нем все лучшее и притом без всякой вины и без суда.
«Я не буду перечислять, — говорит Ксифилин, — всех знатных, которых он убил без суда и вины. У Диона Кассия приведен полный поименный список всех знатнейших жертв того времени. Достаточно сказать, что он убивал всех, кого только желал».
Каракалла был в полном смысле слова солдатским императором, называвшим себя вторым Александром Македонским. Главным объектом его забот всегда служила армия. На замечание матери, что он слишком много тратит на солдат, Каракалла, обнажив меч, ответил: «Не робей, мать! Пока мы владеем этим мечом, у нас не будет недостатка в деньгах. Ни один человек в моем государстве, — прибавил Каракалла, — кроме меня, не должен иметь денег. Лишь мне одному необходимо золото для удовлетворения солдат!».
Большую часть своей жизни Каракалла провел на войне: совершил несколько походов на Рейн и Дунай, организовал экспедиции в Сирию и Египет и погиб во время парфянского похода от руки заговорщика (217 г.).
Самым значительным актом шестилетнего правления Марка Аврелия Антонина Каракаллы было издание Антониновой конституции (constitutio Antoniana), распространявшей права римского гражданства на всю Империю (212 г.). Конституция Антонина (Каракаллы) имеет большое историческое значение как официальное признание слияния всех жителей римской ойкумены, италиков и большинства провинциалов (свободных), в одну массу граждан единой Римской империи1. Ближайшим образом эдикт 212 года, как и большинство мероприятий императоров династии Северов, был вызван фискальными расчетами — стремлением увеличить число налогоплательщиков. Собственно говоря, уравнение в гражданских правах провинциалов и италиков было уравнением тех и других в общем бесправии перед лицом императорского абсолютизма.
После Каракаллы императором был провозглашен солдат Макрин, африканец по происхождению, стоявший во главе заговора2. Через год Макрин был свергнут войском, а его место занял родственник Каракаллы, Варий Авит (Varius Avitus), которому тогда было всего четырнадцать лет. Во время провозглашения сирийскими легионами императором Варий Авит был верховным жрецом сирийского бога Солнца — Элагабала, или Гелиогабала, под именем которого он и известен в истории. Появление на римском троне «величайшего жреца непобедимого Солнца» Элагабала было весьма показательно для римского общества III в., склонного ко всякого рода религиозно-мистическим переживаниям и настроениям. В надписях Элагабал величается «счастливейшим, непобедимейшим, превыше всех принцепсов стоящим, милостивейшим цезарем».
Вся деятельность «величайшего жреца непобедимого Солнца Элага- бата» (sacerdos amplissimus dei invicti solis Elagabali) окутана религиозно- мистическим покровом. Элагабал строил храмы, совершал жертвоприношения и устраивал торжественные процессии. Так, он построил великолепный храм в честь бога Солнца и соорудил массу алтарей. Каждое утро, по его приказу, убивали сотню быков и массу овец, сжигали их на жертвенных алтарях и выливали много дорогого старого вина. Ручьи вина перемешивались с жертвенной кровью. После жертвоприношения у алтарей совершались танцы под аккомпанемент музыкальных инструментов. Вместе с жрецом- императором пировали и женщины, его землячки-си- риянки, с кимвалами и флейтами. Кругом в полном составе стояли сенат и всадничество. Части жертвенных животных и пряности в золотых сосудах несли не простые слуги, как это обыкновенно бывало, но командиры войск и важнейшие гражданские чины в богатых финикийских одеждах. Император полагал, что доставляет им большую честь, разрешая участвовать в такого рода процессиях.
На посты наместников (praesides), легатов, консулов, командиров он назначал, говорится в его биографии, своих либертов и «вообще широко осквернял все звания неблагородством испорченных людей» (omnes dignitetis polluit ignobiletate hominum perditorum)1. В 222 г. распутный и развращенный Элагабал был умерщвлен солдатами, и престол перешел к его двоюродному брату Александру Северу, последнему представителю династии Северов, правившему до 235 г.
Император, несмотря на свою молодость, был крайне испорчен. Он страдал половой извращенностью, и сцены разврата, разыгрывавшиеся на Палатине, далеко оставляли за собой оргии Калигулы, Нерона и Коммода. Ближайшее окружение императора — его мать Соэмиада, его любимец Глерокл, градоначальник Рима Фульвий, управляющий финансами Эвбул и другие — занимались открытым расхищением государственных средств и позволяли себе неслыханные злоупотребления.
Бабка Элагабала Юлия Мэса, которая вначале руководила всеми государственными делами, скоро поняла, что ее «создание» совершенно неисправимо и не только не способно укрепить династию, но, наоборот, неизбежно ее погубит. Поэтому она добилась от Элагабала, чтобы он усыновил и назначил цезарем своего двоюродного брата Александра, сына Мамеи. Вскоре после этого 18-летний Элагабал был убит преторианцами вместе со всей своей кликой.
Александр был провозглашен императором под именем Марка Аврелия Севера Александра. Ему было только тринадцать с половиной лет, и делами руководила сначала Юлия Мэса, а когда через год она умерла — Маме я. Александр являлся полной противоположностью своему двоюродному брату. Он получил прекрасное образование в духе тогдашнего культурного синкретизма с преобладанием стоических и религиозно-философских идей. Бабка и мать усиленно готовили его к будущей роли правителя, и будущий император вырос с сознанием лежащей на нем ответственности. Однако Александр был крайне мягок и слабоволен. До конца своей жизни он не выходил из подчинения Мамеи, властной и суровой женщины, чрезвычайно похожей по характеру на свою мать Юлию Мэсу. Мамея окружала сына мелочным надзором, стараясь предохранить его от всяких дурных влияний.
Падение Элагабала послужило сигналом к реакции в смысле возврата к «исконно римским» началам. Сирийский бог был изгнан из римского пантеона, его храм разрушен, государственные святыни водворены на прежнее место. Но реакция не ограничилась только областью культа. В правление Севера Александра высшие круги римского общества в лице сената сделали попытку ликвидировать военный режим и восстановить свое старое привилегированное положение и непосредственное влияние на государственные дела. Сенат снова занял влиятельное положение. Из его состава был выделен, как и при Августе, особый комитет из 16 человек, с которым молодой император совещался по поводу всех важнейших вопросов и который фактически проводил политику «августейшей матери» Мамеи. Ее же ставленниками были префект претория Домиций Ульпиан, крупнейший законовед своей эпохи, и его помощник Юлий Павел. Гражданские тенденции восторжествовали во всех областях государственной жизни в резком контрасте с военным характером политики первых Северов.
Однако никакого улучшения это не принесло. Тяжелое состояние государственных финансов заставило правительство снизить солдатское жалованье и уменьшить количество высокооплачиваемых центурион- ских должностей. Эта мера сейчас же вызвала резкое недовольство армии, крайне деморализованной щедротами Каракаллы и Элагабала. Мамею и ее правительство обвиняли в скупости. Начались солдатские волнения. В самом Риме вспыхнули беспорядки. В течение трех дней на улицах города происходили бои между населением и преторианцами, которых ненавидели за распущенность, а также за то, что они в своем большинстве состояли из варваров, набранных в провинциальных легионах. Злоба преторианцев обрушилась на их начальника Ульпиана. Они вырвали его буквально из рук императора и Мамеи, пытавшихся его защитить, и убили у них на глазах (228 г.).
Чтобы выйти из тяжелого финансового положения, Мамея прибегла к уменьшению количества благородных металлов в монетах. Эта мера практиковалась еще Септимием Севером. Временное облегчение для государственных финансов, которое она принесла, в конце концов привело к их дальнейшему ухудшению.
Вопреки благим намерениям правительства облегчить налоговый гнет, финансовые затруднения заставляли увеличивать его. Особенно росли прямые налоги, падавшие всей своей тяжестью на деревню. Население нищало и в отчаянии разбегалось, куда глаза глядят. Дороги стали непроходимыми от грабителей, а пиратство на море приняло такие размеры, что торговля почти совсем приостановилась.
В это время на Востоке, в Иране, происходили события, чреватые большими последствиями для римлян. В парфянском государстве произошел переворот. Правившая там династия Арсакидов, ослабленная бесконечными раздорами, была свергнута наместником Перси ды Артаксерксом (Ардаширом). Иран был объединен под властью новой, чисто персидской династии Сассанидов. Персидские элементы получили преобладание на Востоке. Это движение шло под лозунгом восстановления старой религии Ирана, религии Заратустры, и старой персидской монархии Ахеме- нидов, когда-то разрушенной Александром Македонским. Новые правители Ирана намеревались изгнать римлян с Востока. Около 230 г. персидские войска вторглись в Сирию и Каппадокию, уничтожая римские гарнизоны.
Опасность была настолько велика, что Мамея решила вместе с сыном отправиться на Восток. Большая римская армия собралась в дунайских провинциях и оттуда прибыла в Антиохию. В Сирии было весьма тревожное настроение не только из- за персидской опасности. В Эмесе появился узурпатор, некто Ураний Антонин, провозглашенный императором. Когда он был уничтожен, войска, прибывшие из Египта, выдвинули нового узурпатора Таврина. Хотя и вторая попытка была ликвидирована, все же эти события служили грозным предзнаменованием для династии Северов.
Римское командование выработало сложный план наступления на персов. Войска были разделены на три армии: северную, южную и центральную. Первая должна была из Каппадокии двинуться через Армению на Мидию; вторая на юго- восточном направлении ставила своей задачей овладеть Вавилоном; третья, под личным командованием самого императора, должна была пересечь Месопотамию. Предполагалось, что все три армии соединятся по ту сторону Тигра.
Удачнее всего операции шли на северном направлении, где персы очистили Армению. Но центральная армия продвигалась крайне медленно. Присутствие императора и Ма- меи только стесняло ее. Нежная мать смертельно боялась за своего сына и затягивала операции, предпочитая, чтобы войну кончили другие. Наконец, под предлогом болезни императора, на которого дурно действовал воздух Месопотамии, двор оставили в тылу, и армия пошла быстрее. Но прежде чем она достигла Тигра, ее атаковали большие конные силы персов. В непривычной для них обстановке, расстреливаемые издали иранскими лучниками, римляне вынуждены были отступить.
Отход главной армии заставил отступить и две другие. Обратное движение зимой через Армению почти совершенно уничтожило северную армию, да и южная сильно пострадала из-за климатических условий. Наконец, остатки римских войск собрались в Антиохии. Негодование против незадачливого императора и его матери охватило всю армию. Только щедрыми подарками удалось на время заглушить недовольство.
К счастью для римлян, персы не использовали своего успеха, и военные действия фактически прекратились. Двор предавался развлечениям в Антиохии, когда с северных границ стали поступать тревожные сведения. На Дунае варвары прорвали укрепленную линию, и их набеги докатились до самых границ Италии. Возвратившиеся с Востока римские войска восстановили положение и укрепили дунайскую оборонительную линию. В 233 г. император вернулся в Рим, где был отпразднован триумф по поводу «побед» над персами.
Однако уже на следующий год мать и сын вынуждены были спешно выехать на рейнскую границу, где создалось катастрофическое положение. Политика последних императоров, широко применявших поселение варварских племен в пограничной полосе, дала роковые результаты: оборона границы оказалась совершенно расшатанной. Римские отряды были вынуждены отступить с правого берега Рейна. Император прибыл в Могонтиак (Майнц). Рейнская армия была пополнена новыми наборами во Фракии и Паннонии. В ее составе находились также войска из Мавритании и Сирии. На Рейне был построен понтонный мост. Армия горела нетерпением вознаградить себя за неудачи парфянской войны.
Но император вовсе не был расположен воевать. Он предпочел купить мир у германцев. К ним отправили посольство с предложением крупной суммы денег. Александр в это время увлекался в своей ставке бегами на колесницах и предавался другим развлечениям. Слухи о позорном мире переполнили чашу терпения солдат. Одним из самых популярных людей в армии был в это время командир новобранцев Гай Юлий Вер Максимин. Он происходил из Фракии и, говорят, в молодости был пастухом. При Септимии Севере он поступил в союзническую конницу и скоро выдвинулся благодаря своей огромной силе, колоссальному росту и храбрости. При Александре Максимин занимал уже высшие командные должности и одно время служил наместником в провинции. Во время германского похода император поручил ему заведовать обучением новобранцев. Очень скоро Максимин завоевал у них любовь и уважение. Он добросовестно относился к своим обязанностям и прекрасно обращался с солдатами. К тому же новобранцы в большинстве состояли из варваров, и для них немалое значение имело то обстоятельство, что Максимин сам происходил из них.
Однажды в мартовское утро 235 г. новобранцы, как обычно, построились для занятий. Едва только показался их начальник, как его приветствовали громкими криками, надели на него заранее приготовленное пурпурное одеяние и провозгласили императором. Максимин для виду сначала отказывался от этой высокой чести, но скоро уступил просьбам и угрозам солдат.
Место расположения новобранцев находилось на расстоянии одного перехода от главного лагеря императорской ставки. Александр узнал о мятеже в тот же день. В страшном волнении и слезах он выбежал из своей палатки к собравшимся солдатам, рассказал им о происшедшем и горько жаловался на черную неблагодарность Максими- на. В первый момент солдаты главного лагеря горячо поддержали своего законного императора и обещали всеми силами защищать его.
Прошла тревожная ночь. Рано утром вдали показалась пыль и раздались крики. Александр снова собрал солдат и убеждал их двинуться против восставших. Но за ночь настроение главного лагеря изменилось. Солдаты стояли в нерешительности и не брали оружия. Стали раздаваться голоса, требовавшие выдачи советников императора как главных виновников всего происшедшего. Другие бранили мать императора за скупость и требовали ее устранения. Тем временем восставшие подошли к воротам и стали звать товарищей присоединиться к ним. Еще несколько минут колебания, и ворота были открыты. Ликующие солдатские толпы бросились навстречу пришедшим, — Максимин был признан всей армией.
Покинутый всеми Александр, совершенно потерявший присутствие духа, едва добрался до своей палатки. Бросившись в объятия Мамеи, он, говорят, плакал и обвинял ее в том, что она своей неразумной политикой довела его до гибели. В таком состоянии нашли Александра посланные Максимином центурионы и убили его на груди у матери. Мамея и не успевшие убежать придворные разделили участь императора.