Особенности политической культуры России

Своеобразие пути развития России социальная и фило­софская мысль усматривает в особого рода мессианстве. Срединное положение между Востоком и Западом, Европой и Азией создавало постоянное напряжение в поисках куль­турной самоидентификации. Огромное геополитическое пространство, сосуществование различных народов с весьма несхожими типами культур определяло специфику роли и места России в мировом контексте взаимодействия культур, международных отношениях?]

История российского государства тесно связана с пра­вославием. Крещение языческой Руси - процесс, лежащий в основе серьезных политических формообразований, сдвигов в народной культуре. Идея Москвы как третьего Рима лишь в XVIII в. была поглощена имперской идеологией Санкт-Петербурга, продолжая бытовать лишь в вероучении раскольников.

Русская идея, развиваясь как религиозно-эсхатологичес­кая, принимает политическую окраску. Славянофилы критикуют западную цивилизацию за пре­обладание материальных начал над началами духовными, усматривая в православной душе правду бытия."Святая Русь" - вот центр, куда устремятся народы, консолидирован­ные правой верой. К.Н.Леонтьев утверждал: "Россия не просто государство. Россия, взятая во всецел ости со всеми своими азиатскими видениями, это целый мир особой жиз­ни, особый государственный мир, не нашедший еще свое­образного стиля культурной государственности. Поэтому не изгнание только турок из Европы и не эмансипация только славян и даже не образование во что бы то ни стало из всех славян, и только из славян племенной конфедерации должны мы иметь в виду, а нечто более широкое и по мысли независимое/должно быть\не чем иным, как! развитием своей собственной оригинальной славяноазиатской цивили­зации.

Идеи А.Н.Сахарова, А.И.Солженицина, распад СССР и последующие процессы в рамках СНГ по созданию эффек­тивно действующих политических конфигураций продол­жают и умножают историческую практику поиска ответов на вопросы, поставленные, как видим, отнюдь не сегодня.

"Отрицательные свойства русского народа - экстре­мизм, максимализм, требование всего или ничего, невостре­бованность характера, отсутствие дисциплины, дерзкое испытание ценностей, анархизм, чрезмерность критики -могут вести к изнурительным, а иногда и опасным, рас­стройствам частной и общественной жизни, к преступле­ниям, бунтам, к нигилизму, к терроризму. Большевистская революция есть яркое подтверждение того, до каких край­ностей могут дойти русские люди в своем смелом искании новых форм жизни и безжалостном истреблении ценно­стей прошлого. Поистине Россия есть страна неограничен­ных возможностей, и прав был французский историк Моно, сказавший, что русский народ - самый обаятельный, но и самый обманчивый." Н. О.Лосский. Характер русского народа.

Всю политическую историю России можно представить как картину постоянного противоборства либеральных и патриархально-традиционных ценностей: с одной стороны -частная инициатива, жажда самоутверждения индивида в соревновании с равными себе, свобода собственности и тру­долюбие, максимальное ограничение роли государства в обществе; с другой- соборность, общинность, коллективизм, при одновременной склонности к авторитаризму, сильному лидеру харизматического типа ("царю - батюшке; "президен­ту"; "начальству виднее"; "я - человек маленький"), сильное государство (как метаобраз "царя - батюшки"). Развитие торговли, товарно-денежных отношений, частной инициа­тивы, частной собственности, не будучи дополнено массо­вым распространением соответствующих ценностей, порождало и накапливало в обществе скрытое ощущение неудовлетворенности, усиливало массовое негативное от­ношение к подобным переменам. Начиная с реформ Петра I, "прорубившего окно в Европу", и по сегодняшний день по­литическая история России напоминает "зебру" - либераль­ная тенденция в результате усилий очередных реформаторов не успевает закрепиться - следует "откат", возврат к тради­ционным массовым ценностям.

Так было и в конце XIX столетия, когда наблюдалась активизация общинных отношений и ценностей как реакция основной части крестьянства на усилившуюся после 1861 года, года отмены крепостного права, угрозу традицион­ному образу жизни. С начала XX века нарастает борьба с кулаком, с богачами в деревне, с частной собственностью, что и приводит в конечном итоге в 30-е годы - на мощной волне уравнительности - к государственному крепостни­честву в невиданных масштабах.

Русская художественная литература, описывая "свинцо­вые мерзости" бытия, исходя из гуманистического пафоса защиты "униженных и оскорбленных", боли за "раздавлен­ного, маленького человека", поневоле закрепляла этот мас­совый психологический стереотип негативного отношения к "богачам", "выскочкам", "индивидуалистам", "частникам".

Необходимого равновесия между различными формами собственности не возникало, ментальность никак не могла закрепиться на отметке терпимости (толерантности) в этом жизненно важном для процесса модернизации моменте. Идейные искания российской интеллигенции - западников и славянофилов, народников, веховцев, шестидесятников -вращались вокруг одной и той же дилеммы ("или/или") как в заколдованном круге. Попытки модернизации России в последней трети XX столетия являют собой очередной цикл коллизий этих двух противоборствующих тенденций.

Конфликтная политическая культура, подпитываемая действием указанных факторов, постоянно давала себя знать на протяжении всей российской истории. Как не хва­тало, - подчас самым трагическим образом, - терпимости, политической культуры согласия самым разнообразным политическим силам! А ведь диалоговое начало в культуре отражается непосредственно и в политических процессах. Многие культурологи и политологи связывают рывок в модернизации японского общества в послевоенное время именно с развитостью этого механизма, позволяющего органично уживаться с традициями, уходящими в далекое прошлое, с новациями, пришедшими из другого типа циви­лизации. В России же каждая очередная попытка модерни­зации воплощалась в политическом радикализме, иг­норирующем этот основополагающий принцип преемствен­ности нарабатываемого опыта предшествующих поколений.

Петр I, рубивший бороды топором и обязьшающий пить кофий и курить табак; Павел I, запрещавший танцевать вальс и жестко регулировавший элементы причесок и одеж­ды; неистовость большевиков, декларировавших о намере­нии "весь мир насилия разрушить, до основанья ..." - все это иллюстрации одного порядка, закрепляющие понимание российской традиции: отсутствие бережного отношения к частной жизни со стороны властных структур, неразвитость гражданского общества, прерывистость в преемственности опыта поколений.

"Делание революции" в 20-х гг. превращалось из про­фессиональной ориентации в массовую пхихологическую и идеологическую установку, доминирующую в политической культуре. Предостережения М.Горького ("Несвоевременные мысли"), И.Бунина ("Окаянные дни") не могли остановить неизбежное - Россия вошла в новый виток реализации идеи своей мессианской предназначенности.

Позиция Г.В.Плеханова в споре с В.И.Лениным о необ­ходимости наличия соответствующих культурных предпо­сылок для успеха социалистической революции в России нашла подтверждение в исторической практике. Их незре­лость позволила в короткий срок создать тоталитарную систему, сделавшую невозможной, в конечном итоге, реали­зацию принципа "свободное развитие каждого есть необхо­димое условие свободного развития всех". Тоталитаризм исчерпал свои возможности в рамках экстенсивного пути развития, в рамках экспансивной политики курса на миро­вую революцию. Современная Россия в очередной раз вста­ла перед необходимостью реализации принципа политиче­ского и культурного плюрализма.