Общественно-политическая мысль. Литература Русского государства в XVI веке

Обстановка острой идейной борьбы, в которой происхо­дило образование единого Российского государства,' обусловила подъем общественно-политической мысли. Формирование но­вой политической надстройки затрагивало интересы различных слоев общества. Жизнь поставила ряд важных вопросов: о форме политического строя государства, характере и прерогативах складывавшейся самодержавной власти, о формах уп­равления и о месте в нем различных социальных групп, о роли церкви в едином государстве, о правах и обязанностях различ­ных сословий. Требовало идеологического обоснования и изме­нившееся международное положение России. Все это стимули­ровало развитие общественно-политической мысли. Публицисти­ческим содержанием, как и прежде, были проникнуты традици­онные литературные жанры. Появляются и собственно публици­стические произведения в виде посланий и писем, предназначен­ные не одному адресату, а широкой аудитории.

В первой четверти XVI в. формируется политическая тео­рия Российского-государства. Основы ее были заложены еще в предшествующий период, когда была разработана идея   о преемственности власти московских великих князей от князей владимирских и киевских. Идеологи московского самодержавия развивают эту идею далее, рассматривая образование Российс­кого государства не только как факт русской истории, но и как важное явление мировой истории.

Важной вехой в процессе разработки официальной теории великокняжеской власти явилось "Сказание о князьях Влади­мирских". В его основе две легенды. Одна из них утверждала, что московские государи ведут свое происхождение от римско­го императора Августа. В другой рассказывалось, как византий­ский император Константин Мономах передал киевскому князю Владимиру Всеволодовичу царские регалии, которыми Влади­мир якобы венчался на царство. Отсюда следовало, что и преем­ники Владимира Мономаха имели законное право на царский титул. Эти легенды обосновывали право московских великих князей как наследников князей киевских на самодержавную форму правления, способствовали укреплению авторитета их власти внутри страны и упрочению международного престижа Российского государства. Идеи "Сказания", доказывавшие права Москвы на все наследие Киева, в том числе и на те русские земли, которые находились под властью Польско-Литовского государства, широко использовались в политике московских кня­зей. "Сказание" служило и как идеологическое оружие во внутри­политической борьбе, оно было использовано в чине венчания Ивана IV на царство в 1547 г. Идеи "Сказания" нашли отражение и в летописании.

Тогда же оформилась идея о Москве как о "третьем Риме", сформулированная игуменом псковского Елеазарова монастыря Филофеем в его посланиях Василию Ш в 1510 -1511 гг. Теория "Москва - третий Рим" была разработана в духе воин­ствующей религиозной идеологии. Согласно взглядам Филофея, мировой центр христианства последовательно перемещался из Рима "ветхого" во "второй Рим" - Константинополь, а оттуда - в Москву. Два Рима пали из-за их измены "истинному христиан­ству". Византия изменила христианству, пойдя на унию с като­лической церковью в 1439 г., что привело к завоеванию ее турка­ми. Москва же осталась верна православию, не признала Фло­рентийской унии и потому теперь является мировым центром христианства, "третьим Римом", "а четвертому Риму не бывать".

Если идея римского происхождения русских государей уста­навливала прямую связь между Россией и "Римской державой" и тем самым закрепляла за ней почетное место среди других европейских стран, то идея "Москва - третий Рим" противопо­ставляла Россию "латинскому" западному миру. В определенной мере она отражала реакцию воинствующей церкви на успешно развивавшиеся в то время культурные связи России с католичес­кими странами, прежде всего с Италией. Эта идея никогда не использовалась в практике дипломатических отношений и при­звана была служить обоснованию не мирового значения Российс­кого государства, а исключительного значения религии и церк­ви, укреплению позиций русской православной церкви в обще­ственной жизни страны. В теории "Москва - третий Рим" воп­лотились враждебное отношение церкви ко всему иноземно­му, проповедь национальной исключительности и самоизоля­ции, религиозной нетерпимости, принципиальное неприятие че­го-либо нового в любых сферах жизни.

Вопрос о месте церкви в государстве стал одним их са­мых актуальных. Обострение социальных противоречий и проти­воречий внутри господствующего класса, а также накопление практических знаний способствовали пробуждению критическо­го отношения к религии. Одним из ярких явлений русской об­щественно-политической и философской мысли этого периода было выступление еретиков, во взглядах которых проявились первые попытки выйти за рамки традиционных религиозных представлений о природе и обществе.

Еретическое движение возникло в Новгороде в 70-х го­дах XV в. Социальной средой, его породившей, был городской посад, а выразителями - рядовые представители белого духовен­ства. Это была типичная средневековая городская ересь с характерными для нее элементами рационалистического мышле­ния и критического отношения к обрядам и догматам церкви. Новгородские еретики с рационалистических позиций отрицали основной догмат христианства о троичности божества, выступали против церковного стяжательства, отрицали церковные обряды и церковную иерархию.

В 80-х годах в Москве образовался кружок еретиков во главе с дьяком Федором Курицыным. Московский кружок имел иной социальный состав. Если новгородская ересь была городс­кой по своему характеру, то в Москве в еретическом движе­нии участвовали преимущественно представители светских фе­одалов, связанные с великокняжеской властью. Отличительной чертой их взглядов было отрицание монашества, что указыва­ет на тесную связь московской ереси с устремлениями государ­ственной власти, строившей планы секуляризации монастырс­ких земель. Именно поэтому еретики пользовались покрови­тельством Ивана III.

Рационалистическая критика богословских догм открывала пути научному познанию, подрывавшему основы религиозного мировоззрения. Еретики проявляли большой интерес к научным знаниям. Они занимались философией, астрономией, математи­кой, юриспруденцией, языкознанием, были хорошо знакомы со многими произведениями не только средневековой, но и ан­тичной философии и высказывали ряд интересных мыслей по различным   вопросам. Так, например, Федор Курицын в "Лаодикийском послании" высказал мысль о свободе воли ("само­властии души"), причем свобода воли непосредственно связыва­лась с образованностью человека. Брат Ф.Курицына дьяк Иван-Волк Курицын составил сборник "Мерило праведное", в котором были собраны различные законы, что говорило об интересе учас­тников еретического кружка к вопросам организации суда, вставшим с особой остротой в связи с централизацией государ­ственной власти.

Отсутствие широкой социальной базы для реформационного движения из-за неразвитости социально-экономических отноше­ний, слабости городов предопределило поражение еретиков в борьбе с официальной церковью. Ценой отказа от своих теок­ратических устремлений церкви удалось добиться поддержки государственной власти и с ее помощью жестоко расправиться со своими идейными противниками. Однако несмотря на пораже­ние еретиков, их смелая критика церкви будила свободолюбивую мысль, а их аргументы использовались в антицерковных выс­туплениях последующего времени.

В ходе борьбы с еретиками внутри церкви возникли два течения: иосифляне и нестяжатели. Оба направления ставили перед собой одну задачу: усовершенствование церковно-монас-тырской системы, поднятие авторитета церкви. Но они суще­ственно расходились в определении путей и средств достижения этих целей.

Первое их этих направлений возглавил игумен Иосифо-Волоколамского монастыря Иосиф Волоцкий. Поначалу он был тесно связан с удельно-княжескими, сепаратистски настроен­ными кругами и находился в оппозиции к великокняжеской вла­сти. Определяющей темой его творчества в этот период являлась теория о превосходстве духовной власти над светской. Он от­стаивал существующий статус церковной системы и ее эконо­мическое положение. Повышение внутрицерковной дисциплины мыслилось им как основное средство укрепления позиций церк­ви. Лишь после 1507 г., когда выявилась полная нереальность осуществления теории превосходства церкви в государстве, ког­да государственная власть помогла церкви разгромить ерети­ков, отказавшись одновременно от планов секуляризации цер­ковных земель, Иосиф Волоцкий перешел на позиции поддержки великого князя в его борьбе с удельным сепаратизмом. При этом он выдвинул теорию о божественном происхождении великок­няжеской власти и об ее ответственности перед Богом. Из это­го следовало, что церковь должна иметь привилегированное по­ложение как учреждение, освящающее светскую власть, которая обязана заботиться о благополучии церкви и ни в коем случае не покушаться на ее богатства. Иосифлянская доктрина стала офи­циозным направлением в русской общественной мысли, тесно связанным с государственной властью.

Основателем второго направления - доктрины "нестяжания" был Нил Сорский, который выступил с проповедью аскетизма и нравственного самоусовершенствования как основного средства поднятия авторитета церкви. Его идеал - прообраз раннехрис­тианской общины с простой, нестяжательной трудовой жизнью всех ее членов. Социальной основой такого объединения дол­жна служить общая собственность, а источником доходов - обще­обязательный труд.

Учение Нила Сорского довольно абстрактно. Оно было про­должено его учеником Вассианом Патрикеевым, который пришел к более определенным выводам. Основываясь на теорети­ческих постулатам Нила, Вассиан конкретно поставил вопрос о лишении монастырей ж-владельческих прав и привилегий. На­стаивал он, вслед за своим учителем, и на необходимости четкого разграничения сфер деятельности светской и церков­ной власти. Вассиан высказал ряд критических замечаний в отношении ортодоксальной ^1@рковной литературы, что спо­собствовало развитию рацввиалистической критики богословс­ких догм.

Взгляды Вассиана во многом разделял Максим Грек, при­бывший с Афона в Россию в 1518г. для исправления и перево­да богослужебных книг. Своей переводческой деятельностью он внес большой вклад в развитие русской культуры, познакомив русского читателя со многими ранее неизвестными произведени­ями. Он написал также много оригинальных сочинений, в кото­рых выступил с критикой организации русской церкви, обличал монахов, писал о тяжелом положении монастырских крестьян. Максима Грека интересовали проблемы политического строя и организации верховной власти. Его идеал государственного строя близок к сословно-представительной монархии. Власть государя, считал он, необходимо ограничить законом, царь должен править вместе с мудрыми советниками и руководство­ваться нормами христианской морали.

Критика нестяжателями официальной церкви, независимо от того, с каких позиций она велась, имела объективно положи­тельное значение в истории русской общественно-политической мысли.

Памятником поздней нестяжательной публицистики является "Беседа Валаамских чудотворцев", отличающаяся резко выра­женной светской направленностью. Чисто церковные споры здесь отодвинуты на задний план, а на первое место выдвинуты вопросы государственного устройства, дано обоснование прин­ципов сословно-представительной монархии. Автор "Беседы" разработал целую систему организации "совета" царя с "землей". Он рекомендовал создание постоянно действующего земского совета из представителей "от всех городов и от уездов градов тех". Этот совет должен был контролировать деятельность вое­вод, приказных людей и приближенных царя во избежание "бесчисленных властелинских грехов".

В середине XVI в. все заметнее становится процесс секуля­ризации общественно-политической мысли. Одним из оригинальных светских писателей-публицистов был Федор Карпов -дипломат, весьма образованный человек, знакомый с древнегре­ческой философией и западной литературой. К решению поли­тических проблем он подходил с рационалистических позиций, требуя соответствия всякого учения "естественным" законам. Главная его мысль состояла в том, что общество и государ­ство должны строиться на основе твердого закона, который при­зван оградить людей от своеволия сильных, от произвола злых, погрязших в пороках властителей.

Центральное место в светской публицистике XVI столетия занимает творчество Ивана Семеновича Пересветова. В своих челобитных, адресованных Ивану Грозному, он разработал стройную концепцию дворянского государства во главе с само­державным царем, опирающимся на преданных слуг - "воин-пиков". Он выдвинул программу реформ, затрагивавших раз­личные сферы жизни общества. На задачи государства он смот­рел через призму интересов одного сословия - дворянства. Для сочинений И. Пересветова характерно отсутствие интереса к церковным вопросам и аргументов религиозного порядка.

Рост феодальной эксплуатации и обострение социальных про­тиворечий заставляли публицистов из среды господствующего класса все более обращать внимание на положение крестьян. В этой связи немалый интерес представляют труды одного из яр­ких мыслителей середины XVI в. Ермолая-Еразма, протопопа одного из московских соборов. Если предыдущие публицис­ты, главньм образом - нестяжатели, затрагивали вопрос о по­ложении крестьян лишь попутно, в связи с другими пробле­мами, то Ермолай-Еразм свой трактат "Благохотящим царем правительница и землемерие" посвятил специально кресть­янскому вопросу. Прежде всего, привлекает внимание высказан­ная им мысль о том, что основой общества являются крестьяне, что их трудом создается главное богатство страны - хлеб и что только благодаря их труду могут существовать все остальные сословия ("Вельможи бо сут потребны, но ни от коих же своих трудов доволствующеся. В начале же всего потребны сут ратае-ве: от их бо трудов ест хлеб, от сего же всех благих главиз-на"). Обрисовав тяжелое положение крестьян, Ермолай-Еразм предлагает осуществить ряд мер, направленных на его облегче­ние, и прежде всего регламентировать повинности крестьян, за­менить все поборы (как государственные, так и вотчинные) еди­ной податью в размере одной пятой крестьянского дохода, причем брать ее не деньгами, а натурой. При этом публицист не со­мневается в необходимости содержания служилого сословия за счет крестьян, не выступает против феодальной зависимости кре­стьян от своих владельцев. Он лишь предостерегает от чрезмер­ной эксплутации.Меры, которые он предлагает, исходят из инте­ресов господствующего класса и направлены на предотвращение крестьянских выступлений.

Вопросы о характере царской власти и ее взаимоотношениях с подданными были основными в полемике между Иваном Гроз­ным и князем Андреем Михайловичем Курбским, развернув­шейся в 60 - 70-х годах. Политическая концепция А.Курбского изложена им в "Истории о великом князе Московском" и посла­ниях Ивану Грозному. Идеал Курбского - сословно-представи-тельная монархия. Не подвергая сомнению принцип единовлас­тия, т.е. необходимость единого и централизованного государ­ства, он считает наилучшим вариантом государственной власти монархию с выборным сословно-представительным органом, уча­ствующим в решении всех важнейших дел в государстве: "Царь аще почтен царством... должен искать доброго и полезного сове­та не токмо у советников, но и всенародных человек". Назначение власти он видит в справедливом управлении страной на основе законов.

Иван IV решал вопрос о природе самодержавной власти исходя из иосифлянской доктрины. Из тезиса о божественном проис­хождении самодержавной власти он сделал вывод о ее неограни­ченном характере.Свои представления о царской власти Иван Грозный выразил в формуле: "А жаловати есмя своих холопей вольны, а и казнити вольны же есмя". Царская власть не ограни­чена никакими законами и установлениями. Высший суд принад­лежит только самодержцу, вид и меру наказания определяет сам царь. Иван даже обосновал свое право судить и наказывать не только за дела, но и за мысли.

Тезис о необходимости сильной царской власти сближал взгля­ды Грозного и Пересветова.Однако здесь были и существенные различия.Пересветов отстаивал идею сильной власти, но управ­ляющей на основе определенных законов ("правды").Иван IV до­казывал свое право на любой произвол. Пересветов говорил о том, что опорой самодержавия должны быть служилые люди ("воинники").Грозный и не пытался сформулировать понятие о какой-либо определенной социальной опоре своей власти.Для него все подданные - "холопи", т.е. все равны в своем бесправии перед лицом самовластного монарха. Его концепция неограни­ченной власти, опирающейся только на свое божественное про­исхождение,- это оправдание опричного произвола, откровенно деспотических методов правления.

В ходе полемики между Иваном Грозным и А.Курбским стол­кнулись две политические концепции, сложившиеся в XVI в. и отражавшие две тенденции в развитии русской государственнос­ти в то время. Первая из них состояла в развитии принципа соче­тания власти монарха, учреждений приказного аппарата с орга­нами сословного представительства в центре и на местах. Вто­рая, проводимая самим царем, заключалась в утверждении прин­ципа неограниченной монархии с установлением деспотического политического режима.

Целям идеологического обоснования самодержавия были под­чинены и исторические сочинения, прежде всего летописи.}^ связи с этим значительно усилился официальный характер лето-писания.Для средневековья вообще характерно обращение к ис­торическому материалу для обоснования определенных полити­ческих позиций.Летописание становилось государственным де­лом и, как правило, было связано с правительственными круга­ми. Включавшиеся в летопись предшевствующие летописные сво­ды подвергались определенной обработке в политических целях.

Особенно большое внимание составлению исторических сочи­нений уделялось во время правления Ивана IV. В 50-х годах был написан " Летописец начала царства великого князя Ивана Васи­льевича", охватывавший события с 1534 по 1553 г. и доказывав­ший необходимость сильной самодержавной власти-Тогда же была завершена работа над Никоновской летописью, в состав которой вошел и "Летописец начала царства". Это самый значи­тельный по объему летописный свод, включивший в себя пред­шествующее летописание и большое количество повестей, сказа­ний и других литературных произведений.

Самым официозным историческим сочинением этого времени была "Книга Степенная царского родословия". Это системати­ческое изложение русской истории в виде жизнеописаний вели­ких князей от Владимира Святославича до Ивана Грозного. Все в "Книге" подчинено прославлению правящей династии, обоснова­нию божественного происхождения самодержавной власти, пре­емственности и непрерывности власти киевских и московских князей. В повествование вплетены и рассказы о деяниях митро­политов, что дает возможность ярче представить основную внутриполитическую идею того времени - о вечном и нерушимом со­юзе великокняжеской власти с церковью.

Образы князей предельно идеализированы-Они представлены христианскими подвижниками, исполненными богоугодных доб­родетелей и истинного благочестия, что, конечно, приводило к необходимости "исправления" истории. Это выразилось в замал­чивании одних фактов (например, о конфликтах светской власти с церковью) и включении в текст вымышленных или заимствован­ных из устной традиции эпизодов, отсутствовавших в летописных источниках. В "Книге Степенной" в еще большей мере, чем в летописании, сказалось распространившееся в XVI в. вольное обращение с материалом, подчинение исторического повествова­ния идеологическим задачам.

Большое культурное значение имело предпринятое по инициа­тиве и под руководством митрополита Макария составление "Великих Четьих Миней". Макарий поставил цель собрать вое­дино "все книги четьи, яже в Русской земле обретаются". Боль­шой коллектив писателей, редакторов, переписчиков более 20 лет трудился над осуществлением этого замысла. В результате был создан грандиозный свод оригинальных и переводных лите­ратурных памятников, состоящий из двенадцати томов большого формата (более 27 тыс. страниц).В него вошли сочинения, пред­назначавшиеся для "душеполезного" чтения, их состав был подо­бран и утвержден церковью и должен был регламентировать го­довой "круг чтения" на каждый день.

Весь материал в этом своде расположен по месяцам. В состав каждого тома вошли жития всех святых, память о которых отме­чается в данном месяце, и вся литература, прямо или косвенно связанная с этими святыми: сочинения греческих "отцов церкви" и русских церковных писателей, послания митрополитов, цер­ковные уставы, грамоты. Сюда вошли также популярные на Руси сборники "Пчела", "Золотая цепь", "Измарагд"; помимо них, "По­весть о разорении Иерусалима" Иосифа Флавия, "Космография" Косьмы Индикоплова, "Хождение" игумена Даниила и др. Конеч­но, далеко не все произведения, читавшиеся на Руси в XVI в., включены в этот свод. Здесь нет летописей и хронографов, а так­же сочинений, признанных церковью "неполезными". Тем не ме­нее "Великие Четьи - Минеи" - ценнейший памятник русской культуры; это самое ценное собрание произведений литературы до середины XVI в.: многие из них сохранились только потому, что попали в этот свод.