Объединение Италии под гегемонией Рима
После изгнания царей подчиненные Риму латинские города отложились и вступили в союз с этрусским царем — лукумоном из города Клузия — Лорсеной (Porsena). Опираясь на поддержку ла- тинов, Порсена захватил Рим, разграбил его, разрушил Сервиеву стену и многих жителей увел в рабство. Это был момент, когда римская федерация находилась накануне полного распада, и только поражение латинов при Регилъском озере (496 г.), нанесенное диктатором Авлом Постумием, спасло положение.
Три года спустя после регильской битвы, в 493 г., между римлянами и латинами был заключен союз, известный под именем союза Спурия Кассия. В союз вошли почти все города Нация — Ту- скул, Ариция, Ланувий, Кора, Тибур и др. Все члены союза, согласно договору, должны были пользоваться равными правами (foedus acquum), имели одинаковые права на военную добычу и рабов, клятвенно обязуясь никогда не нарушать договора. Текст Спуриева договора в передаче Дионисия Галикарнасского гласил: «Между римлянами и всеми соединенными латинскими городами пусть будет вечный мир, пока останутся несокрушимыми небо и земля. И пусть они не воюют между собой и не накликают войны извне и не дают свободного прохода врагам той или другой страны. А если кто подвергнется нападению, то пусть они помогают одни другим всеми силами, а за это пусть имеют право на равную часть всей движимой добычи. Частные споры пусть улаживаются в течение 10 дней в той общине, в которой они возникнут. К этому договору нельзя ничего прибавить ни убавить в нем, иначе как только с общего согласия римлян и всех соединенных латинских городов» ‘.
Договор был вырезан на бронзовой доске и выставлен ко всеобщему сведению на Площади комиций, где он сохранялся еще во времена Цицерона2. Торжественное провозглашение равенства всех членов союза на практике оказалось, однако, неосуществимым. Формально равноправный союз римлян с латинами с течением времени выродился в односторонний союз Рима с латинскими городами.
Причина возвышения Рима среди латинских городов заключалась в его географическом и экономическом превосходстве и в наличии глубоких противоречий между латинскими городами, входившими в союз. Общие собрания союза происходили на берегу Ферентинского озера (ad caput Ferentinae), недалеко от г. Ариции (отсюда и название союза — Арицинская федерация). Образование Арицинской федерации, явившейся продолжением старого (доримского) Латинского союза 30 городов, образует первый этап в процессе объединения Италии под гегемонией города Рима.
Самым значительным событием этого периода была война с Вейями, столицей Этрурии, и союзными с ними Фиденами. Согласно преданию, вражда Вей с Римом восходит еще ко времени Ромула. Причиной вейентской войны послужило стремление названных городов, отрезанных от моря, закрепить за собою нижнее течение Тибра. В IV в., когда война с Вейями снова вспыхнула, после десятилетней осады римскому консулу Марку Фурию Камиллу удалось подвести подкоп. Столица Этрурии была взята приступом, постройки разрушены и сожжены, жители превращены в рабов, а Вейентская область включена в римскую территорию (396 г.).
Завоевание Этрурии пошло бы и дальше, если бы внимание Рима не отвлекли северные народы — галлы-сеноны (senones), составлявшие передовой отряд кельтов, живших на территории между Балканским полуостровом и Альпами. Воспользовавшись вейентской войной, галлы продвинулись на Апеннинский полуостров, проникли в Этрурию, захватили несколько этрусских городов и прорвались в Лаций. Под угрозой общей опасности этруски объединились с римлянами и соединенными силами встретили галлов при речке Аллии (Allia), притоке Тибра. Произошло жестокое сражение, в котором римляне и их союзники потерпели полное поражение. Поражение при Аллии и вскоре затем последовавший захват и пожар Рима (390 г.) оставили глубокий след в памяти римского народа—«день при Аллии!» (dies Alliensis). Осада затянулась на семь месяцев, а тем временем разбитые при Аллии римские дружины получили возможность собраться и оправиться. Во г лаве римских ополчений стап испытанный вождь Камилл, вызванный из ссылки '. Камилл вступил в переговоры с главным вождем галлов Бренном (Brennus), согласившимся очистить Рим за выкуп. Получив 1000 фунтов золота, галлы, не искушенные в осаде городов и страдавшие от голода, покинули Рим.
После присоединения Вейентской области, почти в два раза увеличившей римскую территорию, Рим сделался первым городом Центральной Италии, фактическим гегемоном Латинской федерации. И уже тогда наметились методы римской политики, приведшие к объединению Италии под властью Рима. Построенная на принципе «разделяй и властвуй» (divide et impera), политика римлян состояла в поселении колонистов-римлян на территории завоеванных городов и заключении сепаратных договоров с различными городами Италии. Особенно важно было заключение сепаратного договора с Тускулом (381 г.), который должен был отказаться от политической независимости и превратиться в общину, подчиненную Риму,—это был первый муниципий Италии.
В своем продвижении на юг, в направлении Кампании и Южной Италии, римско-латинская федерация встретилась с другой, не менее сильной федерацией самнитских племен. Самниты жили к северо-востоку от Кампании, между Адриатическим и Тирренским морями, и делились на много племен. Самний — горная крестьянско-пастушеская страна, покрытая горами, оврагами и ущельями, с небольшим числом городских поселений. В своих постоянных передвижениях самниты доходили до Апулии и Кампании, нападая на пограничные области. На этом продвижение самнитских племен на запад не остановилось. За первой волной переселенцев последовала вторая. Тогда теснимые горными самнитами мелкие кампанские племена, авзоны и сиди- цины, обратились к кампанцам за помощью. А эти последние, не чувствуя за собой достаточной мощи, отдались под покровительство Рима как самого сильного государства Центральной Италии.
Вмешательство Рима в дела Кампании знаменовало первый этап в истории объединения Италии, период пятидесятилетней борьбы с сабелльскими племенами, осложнившейся восстанием латинских и этрусских городов. Разрыву с самнитами предшествовали страстные дебаты в римском сенате, в драматической форме переданные в VII книге «Истории» Тита Ливия. Страсти разгорелись в связи с прибытием в Рим кампанской делегации, просившей римлян взять их под свою защиту. Кампанцы нарисовали блестящую перспективу союза Рима с Капуей, столицей Кампании, богатейшей житницей Италии. «После того как депутаты удалились, спрошено было мнение сената... Большая часть сената полагала, что величайший и богатейший город Италии, плодороднейшие и близкие к морю поля будут житницей римского народа на случай колебания цен на продовольствие».
Велико было желание приобрести Капую, но велик был также и риск потерпеть поражение. Самнитское войско считалось лучшим войском Италии, римская же федерация тогда была неустойчива и малонадежна. После расправы с Вейями и фиоеналш латинские и этрусские города готовы были к отпадению при первом же представившемся к тому случае. С другой стороны, римлян страшила перспектива господства самнитов в Кампании как вечная угроза Риму. Сперва взяло верх мнение умеренного большинства сената, не отказывавшегося от протектората над кампанцами, но и не желавшего открытого разрыва с самнитами. «Благоразумие и верность союзу восторжествовали над такой великой выгодой, и консул, согласно решению сената, дал такой ответ: «Сенат считает вас, кампанцы, достойными помощи, но установить с вами дружбу справедливо лишь при условии ненарушения более старинной дружбы и союза с самнитами. Самниты связаны с нами союзным договором. На этом основании в вооруженной помощи против самнитов, которая более оскорбит богов, чем людей, мы вам отказываем, но согласно международному праву и законам религии мы станем просить союзников и друзей не причинять вам никакого насилия»2.
При такой нерешительности собрания кампанцам пришлось пустить в ход всю силу своего красноречия, обещаний и угроз. Глава кампанской делегации рисовал помощь римлян кампанцам как дело высокого нравственного долга перед людьми и перед богами. «Согласно данному ему дома полномочию, он сказал: “Так как вы не хотите законно защищать нашего достояния силою против насилия и обиды, то свое достояние вы во всяком случае будете защищать: мы сдаем в вашу власть, сенаторы, и во власть римского народа кампанский народ, город Капую, поля, холмы богов и все, что принадлежит богам и людям. Что бы затем ни случилось с нами, будет означать, что это случилось с вашими подданными”. При этих словах все они, стоя в преддверии курии, пали на колени, простирая руки к консулам и проливая слезы». Аргументация кампанцев произвела впечатление на сенат и дала перевес сторонникам войны. Сенат высказался за активное вмешательство в дела Кампании.
«Сенаторы были взволнованы такой превратностью человеческой судьбы, видя, что этот могущественный народ, известный своею роскошью и высокомерием, народ, у которого еще недавно соседи просили помощи, до того пал духом, что передает себя и все свое достояние в чужую власть. При таких условиях уже казалось, что справедливость требует не выдавать союзников: высказывали мнение, что самнитский народ поступит противозаконно, если станет осаждать территорию и город, ставший под власть римского народа. Ввиду этого решено было немедленно отправить к самнитам посольство, которому поручено было сообщить им о просьбе кампанцев, об ответе сената, согласном с дружественными отношениями к самнитам, о последовавшей затем сдаче, и приказано было затем просить именем союза и дружбы пощадить римских подданных и не идти с оружием на ту область, которая стала собственностью римского народа; если же кроткая речь не будет иметь успеха, то послы должны были возвестить самнитянам от лица римского народа и сената, чтобы они не касались города Капуи и Кампанской области» 2.
Решение сената тем более понятно, что на помощь Рима более всего рассчитывала капуанская олигархия, так называемые всадники (equites), находившиеся в жестокой вражде с капуанским плебсом. Для римских патрициев война таким образом приобретала двойной смысл: 1) захват плодородной и богатой страны; 2) подавление мятежных элементов. В качестве идеологического оправдания был выдвинут высокий нравственный мотив (honor) — необходимость оказывать помощь тем, кто, ища защиты, добровольно становится под покровительство римских законов.
Захватом Кампании окончилась так называемая первая самнитская война (343—341 гг.). Опираясь на поддержку кампанских всадников, римляне без груда захватили Капую и закрепили за собой Кампанию. Разрозненные и плохо вооруженные самниты вынуждены были согласиться на мир и признать факт господства Рима в Кампании. На этом дело, однако, не остановилось. Неожиданный захват римлянами Кампании вызвал протест не только со стороны самнитов, но и вообще со стороны всех италиков — латинов, этрусков и герников, входивших в Арицинскую федерацию. Закрепление Рима в Кампании давало ему опасный для равноправия союзников перевес в Арицинской федерации. Вследствие этого союзники, воспользовавшись затруднительным положением римлян, потребовали подтверждения равноправия всех членов союза, выбора одного консула и половины сената из латинов. Отказ Рима удовлетворить просьбу союзников повел к римско-латинской войне (340—338 гг.), окончившейся поражением союзников подле Трифа- не, между Синуэссой и Минтурнами, и распадом Арицинской федерации. Место старой, Латинской федерации отныне заняла новая, Римско-италийская федерация, построенная уже на иных, более сложных началах с преобладанием города Рима.
Война с самнитами продолжалась и после уничтожения Арицинской федерации. В 327 г. началась вторая самнитская война (327—304 гг.), и как ее продолжение третья самнитская всйна (298— 290 гг.). Поводом к этой великой самнитской войне послужил захват первым римским проконсулом Пуб- лилием Филоном греческой колонии Неаполя (Ncapolis). Как и в первой войне за Капую, римлян поддерживали неаполитанские олигархи-всадники, самнитам же сочувствовали плебеи. Трудность войны с самнитами заключалась в топографических условиях Самния, горной страны с массой мелких хребтов и ущелий, совершенно лишенной дорог. Римская военная единица (легион) в таких условиях оказывалась малопригодной. Вследствие этого пришлось на ходу сформировать новую боевую единицу, более мелкую и подвижную, — манипул. Самой же главной опасностью для римской армии была ненадежность тыла, скрытая и открытая вражда латинских и этрусских городов, тяготившихся союзом с Римом.
Вторая самнитская война открылась тяжелым поражением римлян, пытавшихся из Кампании проникнуть в Самний. В 321 г. римляне попали в засаду в Кавдинском ущелье (furcula Caudinae) и вынуждены были принять позорные условия, продиктованные неприятелем. Крепости Люцерия и Фрегеллы перешли на сторону самнитов.
В 20-х гг. IV в. положение Рима было в высшей степени трудным, почти что катастрофическим. Самнитская война превращалась в войну за италийскую независимость. Составилась внушительная ан- тиримская коалиция, к которой присоединились также и галлы. Крайне пестрая по своему составу, коалиция нанесла тяжкие поражения римской армии, но затем стала разлагаться в силу внутренних противоречий, с одной стороны, материального и военно-технического превосходства Рима — с другой. Независимость италийских народов была погребена в победах, одержанных римскими легионами и всадниками: при Вадимонском озере (310 г.) и Сен- тине в Умбрии (295 г.).
В изложении римских анналистов победа римлян над латинами и самнитами приписывается высоким качествам, героизму и патриотизму отдельных личностей, героев римских армий — Луцию Папирию Курсору, Марку Курию Дентату, Публию Децию Мусу и в особенности Луцию Корнелию Сципиону Бородатому (L. Cornelius Scipio Barbatus). Саркофаг Сципиона Бородатого находится в Ватиканском музее, и на нем имеется архаическая латинская надпись, представляющая памятник древнейшей латинской письменности. Надпись гласит:
Cornelius Lucius Scipio Barbatus,
Onaivod patre prognatus, fortis vir sapiensquc,
Quoius forma virtutei parisuma fuit,
Consol, censor, aedilis quei fuit apud vos,
Taurasia Cisauna Samnio cepit
Subigit omne Loucanam opsidesque abdoucit.
(Корнелий Луций Сципион Бородатый,
Сын Гнея, сильный и мудрый,
Его красота равнялась его доблести.
Он был консулом, цензором, эдилом,
Взял Таврасию и Цизауну в Самнии,
Подчинил всю Луканию и увел заложников).
После разгрома самнитов наступила очередь италийских греческих полисов. Борьба с греческими городами составляет третий этап в истории объединения и унификации Италии. Со времени образования сицилийской державы Дионисиев (конец V и IV вв.) греческие полисы Южной Италии переживали внутренний кризис. С одной стороны их теснили сицилийцы, а с другой стороны на них надвигались италийские племена: бруттии, луканы, самниты и т.д. Не будучи в состоянии справиться с врагами собственными силами, греческие полисы обратились за помощью к Риму.
В 284 г. греческий город Фурии, соперник Тарента, просил помощи Рима против луканов. Посланный римлянами гарнизон освободил Фурии и присоединил их к римскому союзу. Примеру Фурий последовали другие города: Кротон, Локры и Регий, принятые в римский союз при условии пребывания в каждом из этих городов римского гарнизона. Из всех городов Южной Греции дольше всего сохранил свою независимость Тарент. Тарент славился удобством и красотой своего географического положения как один из главных входов в Адриатическое море, имел прекрасную бухту и был обнесен крепкими стенами. Из Тарентской гавани суда шли во всех направлениях — в Истрию, Иллирию, Эпир, Ахайю, Африку и Сицилию.
Поводом к войне Рима с Тарентом послужил следующий инцидент с римской эскадрой. Зашедшая в Тарентскую гавань римская эскадра подверглась оскорблению со стороны тарентской публики, собравшейся в городском театре на представление. «Кто такие эти римляне? Откуда они взялись?» — кричала высыпавшая в гавань публика. Отправленное для выяснения инцидента римское посольство подверглось в свою очередь насмешкам и оскорблениям. «Смейтесь и насмехайтесь,—сказал в ответ на язвительные насмешки греков, издевавшихся над плохим греческим произношением римлян, римский посол, — скоро у вас будет основание плакать и раскаяться в совершенном... Пятна на моей тоге вы смоете вашей кровью». Для Рима война с Тарентом представлялась чрезвычайно опасной, так как это была война не только с одним греческим городом, но с целой коалицией южноиталийских городов и племен. Таренту оказывали прямую поддержку или сочувствовали Кампания, Апулия, Лукания и греки Балканского полуострова, по преимуществу демократы. Так началась тарентинская война (bellum Tarentinum), по названию война с одним городом, в действительности же война со многими народами. Подобно лавине, война вовлекла кампанцев, апулийцев, лукан — словом, всю Италию, а вместе с ними царя Пирра, блестящего греческого полководца. Он в 280 г. высадился с войском в Италии.
Пирр (Pyrrihus), царь Эпира. Пирр принадлежал к числу эллинистических царей-авантюристов, жаждавших славы и деятельности. Вышедший из школы знаменитого эллинского полководца Деметрия Полиоркета, Пирр после изгнания из Македонии утвердился в Эпире и, считая себя вторым Александром Македонским, мечтал о создании мировой державы на Западе, в которую должны были войти Великая Греция, и Сицилия. В своих замыслах Пирр выступал продолжателем дела сицилийского тирана Агафокла. На приглашение Тарента Пирр посмотрел как на благоприятный случай овладеть Великой Грецией, охотно принял предложение тарентинцев и переправился в Италию с 26-тысячной армией и 20 боевыми слонами, что послужило началом военных действий. Первое крупное сражение между римлянами и Пирром произошло близ Гераклеи, где Пирр, показав искусство великого полководца, организатора и стратега, одержал блестящую победу над римским консулом Публием Валерием Левином. В следующем (279) году произошло второе сражение между римлянами и эпирским царем при Аускуле в Апулии, также окончившееся разгромом римского войска. Но эта вторая пиррова победа куплена была дорогой ценой и не закончила войны. Численное превосходство оставалось на стороне римлян, к тому же научившихся с помощью боевых колесниц с жаровнями и железными крюками бороться с «луканскими быками», как тогда называли слонов. К тому же союзная коалиция оказалась непрочной и стала распадаться. Недовольный тарентинцами, Пирр из Италии переправился в Сицилию, где он, вступив в права наследника Агафокла, подчинил себе греческие города и открыт войну против Карфагена, претендовавшего на Сицилию.
Первое время дела Пирра в Сицилии пошли успешно. Ему удалось, прорвавшись через карфагенскую эскадру, блокировавшую город с моря, освободить Сиракузы. Под напором войск Пирра карфагеняне (пунийцы) очистили большую часть острова, отодвинувшись к городу Лилибею. Под Лилибесм произошло генеральное сражение, в котором царь потерпел поражение. Поражение Пирра повлекло за собой отпадение греческих городов и распад коалиции. Потерпевший поражение в Сицилии и в спешном порядке переправившийся в Италию, Пирр встретился с римским консулом Марком Курием Дентатом при Беневенте в Самнии и, потерпев поражение (275 г.), бежал в Эпир, где он вскоре и погиб. После ухода Пирра в Таренте взяла верх мирная партия, начавшая переговоры с римлянами. Обессиленные тарентинцы сдались на милость победителя, очистили акрополь, выдали оружие, срыли стены и приняли римский гарнизон.
После падения Тарента последовало покорение италийских народностей—луканов, бруттиев, кампанцев, самнитов и др. Последним городом, покоренным римлянами, был город Вольсинии в Этрурии, куда римляне были призваны городской аристократией, не могшей собственными силами справиться с вольноотпущенниками и рабами, восставшими против их господ. Для закрепления завоеванных областей были выведены новые колонии— Беневент, Эзерния, Пест, Аримин, Коза и др. Аппиева дорога, соединявшая центр с югом Италии, была продолжена до Тарента. Тарентинская война заканчивает объединение Италии и открывает новую эру римской истории — эру мирового господства Рима в средиземноморском бассейне. По сравнению с предшествующими войнами тарентинская война была войной крупного масштаба, давшая победителю массу добычи, рабов и сделавшая его наследником греческой торговли.
«Никогда в стенах города, не было столь блестящего и великолепного триумфа. Что римляне видели до того времени? Скот вольсков, стада сабинян, телеги галлов, сломанное оружие самнитов. Тогда же появились закованные фессалийцы, молоссы, воины Македонии, Бруттия, Апулии и Лукании. Пурпур, золото, картины, статуи, весь блеск и роскошь Тарента украшали триумфальное шествие. Скоро покорена была вся Италия. Это был счастливый век, юность римского народа!» (haec est secunda aetas populi Romani et quasi adolescentia). «Рим находился тогда в силе и расцвете, бурлил и кипел, в то же время сохраняя еще известную пастушескую грубость своих предков. Римский народ дышал неукротимой гордостью».