Политика и коррупция

Пожалуй, первым термин "корруп­ция" применительно к политике употребил Аристотель, определяя тиранию как неправильную (испорченную, коррумпированную) форму монархии.

В англо-русском юридическом словаре читаем: corruption - 1 - разложение, коррупция; 2 - получение взятки.

Изна­чальное общепринятое понимание термина дает основание считать коррупцией разложение государственного аппарата, общественных и частных служб... в результате подкупа их должностных лиц (служащих). Иначе говоря, коррупция не сводится к подкупу, хо­тя в большинстве случаев подкуп является ее непосредственным источником.

"Коррупция - это злоупотребление государственной властью для получения выгоды в личных целях". Данное определение

используется в Справочном документе ООН о международной борьбе

с коррупцией.

"Коррупция - социальное явление, характеризующееся подку­пом - продажностью государственных и иных служащих и на этой основе корыстным использованием ими в личных либо узкогруппо­вых, корпоративных интересах официальных служебных полномочий, связанных с ними авторитета и возможностей".

Приведем еще одно определение коррупции, имеющее полити­ческий оттенок: коррупция - отклоняющееся полити­ческое поведение, выражающееся в нелегитимности использования господствующей политической элитой государственных ресурсов в целях укрепления своей власти или обогащения.

В распоряжении правящей элиты находятся следующие основ­ные виды государственных ресурсов: символические (гимн, флаг, герб и другие знаки государственной символики); властно-расп­ределительные; материальные (контроль за государственной эко­номикой, налоговая политика и др.).

Коррупция не сводится к примитивному взяточничеству, осо­бенно в условиях рыночной экономики, свободной торговли и де­мократии. Лоббизм, фаворитизм, протекционизм, взносы на поли­тические цели, традиции перехода политических лидеров и госу­дарственных чиновников на должности почетных президентов кор­пораций и частных фирм, инвестирование коммерческих структур за счет госбюджета, перевод государственного имущества в акци­онерные общества, использование связей преступных сообществ и т.д. являются завуалированными формами коррупции.

Характерными проявлениями коррупции, получившими  распространение  среди  должностных  лиц государственных  учреждений  и  организаций,  служащих органов государственной власти и управления, являются :

- совместительство в коммерческих и предпринимательских структурах;

- организация указанных структур, в том числе с использо­ванием имущества, сырья и материалов государственных предприя­тий и учреждений, на которых работают должностные лица, участие в руководстве этими структурами, обеспечение последним привилегированного положения;

- учреждение органами государственной власти, а также де­путатами, государственными служащими, должностными лицами ком­мерческих структур, различных фондов с правами таких структур, консультативных, а также иных организаций и учреждений, обслу­живающих на коммерческой или оплачиваемой основе государствен­ную и предпринимательскую сферы;

- использование служебного положения в процессе привати­зации государственных объектов в целях приобретения этих объ­ектов в частную собственность, а в случае акционирования зав­ладение неправомерно значительным числом акций, вплоть до сосредоточения контрольного пакета у этого лица, его родствен­ников или доверенных лиц;

- получение взяток с физических, а также с юридических лиц, причем с последних не только в традиционной форме, но и в форме оплаты поездок под благовидно деловым предлогом за гра­ницу, в страны СНГ, приобретения акций, обеспечения перехода на высокооплачиваемую работу в частную структуру и т.д.;

- образование преступных сообществ, куда входят должност­ные лица различных категорий, руководители государственных предприятий, командный состав воинских частей, совмещающих государственную службу с участием в деятельности коммерческих организаций;

- неправомерная, из корыстных побуждений передача коммер­ческим организациям и предприятиям финансов и кредитов, пред­назначенных для общегосударственных нужд.

Наблюдаются и такие проявления коррупции, как предостав­ление предпринимателям и коммерсантам конфиденциальной инфор­мации; принятие на работу в государственный аппарат "нужных" частным структурам и организованной преступности лиц; принуж­дение руководителей частных предприятий и учреждений к незаконной передаче (под видом продажи) материальных ценностей ор­ганизациям, находящимся под контролем коррупционеров и преступных сообществ, и т.п.

Не вызывает сомнений то, что некоторые публичные выступ­ления в печати и других средствах массовой информации о кор­рупции тех или иных государственных лиц инспирируются полити­ческой борьбой. Политические противники вооружаются испытанным оружием борьбы - разоблачением в коррупции. Но при всей поли­тизации разоблачений, в них, как говорится в русской послови­це, "нет дыма без огня". Однако все разоблачения в основе сво­ей остаются газетными и радиотелевизионными шумами.

Коррупционная преступность по Уголовному кодексу Рос­сии. Данный вид преступности включает разные уголовно-правовые классы деяний. Ее составляют многие преступления против госу­дарственной власти, государственной и иной службы. Это прежде всего взяточничество  (ст. 290-291), а также связанные с ним злоупотребление должностными полномочиями  (ст. 285), превыше­ние должностных полномочий  (ст. 286), незаконное участие в предпринимательской деятельности  (ст. 289); служебный подлог (ст. 292), привлечение заведомо невиновного к уголовной от­ветственности (ст. 299), незаконное освобождение от уголовной ответственности (ст. 300), преступления против интересов служ­бы в коммерческих и других организациях (ст. 201-204) и целый ряд иных преступлений, в том числе в сфере компьютерной инфор­мации: неправомерный доступ к компьютерной информации лицом с использованием своего служебного положения (ч. 2 ст. 272).

Реакция на коррупцию. В демократических странах обна­родование фактов коррупции высоких должностных лиц вызывает у властей, как правило, соответствующую ответную реакцию: расследование, привлечение к ответственности, отставку или обоснованное опровержение предъявленных обвинений. Достаточно, например, было опубликовать сведения об использовании карточки правительства заместителем премьер-министра Швеции М. Салин в личных целях, как она вынуждена была уйти в отставку, хотя истраченные государственные деньги она внесла, но после публи­кации [см.: Известия, 1995, 14 ноября].

Еще один пример. В Южной Корее привлечены к уголовной от­ветственности за коррупцию два бывших президента страны. Чон Ду Хван, правивший в 70-е годы, приговорен судом к казни. Его преемник Ро Дэ У - к длительному тюремному заключению. Однако именно благодаря им Корея сделала громадный шаг вперед, чтобы приобрести демократические навыки существования. При Чон Ду Хване была принята Конституция, которая ограничивала власть президента. Он стал избираться всенародным голосованием. Поли­тическая жизнь стала приобретать цивилизованные черты. Нако­нец, экономика Кореи сделала такой рывок вперед, что с ней стали считаться экономически развитые государства. Но на дру­гих весах - коррупция, пронизавшая все этажи власти, когда они правили. Себя они не забывали, первый облагодетельствовал себя 276 миллионами долларов, а второй - взял почти треть миллиар­да. Кроме того, и тот и другой без колебаний давили любые выступления против режима. Судьба всех реформаторов в мире пе­чальна. Они сами становятся жертвами своих реформ. Жажда нака­зания бывших руководителей показывает, что государства, где это затевается, еще далеки от демократии. При подлинной демок­ратии коррупция, превышение власти, посягательства на права

человека караются без чрезвычайщины, в рамках рутинной проце­дуры.

Американский профессор

права В. Рейсмен утверждает, что кампании за искоренение кор­рупции могут принимать две формы:

1) Наиболее распространенная - это "крестовый поход". В его процессе гневно осуждается сама коррупция, подвергаются публичному унижению и даже наказанию отдельные члены полити­ческой элиты, но в целом эти кампании фактически не меняют структуру власти и укоренившиеся негласные методы ее действия. Результаты кампании оказываются минимальными - в полном соот­ветствии с намерениями дирижеров кампании. В силу очевидных причин стиль "крестовых походов" подходит для больших индуст­риальных систем, где к услугам политиков имеется разветвленная сеть средств массововой информации. "Крестовые походы" нацелены на мировосприятие аудитории, поэтому принуждение может прини­мать различные формы, хотя общим для всех знаменателем оста­ется защита интересов элиты. Попробуем перечислить эти формы:

- "Шум и ярость". Громкой огласке предается множество дел, подавляющее большинство которых впоследствии приглушат или замнут. Отряд "крестоносцев" в городе N может с большим шумом арестовать целый ряд лиц, но под суд попадут лишь немно­гие, а приговора дождутся и вовсе единицы.

- "Поиски козлов отпущения". Иногда существует возмож­ность отвлечь внимание общественности от истинных нарушителей или масштабных нарушений, взвалив вину на потенциальных.

- "Избирательный подход".  Среди "козлов отпущения" прак­тически никогда не бывает лиц, принадлежащих элите.

- "Устранение конкурентов". Рвущийся наверх политик в ре­зультате участия в антикоррупционной кампании может, во-пер­вых, завоевать репутацию честного политика и, во-вторых, уст­ранить конкурентов, находящихся у власти.

- "Принесение в жертву". Отдельные члены доверительной группы могут быть отданы под суд за деяния, совершаемые многи­ми ее членами.

Иногда кампания служит "фиговым листком" для заговора, в ходе которого законно избранный лидер отстраняется от власти якобы в целях предотвращения дальнейшей коррупции и оздоровле­ния нации.

2) Структурное реформирование механизма власти, т.е. его законодательного регулирования, в ходе которого происходят изменения и в неформальных отношениях, "операциональном ко­дексе", в частности, снижение в нем удельного веса нелегитим­ных операций, а в итоге - его сближение с системой публично провозглашаемых ценностей и норм общества. Реформы не обяза­тельно нацелены против самой элиты, но, как правило, только против его методов. Операциональный кодекс, по существу, представляет собой модель поведения элиты. Если элита приходит к заключению, что сохранение командных высот требует изменений кодекса, она будет стремиться инициировать и проводить их в жизнь. Изменения операционального кодекса могут также быть инициированы набирающей силу новой элитой, если она сочтет, что, быстро проведя важнейшие реформы, есть шанс усилить свое влияние и предотвратить перегруппировку сил смещенной элиты.

Коррупция и лоббизм. Считается, что условия, порожда­ющие коррупцию, существенно сужаются путем узаконивания систе­мы передачи интересов бизнеса в представительные органы и в правительственный аппарат. Полагают, что лоббизм ограничивает возможности коррумпирования аппарата, ибо вводит процесс дове­дения интересов бизнеса до представительной и исполнительной власти в определенные законом рамки. Например, по данным аме­риканской прессы, в середине 80-х годов при конгрессе США было зарегистрировано 7200 лоббистов только иностранного бизнеса. В их числе оказались десятки бывших высокопоставленных чиновни­ков, которые за проталкивание интересов зарубежных фирм полу­чали гонорар в сотни тысяч долларов в расчете за год .

Лоббизм (от английского "кулуары") - термин, обозначающий разветвленную систему контор и агентств бизнеса или организо­ванных групп при законодательных органах, оказывающих давление (вплоть до подкупа) на законодателей и государственных чинов­ников с целью принятия решения (определенных законопроектов, получения правительственных заказов,  субсидий)  в  интересах представляемых ими организаций.

Крайним выражением негативного лоббирования можно считать незаконное давление на представителей власти (взяточничество, коррупцию) с целью при­нятия управленческих решений в интересах определенных групп или лиц. Отрицательное отношение к лоббизму формируется именно благодаря подобной практике "влияния" на управленческие реше­ния. В основном же лоббизм характеризуется как здоровое, нор­мальное, жизненно необходимое явление, как институт демократи­ческого процесса. Ведь это система организационного оформле­ния, выражения и представительства разнообразных групповых ин­тересов, каждый из которых настойчиво стремится привлечь к се­бе внимание властей.

           Плюсы лоббизма. К "плюсам" лоббизма можно отнести сле­дующее: - влияя на управленческие решения, он заставляет "дер­жаться в форме" органы государственной власти и управления, в определенном смысле конкурирует, соревнуется с ними, придает им большую динамику и гибкость;

- лоббизм - это инструмент самоорганизации гражданского общества, с помощью которого мобилизуется общественная под­держка или оппозиция какому-либо законопроекту, оказывается влияние на политику;

- лоббизм создает возможности для обеспечения интересов меньшинств, ибо является специфической формой политического плюрализма;

- он применяется как своеобразное социально-политическое стимулирование, направленное на ускорение претворения в жизнь тех или иных целей и интересов;

- он позволяет расширить информационную и организационную базу принимаемых решений и прицельно обратить внимание на оп­ределенные "кричащие" проблемы;

- это средство достижения компромисса, способ взаимного уравновешивания и примирения разнообразных интересов.

5. Минусы лоббизма. Можно выделить следующие отрицатель-

ные составляющие лоббизма. Итак, лоббизм:

- может стать инструментом приоритетного удовлетворения иностранных интересов в ущерб интересам государственным;

- выступает иногда проводником неправового давления на государственные органы. В этом случае надо говорить о преступ­ных видах лоббизма (взяточничестве, коррупции и т.п.), которые "подтачивают" фундамент власти;

- может служить фактором развития и защиты ведомствен­ности, местничества, национализма и т.п.;

- таит в себе немалую опасность превращения демократи­ческих институтов в мощный инструмент отдельных властных групп;

- зачастую блокирует действительно нужные управленческие решения, препятствует удовлетворению общественно ценных инте­ресов, сопутствуя осуществлению интересов чиновничьих; это средство, иногда существенно мешающее стабильной и оперативной государственной политике, ибо может быть направле­но, например, на постоянное перераспределение бюджета, на частую смену приоритетов, на усиление позиций одной ветви власти при одновременном ослаблении другой и т.п. Любой кровавый деспот является таковым в первую очередь потому, что может послать на смерть других. Еще он должен вну­шать страх - страх быть в любой момент уничтоженным, и как это ни парадоксально, за этот страх его почитают. У главарей сов­ременных деспотий есть одна личностная черта, оказывающая са­мое существенное влияние на судьбу народа и страны, которые оказались под их пятой - это некрофилия вождей. Э. Фромм опре­деляет некрофилию "как страстное влечение ко всему мертвому, разлагающемуся, гниющему, нездоровому. Это страсть делать жи­вое неживым, разрушать во имя одного лишь разрушения. Это по­вышенный интерес ко всему чисто механическому. Это стремление расчленять живые структуры". Некрофильский характер тоталитарных режимов и их главарей выражается в необыкновенном почитании смерти. Например, в Германии и СССР похороны глав государств и партий, а также руководящих деятелей более низко­го ранга превращались в грандиозные театрализованные представ­ления. Рейхпрезидент Гинденбург, легально вручивший власть Гитлеру, в 1934 году был похоронен с невероятной помпезностью. К примеру, центр Москвы вокруг мавзолея был превращен в клад­бище, да и сам мавзолей венчает его в качестве символа смерти. Тоталитарное государство и его главу отличает параноидальное, явное или скрытое ощущение постоянной угрозы от внешних и внутренних врагов. Отсюда агрессивность таких государств, неп­рерывная военная пропаганда, огромный карательный и разведыва­тельный аппарат, повышенная подозрительность и призывы к бди­тельности, поиск "врагов" и, конечно, выявление их, кровавые репрессии. Важно заметить, что подобное параноидальное ожида­ние агрессии характерно и для подавляющего большинства "обыч­ных" убийц. Они совершают преступления, поскольку все время бессознательно ждут нападения и таким способом защищают себя.

До сих пор не выявлен какой-то особый тип личности политического преступника. И все же стоит отделить политического преступника, преследующего свои чисто личные финансовые инте­ресы, от преступника, имеющего политические мотивы и руковод­ствующегося ими. Политический правонарушитель - это преступник по убеждению или по меньшей мере по ложно усвоенному убе­ждению. Он уверен, что совершаемые им правонарушения необходи­мы для блага общества и государства или каким-то образом оп­равданы их интересами. Он отнюдь не считает себя преступником. Политический преступник пытается представить себя идеалистом, альтруистом, неким политическим пророком, мессией. Он глубоко убежден в истинности и справедливости своего политического кредо; предан своей идеологии. В политическом преступнике сле­дует видеть человека, не подвергшегося достаточной социализа­ции, которая к тому же проходила под сильным идеологическим влиянием (индоктринацией) и в условиях нестабильной полити­ческой ситуации. Еще Ганс фон Гентинг указывал на то, что по­литические преступники являются непреклонными фанатиками и идеологическими "благодетелями человечества", которые в тече­ние всей жизни накапливают в себе многочисленные психические недостатки и которые очень легко используют дезорганизацию в обществе.

В связи с тем, что лоббизм имеет широкий "веер" возможных последствий, он, безусловно, нужда­ется в упорядочении, юридическом оформлении. Вероятно, лучше создавать легальные формы для лоббирования с тем, чтобы их можно было хоть как-то контролировать. Вместе с тем надо отда­вать себе отчет в том, что абсолютного контроля над данным яв­лением установить невозможно.