Открытие наследства, его принятие и последствия. Защита наследства и прав наследников. Выморочное наследство

Со смертью наследодателя открывается само наследство. Юлий Павел отмечал: «Testamentum lex statim post mortem testatoris aperiri voluit», «nam nemo est heres viventis». Каж­дое завещание вступает в силу со смертью завещателя: «Testamentum omne morte consummatum». Это событие име­ло далекоидущие последствия для лиц, готовых к вступле­нию в права наследников, а также для тех, кто остался обде­ленным, ибо каждое завещание реализуется в результате смерти, и до смерти завещателя его волеизъявление может быть отозвано («nam omne testamentum morte consummatum est, et voluntas testatoris est ambulatoria usque ad mortem»). От открытия до принятия наследство считается имуществен­ной массой, лежачим наследством (hereditas jacens); оно пред­назначено будущему управомоченному. Это временно бесхо­зяйное имущество. В этот промежуток времени эта масса может изменяться. Со вступлением данного лица в наследство считается, что оно приобрело его с момента смерти наследо­дателя: «Omnis hereditas, quamvis postea adeatur, tamen cum tempore mortis continuatur». В более позднее время hereditas jacens уже рассматривается как юридическое лицо. Для за­щиты своих интересов будущие наследники имеют право тре­бовать от претора назначения им попечителя. Он мог защи­щать интересы зачатого ребенка, матери, кредиторов, при­тязающих на наследство (curator ventris et bonorum), для пока еще не принятого наследства (curator hereditatis). Средством защиты был ввод во владение чужим имуществом (missio in possessionem). Так обеспечивались права еще не родившегося ребенка (ventris nomine), или наследника, согласно формаль­но безупречно составленному завещанию в течение года пос­ле уплаты налога с наследства (ex edicto Hadriani).

Принятие наследства (hereditas aditio) «посторонним» наследником (extraneus) по завещанию или по закону проис­ходило трояким способом: cretio, gestio pro herede, nuda vo-luntas. «Домашние» наследники приобретали наследство ipso jure. Вступление в наследство приводило к тому, что наслед­ник тут же (urio actu) вступал в правовое положение насле­додателя и становился наследником навсегда; даже его собст­венное решение не избавляло его от этого. По этому поводу Юлий Павел, видимо, не без сожаления писал: «Recusari hereditas non tantum verbis, sed et re potest et alio quovis indi-cio voluntatis»; «Heres, succedens in honore, succedit in onere», т.е. наследник, следующий в почести, наследует и в тяжести (бремени). «Кто приобретает преимущество, должен при­нять и обязанность» («Qui sentit commodum sentire debet et onus»). Бремя (обязательства) всех долгов, обременяющее наследство, называлось onera hereditaria. Наследник, обя­занный удовлетворить кредиторов и отказополучателей, на­зывался oneratus.

Cretio является формой торжественного устного заявле­ния, по которой heres extraneus принимает наследство. Если заявитель предписывал ее как условие, связанное с лишением наследственных прав, наследник должен его выполнить (cretio perfecta), иначе он лишался наследства (без клаузулы о лишении наследства она считалась cretio imperf ecta). Эта форма принятия наследства должна была ускорить вступле­ние наследника в его права. Для этого завещатель устанавли­вал срок в 100 дней со дня, когда наследник узнает об открытии наследства. Гай в связи с этим отмечал: «Extraneis heredibus solet cretio dari, ut intra certum tempus vel adeant hereditatem vel temporis fine summoveantur... Omnis cretio certo tempore constringitur». Срок длился или непрерывно, или же засчиты-вались только dies utiles. Cretio утратила свое значение после введения преторского срока на размышление (tempus ad deli-berandum), а отменена была в 407 г.

Pro herede gestio означало такое поведение лица, по ко­торому было ясйо, что оно намерено принять наследство, т.е. проявление распорядительной активности относительно унаследованных вещей: готовность отвечать по долгам на­следодателя и взыскивать долги и требовать исполнения обязательств от его должников: «Pro herede gerit, qui rebus hereditariis tamquam dominus utitur, velut qui actionem rerum hereditarium facit aut servis hereditariis cibaria dat» (Ulpia-nus). В этом отразилась формула определения наследства как универсального преемства всего, чем обладал умерший. Nuda voluntas предполагала готовность принять наследство, волю к этому.

В древнейшие времена бесхозным наследством мог за­владеть любой человек (quivis de populo), но с обязательством выполнять семейные священнодейства (отказ от части (вы­чет из) наследства во избежание несения расходов на поддер­жание культа (sacra) называлось deducta) и удовлетворять требования кредиторов наследодателя. Такой владелец (possessor pro herede) мог утверждать, что потому владеет чем-то из наследства (bona aut mala fide), что является на­следником. Приобретение наследственных вещей таким вот образом называлось usucapio pro herede и было возможно только при отсутствии sui heredes: «Necessario herede extante nihil ipso jure pro herede usucapi potest» (Gajus). Для обрете­ния такого владения не требовались ни justa causa, ни bona fides; давностный срок составлял! 1 год даже у объектов не­движимости, так как hereditas, включая земельные владения, рассматривалось как самостоятельная вещь. Такие простые условия и облегченный изначальный правовой режим застав­ляли наследника поторопиться с принятием наследства: «АЬ-sens heres non fuit» («Отсутствующий не будет наследником»). Гай подчеркивал: «При наличии (появлении) необходимого наследника ничто в силу самого права не может быть получе­но в собственность (по давности) вместо (против) наследника» («Necessario herede extante nihil ipso jure pro herede usucapi potest»). В раннеклассический период, когда разрабатывались и расширялись понятия hereditas и usucapio, такой способ приобретения чужих вещей стал считаться вредным, узур­пацией. Вначале он понимается как приобретательная дав­ность отдельных вещей из наследства, но уже не как при­обретение положения наследника. Позже претор и против давностного владельца стал давать interdictum Quorum bonorum; впоследствии, при Адриане (oratio in $enatu habita), senatusconsultom предоставило наследнику hereditatis petitio и против давностного владельца (usucapio pro herede), кото­рый был обязан вернуть вещь со всем приростом в размере, оказавшемся на момент подачи иска; oratio Marci постанови­ла, что завладевший вещами из чужого имущества с корыст­ными целями совершает crimen expilatae hereditatis. Об ис­требовании и защите наследства подробнее будет рассказано ниже.

Если наследники (восходящие или нисходящие родствен­ники) пропустили момент признания владения имуществом (agnitio bonorum possessionis), они все же могли в течение года обратиться к претору с просьбой о предоставлении bonorum possessio (действовал тот же принцип, что отсутствующий не будет наследником: «Absens heres non erit»). При нескольких притязаниях bonorum possessio contra tabulas имеет преиму­щество перед bonorum possessio secundum tabulas, а то в свою очередь — перед bonorum possessio intestate. Все-таки в слу­чае пропуска agnitio bonorum possessionis претор в классиче­скую эпоху предоставлял таким лицам наследственный пе­ренос (transmissio hereditatis). В постклассическом праве к это­му добавились новые случаи: в пользу отца, ребенок которого отказался от наследства, доставшегося ему, или умер до дости­жения 7 лет, не успев вступить в наследство; далее, в пользу нисходящих, если их наследодатель умер прежде, чем всту­пил в наследство, открывшееся ему до открытия завещания (transmissio Theodosiana) или до.истечения срока на размыш­ление (transmissio Justiniana).

Если стоимость наследства превышала 200 000 HS (сес­терциев), то наследник (исключая наследование детей роди­телям) обязан был платить vicesima hereditatis — 5%-ный на­лог, введенный Августом (lege vicesima hereditat(i)um anno 8 AC) для пополнения aerarium militare (желание распространить эту повинность на перегринов стало одним из оснований для издания constitutio Antoniniana 212, г.). Такие завещания тре­бовали формального оглашения (apertura testamenti) в при­сутствии свидетелей. Плиний Младший в «Панегирике импе­ратору Траяну» (LXXIX. 5) подчеркивает, что «он освободил от налога 1/20-й части на наследство первую степень родства, он снял его также и с родства 2-й степени и установил, чтобы свободными были от налога сестры, наследующие братьям, и братья — сестрам, а также деды и бабки, наследующие вну­кам и внучкам, и наоборот... Свободным от налога 20-й части будет и самое маленькое наследство, и, если этого захочет благодарный наследник, оно может целиком пойти на погре­бение и украшение могилы... Но к закону добавлено, что если кто к моменту издания его должен был государству на этом основании 20-ю часть наследства, но еще не уплатил, то чтобы не вносил». Этот (Августов) закон повторно был введен Мар­ком Аврелием (Jul. Capit. Vita Marci Ant. XI. 8).

Вступающее в права наследника лицо не могло точно знать о соотношении активов и пассивов в наследственной массе; кро­ме того, у него могли быть свои долги перед третьими лицами.

Это незнание было не в его пользу, поскольку, если ему доста­валось hereditas damnosa sive suspeeta, он вынужден был отве­чать и за долги наследодателя. Кредиторы покойного вполне оправданно ждали момента вступления наследника в свои права и готовы были начинать предъявление своих претензий о взыска­нии с него причитающейся им суммы или вещей. В таких слу­чаях у своих и обязательных наследников было право отказать­ся от наследства до момента вступления в свои права. Несо­вершеннолетний наследник пользовался этим правом, даже если он уже стал им. Такая возможность называется beneficium abstinendi (воздержания). Пользуясь этим правом, наследник остается таковым по цивильному праву; распоряжения заве­щателя сохраняют свою силу (в том числе и manumissio, sub-stitutio pupillaris). В этих условиях претор не давал иск ни ему, ни против него. Если такой наследник медлит с принятием ре­шений, то по требованию кредиторов или отказополучателей (легатариев) претор может дать ему tempus ad deliberandum (время для размышления).

Со вступлением наследника в свои права он становится ответственным за состояние получаемого им имущества. При­нятое наследство нельзя было отнять (у наследника) («Heredi­tas adimi non posse»). Готовясь к выплате кредиторам насле­додателя, он по их требованию и с разрешения претора про­водит отделение своего имущества от получаемого по наследству. Такое действие называется separatio bonorum. Кредиторы настаивали на этом ввиду опасения потерпеть ущерб из-за чрезмерной задолженности наследника, особен­но при hereditas suspecta. Чтобы обезопасить себя, эти креди­торы могли затребовать от наследника гарантии своего удов­летворения из наследуемого имущества (satisdatio suspecti heredis). В случае отказа наследника от дачи такой гарантии претор разрешал им missio in possessionem всего наследства. В принципе, любое заинтересованное лицо, желавшее знать содержание завещания, могло подать interdictum de tabulis exhibendis, который предписывал его держателю представить завещание суду.

При Адриане стало возможным принуждение наследни­ка к принятию задолженного наследства, которое он согласно воле завещателя должен передать двум или более рабам, от­пускаемым на свободу, причем свободу и наследство получал только раб, названный на первом месте. После отделения на­следственной массы от собственного имущества наследника (beneficium separationis) кредиторы наследодателя в первую очередь удовлетворяют свои требования за счет наследствен­ного имущества. Наследник получает право отвечать за долги наследодателя только в пределах имеющихся у него средств (in id quod facere potest), чтобы избежать обращения взыска­ния на его личность и прочих наказаний. Такое право называ­ется beneficium competentiae.

Его получали восходящие родственники против нисходя­щих. Кредиторы же наследника могут обращать свое взыска­ние на его собственное имущество только после удовлетво­рения кредиторов наследодателя. Примечательно, что эти кредиторы, воспользовавшись beneficium separationis и не удовлетворив свои требования (не получив должного), уже не могут посягать на собственное имущество наследника. Кре­диторы и наследник могли заключить соглашение, по которо­му они довольствовались бы исполнением лишь части долго­вых требований к наследнику, такое соглашение называлось pactum ut minus solvatur. Оно заключалось в тех случаях, ког­да наследство имело слишком большие долги. Со временем право требовать beneficium separationis получили и другие лица, в частности отказополучатели, а также необходимые наследники, в результате чего кредиторы наследодателя уже не могли предъявлять к нему притязаний.

Уже при Юстиниане в 531 г. введено было важное новше­ство, которое перешло в современное гражданское законода­тельство, а именно beneficium inventarii. Это средство защи­щало права наследника, получившего hereditas damnosa. Для этого он должен был в течение 3 месяцев со дня, когда узнал о призвании к наследству, в присутствии нотариуса (tabulari-us) и 3 свидетелей составить опись всей наследственной массы (inventarium). Срок для составления наследственного ин­вентаря считается со дня, когда наследник узнает о смерти наследодателя (распоряжение императора Юстиниана). В та­ком случае за ним сохранялась Quarta Falcidia (наименьший остаток после удовлетворения отказополучателей), и он от­вечал по долгам наследодателя лишь в пределах описанного наследства, которое не сливается с его собственным имущест­вом (при некоторых обстоятельствах и своим собственным имуществом). Если наследник умышленно не внес в опись что-либо, то с него взыскивалась двойная стоимость утаенной вещи. Такие действия рассматривались как gestio in fraudem creditorum.

Требования кредиторов наследодателя и отказополуча­телей наследник удовлетворяет в порядке их поступления. Кредитор, которому уже ничего не доставалось из имущества наследодателя, мог возмещать свои убытки только за счет легатариев: «Prior potior est posteriori» («Более раннее силь­нее более позднего»: редко поздний кредитор имеет преиму­щество перед более ранним). Однако если наследник по закону отказывается от только что открытого наследства, то проис­ходит универсальное преемство, и приобретатель становит­ся heres. Такой отказ называется судебной уступкой (in jure cessio). Если наследник по закону или по завещанию отступа­ет от уже приобретенного наследства, происходит только син­гулярное преемство, т.е. передаются только наследственные вещи, а долги остаются у цедента, который по-прежнему яв­ляется наследником (heres). Ульпиан писал: «Наследство уступается в праве или до того, как в него вступают, или пос­ле того, как вступят. Перед тем как вступят, оно может быть уступлено в праве законным наследником; после того как всту-пили'в него, — как законным, так и тем, кто записан наследни­ком по завещанию». Только те есть наше, что является нашим после вычета наших долгов («Id solum nostrum quod debitis deductis nostrum est»).

Цивильный наследник мог добиваться признания своего права наследования и выдачи наследства или его части. Такое требование называлось hereditatis petitio или vindicatio here­ditatis (actio in rem de universitate) и являлось общим вещным иском. Как верно отметил Павел, «plerumque difficilis probatio aditae hereditatis est». Ответчиком первоначально являлся только possessor pro herede, позже, в классический период, possessor pro possesore (mala fidei) (не мог обосновать свое вла­дение каким-либо титулом) и possessor fictus (мог умышленно избавляться от владения, чтобы уклониться от спора, или притворялся владельцем, чтобы противник проиграл спор). «Illicitarum mercium persecutio heredem quoque adfligit». Oratio Hadriani (prima) установила, что при истребовании на­следства владелец должен вернуть вещи со всем приростом, как если бы истец уже имел его в день подачи иска. Против владельца наследственной вещи, в том числе и против pro emptore, дается rei vindicatio.

Владение наследственными вещами понимается в широ­ком смысле, в том числе и как право. Истец может предъяв­лять сингулярные иски (в отдельном правоотношении). Если ответчик отказывался от спора, претор по просьбе истца из­давал против него interdictum Quam hereditatem (относится к восстановительным — restitutoria). Он предписывал ответ­чику, который отказался вступить в спор о наследстве и в ре­зультате стал indefensus, вернуть наследство или его часть. Иначе он присуждался к такой же сумме, как если бы он был присужден по вещному иску. .Истец при этом доказывает не свое право на наследство, а только то, что ответчик держит в качестве наследника или владельца или что есть явное пре­кращение владения в результате проявления злого умысла со стороны ответчика (dolo desiit possidere). При Юстиниане этот интердикт был отменен. Ответственность ответчика по данному интердикту устанавливали Oratio Hadriani prima и senatusconsultum Juventianum. Добросовестный владелец отдает все, чем он обогатился из наследства, в том числе и пло­ды, полученные до litis contestatio. Затем он отвечает за omnis culpa, но может засчитать себе и «расходы на увеселения» (impensae voluptuariae).

Недобросовестный владелец обязан был, помимо этого, полностью возместить гибель или,порчу наследственных ве­щей до процедуры litis contestatio. ;После нее он отвечает и за случай. Если в судебном споре ответчик утверждал, что вооб­ще не отвечал на вопрос, является ли он наследником и в ка­кой степени, то истец возражал на это с помощью exceptio responsionis non factae. Павел отмечал, что иск об украденной вещи наследник мог подать, став таковым: «Rei hereditariae, antequam ab herede possdeatur, furtum fieri non potest».

Для защиты прав необходимого наследника, которого на­следодатель не исключил из числа наследников надлежащим образом и не одарил обязательной долей, для отмены завеща­ния как inofficiosum, а также для установления наследования, помимо завещания, ему предоставляется Querela inofficiosi testamenti. Право на такую жалобу имеет ближайший закон­ный наследник, в случае же его отпадения — следующий в по­рядке очередности. Объект иска — наследник по завещанию, уже получивший наследство. Если их несколько, такой истец подает иск ко всем вместе. Если он выиграет спор, судья объявит такое завещание недействительным (rescissum). «In dubiis non praesumitur pro testamento» («В сомнительных случаях нет презумпции в пользу завещания»). Отменяется завещание в таком объеме передаваемого актива, чтобы ис­тец все же смог получить свою законную долю, которая была больше обязательной.

При преторе Пизоне (консул 66 г.) один сын, обладавший самостоятельным положением (sui juris), в своем завещании лишил наследства своего отца. Когда дело дошло до претора, то он отказал во владении наследством лицу, которое было указано в завещании, и дал это владение отцу завещателя. Таким образом, по-видимому, уже во время Цицерона стало практиковаться, что ближайшие родственники умершего, обойденные в его завещании, или прямо лишенные наследства, или же, наконец, получившие по завещанию слишком мало сравнительно с тем, что они должны были бы получить по за­кону, обращались с жалобой (querela inofficiosi testamenti) в суд центумвиров, ходатайствуя перед ним об отмене такого «обидного» завещания.

В постклассическом праве в судебной практике было вы­работано правило, по которому если наследодатель все же оставляет управомоченному стать наследником хотя бы ка­кую-то часть наследства, то последний может добиваться только дополнения обязательной доли (actio ad supplendam legitimam portionem). Таким образом, утверждалось то но­вое правило, что завещатель непременно должен оставить некоторую долю своего имущества тем или другим из числа своих законных наследников, иначе отменялось само заве­щание. Примечательно, что непринятая часть наследства становилась выморочной; римские юристы называли ее caduca, т.е. «выпавшая». Гай так определял ее суть: «Если кто-нибудь по завещанию оставляет себе что-то таким об­разом, что по цивильному праву мог бы получить (сареге possit), но по какой-то причине не получил (бы), называется выпавшим (бесхозяйным), как если бы оно упало (ceciderit)». Ulpianus:.«Quod quis sibi testamento relictum ita, ut jure civili capere possit, aliqua ex causa non caperit, caducum appellatur, veluti ceciderit».

Такое имущество отходило только к сонаследникам, имев­шим законных детей, если их не было, доставалось отказо-принимателям с потомством. Для истребования этой доли такие лица имели право подать особый иск — vindicatio ca-ducorum. Право подачи жалоб (querela) не переходит к на­следникам и ограничивается 5 годами после принятия наслед­ства. В целом эта жалоба была крайним средством, когда про­чие отсутствуют; истец, проигравший такой спор, становился indignus. Senatusconsultum Afinianum признало за одним из 3 братьев, усыновленных третьим лицом, право притязать на 25% наследства приемного отца, даже если после усыновле­ния он был эманципирован. Senatusconsultum при Адриане постановляло, что наследника можно было принудить принять задолженное наследство, которое он по воле завещателя дол­жен передать двум или более рабам, отпускаемым на свободу, причем свободу и наследство получал только названный первым раб.

Выморочное имущество (bona vacantia) как наследство без наследников первоначально рассматривалось как объект дав-ностного владения (usucapio pro herede). Будучи материаль­ной выгодой из завещания, которой не мог воспользоваться призванный к наследованию, это имущество (caducumcade-ге — падать) могло достаться другим наследникам или отка-зополучателям, имеющим хотя бы одного ребенка. В правле­ние Августа исключительные права на такое имущество по­лучает fiscus; он же берет на себя ответственность за долги наследодателя и легаты. В известных случаях на bona vacantia могли претендовать decuriones, legiones, monasteria. Домици­ан «наследств не принимал, если у завещателя были дети» (Suet. Dom. 9.2). Адриан «наследств от незнакомых ему людей не принимал, равно как и от знакомых, если у них были дети» (Ael. Spart. Vita Hadr. XVIII. 5).

Члены семейного сообщества ((h)ercto non cito как не­разделенное наследство — consortium) как бесспорные со­наследники, не желавшие сохранения общности своего иму­щества, могли требовать прекращения данного консорциума и разделения имущества как в вещественном, так и в обяза­тельственном отношении. Несколько сонаследников состав­ляют как бы одно тело в том, что они имеют одно право («Plu-res participes (coheredes) sunt quasi unum corpus, in eo quod unum jus habent»). С этой целью с V в. до н. э. каждый из них мог подать actio familiae erciscundae. Этот иск был создан на основе Законов XII таблиц и предполагал проведение judicia duplicia aut divisoria. В классическом праве он относился к actiones bonae fidei, при Юстиниане — к actiones mixtae; no своей" структуре он был подобен actionibus communi dividun-do. С развитием наследственного права (h)ercto non cito при­ходило в упадок, однако его можно было учредить искусст­венно с теми же взаимоотношениями между другими лица­ми. Во времена поздней Республики это объединение уже не встречалось.