Понятие научной рациональности и многообразие ее моделей

Уче­ные, говоря о развитии науки, подчеркивают, что она отличается прежде всего своей рациональностью, представляет собой разверты­вание рационального способа освоения мира. С рациональностью в первую очередь связывают проективно-преобразующую деятельность, отличающуюся целесообразностью, разумностью, ясностью, отчет­ливостью. Рационализм хочет видеть мир законосообразным, и нау­ка шаг за шагом создает методологическую систему рациональности.

Рациональность - это прежде всего определенный способ ори­ентации в окружающем мире, где главенствующая и доминирую­щая роль принадлежит разуму. Противоположностью рациональ­ности в самом общем смысле (с оттенком непознаваемости и не­постижимости) является иррациональное. Человек может соотно­ситься с миром посредством любви к природе, к Богу, к жизни.) Рациональность, как утверждают словари и справочники, - это способность мыслить и действовать на основе разумных норм, а в широком смысле - соответствовать в своей деятельности разум­ным правилам. Рациональность предстает как наиболее адекватное средство проникновения на теоретический уровень исследования, где за явлениями, видимостью и кажимостью исследователь пыта­ется распознать сущность, основу, причину и закономерность дан­ного феномена, выразить её'посредством понятий, суждений, умо­заключений. Рациональность - это своеобразный код проникно­вения в теоретический мир, где мышление находит идентичные способы распознавания скрытых связей и взаимодействий.

Неудержимое фантазирование и разгулявшееся воображение вряд ли могут быть отнесены к сфере рационального. Интуиция, воображение, фантазия всегда считались внерациональными спо­собами постижения мира. Получается, что рациональным может быть не любое мысленное конструирование идеальных объектов не любое создание идеальных миров, но лишь то, которое отвечает определенным параметрам, критериям, требованиям. В их число входит принципиальная возможность практической реализации ра­циональных моделей, их доказуемость и обоснованность.

Из тезиса И.Канта о том, что законы чистого разума имеют абсолютную общезначимость, следует, что всякое воображаемое су­щество, пусть это будет даже ангел, если оно претендует на рацио­нальность, должно подчиняться одним и тем же законам мышления. В нем фиксируется понимание рациональности как общезначимости. Современные методологи договорились считать рациональность многозначным понятием и смысл его сводить к некоторым сле­дующим значениям: сфера природной упорядоченности, отраженной в разуме; способы понятийного, концептуально-дискурсивного понима­ния мира; совокупность норм и методов научного исследования.

Именно последнее значение рациональности приводит к воз­можности отождествления научной рациональности и методологии науки. По мнению Н.Моисеева, реальность (точнее - восприятие человеком окружающего мира, которое его сознание воспринима­ет как данность) порождала рациональные схемы. Они, в свою очередь, рождали методы, формировали методологию. Последняя становилась инструментом, позволявшим рисовать картину мира - Вселенной (Универсума) рациональным образом.

В современной философии науки научная рациональность рас­сматривается как высший и наиболее аутентичный требованиям за­коносообразности тип сознания и мышления, образец для всех сфер духовной культуры. Рациональность отождествляется с целесообраз­ностью. Рациональный способ вписывания человека в мир опосре­дован работой мышления в идеальном плане, понятийным отраже­нием реальности. Рациональность ответственна за те специальные процедуры трансформации реальных объектов в идеальные, суще­ствующие только в мысли, и наоборот.

С одной стороны, научную рациональность связывают с исто­рией развития науки и естествознания, с совершенствованием по­знания и с методологией. В этом отождествлении рациональность тесно переплетается с логико-методологическими стандартами. С дру­гой, рациональность оказывается синонимом разумности, истинно­сти и рефлексивности. И здесь на первый план выдвигаются пробле­мы выяснения критериев истинного знания, объяснения и обосно­вания, совершенствования языка науки. Считается, что рациональ­ная система научного знания должна быть: 1) гомогенной, 2) замк­нутой; 3) представлять собой причинно-следственную структуру.

Рациональность также понимается как присущее субъекту уни­версальное средство организации деятельности. По М.Веберу, рациональность - это точный расчет адекватных средств для данной цели. По Л.Витгенштейну - наилучшая адаптированность к об­стоятельствам. По С.Тулмину - логическая обоснованность пра­вил деятельности. Рациональным называется Всякое объяснение, которое стремится установить связь между убеждениями, мотивами и поступками человека.

Отечественный исследователь философии науки А.Никифо­ров обращает внимание на то, что рациональность можно рассмат­ривать трояко: как соответствие «законам разума», как «целесооб­разность» и как цель науки. Когда методологи размышляют о ра­циональности, то они имеют в виду прежде всего научную рацио­нальность или логико-методологическую рациональность.

Вместе с тем в истории науки известны многочисленные кол­лизии, когда ученый совершал открытия, руководствуясь не пра­вилами научной рациональности, а вопреки им, интуитивно. 'Со­временный ученый должен быть готов к фиксации и анализу ре­зультатов, рожденных вне и помимо его сознательного целеполагания, в том числе и к тому, что последние могут оказаться гораз­до богаче, чем исходная цель. Расхождение целей и результатов - довольно частый, повсеместно встречающийся процесс. Конечный результат гетерономен, в нем сопрягаются по крайней мере три напластования:

• содержание первоначально поставленной цели;

• побочный продукт взаимодействий;

• непреднамеренные последствия целесообразной деятельности.

И если раньше ученый мог позволить себе отсекать эти боко­вые ветви, то сегодня оказалось вообще непросто определить, что значит «не важно» или «неинтересно» в науке, а следовательно, весьма трудно очертить грань рационального и уж совсем невоз­можно существовать в условиях «строгой рациональности».

Йту идею подчеркивают методологи, отмечая, что существу­ют различные модели рациональности, а следовательно, различ­ные модели методологии:

1) индуктивистская (Карнап, Хессе);

2) дедуктивиетская (Гемпель, Поппер);

3) эволюционистская;

4) сетчатая (Лаудан);

5) реалистическая (Ньютон - Смит).

Можно вспомнить также и парадигмальную модель, и модель, основанную на принятии принципа критического рационализма, и модель, упирающуюся как в свое ядро в научно-исследовательскую Программу, и модель тематического анализа науки. Все названные модели предполагают, что те или иные их представители осущест­вляют рациональную реконструкцию реальной истории Науки, подгоняя ее под уже принятый алгоритм, и получают тем самым как бы единую линию развития науки. «Внутренняя история для индук-тивизма состоит в признанных открытиях несомненных фактов и так называемых индуктивных обобщений. Внутренняя история для конвенциализма складывается из фактуальных открытий создания классифицирующих систем и их замены более простыми системами. Внутренняя история для фальсификационизма характеризуется оби­лием смелых предположений, теоретических улучшений, имеющих всегда большее содержание, чем их предшественники, и прежде все­го - наличием триумфальных негативных решающих эксперимен­тов. И наконец, методология исследовательских программ говорит о длительном теоретическом и эмпирическом соперничестве глав­ных исследовательских программ, прогрессивных и регрессивных сдвигах проблем и постепенно выявляющейся победе одной про­граммы над другой», - пишет И-Лакатош, иллюстрируя подобную ситуацию. Если признать, что развитие науки происходит сразу не­сколькими способами и одна модель накладывается на другую, а не «становится за ней в очередь» и тем более не вытесняет свою сопер­ницу, тогда мы либо вновь упремся в тупиковый вопрос, а как воз­можно развитие науки, либо согласимся с тезисом Фейерабенда - Допустимо все!.