Невозможность исполнения обязательства. Освобождение должника от ответственности. Обновление обязательства: новация

Обязательства не из вербальных и не из литеральных до­говоров для их погашения необходимо было вначале преоб­разовать новацией в вербальный договор (stipulatio Aqiliana). Такой акт приема назывался acceptilatio; она имела абстракт­ное действие и прекращала обязательство ipso jure со всеми побочными правами. «Acceptilatio est liberatio per mutuam interrogationem, qua utriusque contingit ab eodem nexu absolu-tio». «Acceptilatio est veluti imaginaria solutio» (Gajus).

Novatio же представляет собой замену прежнего обяза­тельства на новое, того же содержания. Ульпиан определяет новацию как перевод в новое обязательство прежнего долга (prioris debiti translatio). Кредитор и должник могли быть теми же, но сменялся поручитель (sponsor), или в обязательство, совершенное сначала без поручительства, входил поручи­тель, или же, наоборот, обязательство с поручительством обращалось в простое; далее в. одном обязательстве могло быть несколько кредиторов, должников или поручителей: необходимо было присоединить в дополнение к прежним но­вого кредитора, должника или поручителя — все эти личные перемены происходили через стипуляцию, а юридическое действие этой последней определялось так же, как новация.

Новое обязательство должно быть действительным хотя бы как натуральное и содержать что-нибудь новое. Обнов­ляемое обязательство с участием тех же лиц могло содержать новые реквизиты, к примеру другое место или срок исполне­ния, добавление или отмену условия или срока. Стипуляци-онное обязательство вообще обладало иным характером, не­жели другие обязательства, и, помимо личного изменения, происходило еще изменение самого характера обязательства: обязательство нестипуляционное превращалось в стипуля-ционное. Далее во всех случаях, при новации могло произойти изменение в самом содержании обязательства, например включалось условие или срок, которых прежде не было: из безусловного обязательство становилось условным, из бес­срочного - срочным, или наоборот. При обновлении с участи­ем других лиц — замена кредитора или должника (delegatio).

В экономике Рима новация имела большое значение, по­скольку понятия абстрактного договора и договорной свобо­ды сторон не были известны римлянам. В классическом праве новация проводилась только с помощью стипуляции; в пост­классическом праве — письменным договором (chirographo). Устная новация прекращала прежнее обязательство ipso jure вместе со всеми дополнительными правами; то же происхо­дило, если новое обязательство становилось недействитель­ным. В практике широко использовалась Аквилиева стипу­ляция, которая объединяла все виды притязаний, в том числе настоящих и будущих, с наступившим сроком исполнения или без него, цивильных и преторских, в единую устную форму, которая вела к acceptilatio. Эта последняя прекращала обя­зательство ipso jure со всеми побочными правами. Создает ли новация новое обязательство того же содержания или нет? Классическое право этот вопрос решало так: если вторая сти­пуляция идентична первой, то она недействительна. В про­тивном случае первая погашалась независимо от воли сторон.

В юстиниановом праве стали непременно учитывать субъ­ективный элемент. Отныне новация наступала только в том слу­чае, если в новой стипуляции выражалось намерение сторон отменить прежнее обязательство (animus novandi); иначе но­вая стипуляция действовала наряду с прежней. Новирующим эффектом обладали также другие институты в римском праве, которые сами римляне таковыми не совсем признавали. К при­меру, constitutio debiti, dotis dictio, legatum debiti можно считать novatio voluntaria. В отличие от них novatio necessaria прояв­лялась в litis contestatio, res judicata judicatum facere oportere. «В историческом отношении новация была предуготовитель-ным, искусственным понятием, посредством которого римская юриспруденция приблизилась к понятию преемства в обяза­тельствах или передачи обязательств»¹.

К новации же вело и переписывание (transcriptio) сущест­вующей коммерческой статьи на litterarum obligatio как по иному правооснованию, но у того же должника, так и при вступ­лении другого кредитора или должника в обязательство. Но­вация также создавалась с помощью expromissio как особой стипуляции, которой новый должник (expromissor) принима­ет на себя чужой долг тому или другому кредитору без согласия с прежним должником или (в отличие от delegatio) даже против его воли. Кредиторы продавали свои требования к должникам, оказавшимся в стесненных обстоятельствах. Приобретатель как скупщик таких требований назывался redemptor litium (causarum). Такую практику прекратил lex Anastasiana. Стороны могли также договориться о том, чтобы больше не возвращаться к предмету спора по обязательствен­ным отношениям. Опять-таки в силу природы обязательств этим пользовался должник, и в случае согласия кредитора они заключали неформальное соглашение (в том числе и молча) о том, что кредитор не будет добиваться через суд уплаты дол­га или какого-либо иного исполнения от должника, т.е. о не­предъявлении требования (pactum de non petendo).

Такое соглашение с добавлением к нему «in perpetuum» отменяло обязательство любого вида с помощью exceptio pacti (conventi); ipso jure это происходило в отношении obligationes naturales, actio furti и injuriarum. Exceptio могло быть уничто­жающей (peremptoria) при прощении долга или отлагатель­ной (delatqria) при его отсрочке. При этом pactum conventum лишь приостанавливало действия кредитора. Взаимный спор сторон и правовую неопределенность между ними прекраща­ла мировая сделка (transactio), оформленная как внесудебное формальное соглашение (pactum). Transactio могло стать ос­нованием для различных имущественных предоставлений. Нарушитель такого соглашения становился infamis. В пост­классическом праве transactio относилась к contractus innominati, и при толковании ее существования и сферы приме­нения опирались на волю сторон.

Солидарное обязательство прекращалось в результате litis contestatio любым кредитором против любого должника по этому обязательству. Как следствие при активной соли­дарности остальные сокредиторы утрачивали право истре­бования, а при пассивной освобождались остальные должни­ки. Такие обязательства получили название корреальных (correi — «соответчики»). Каждый из кредиторов вправе был требовать уплаты всего долга (solidum); в свою очередь, каждый из должников обязан был платить в целом, для того что­бы обязательство исполнено было единожды. Об этих обяза­тельствах известно преимущественно из творчества Ульпиана. Они имели место главным образом в случае совершения преступлений несколькими лицами (все соучастники в пре­ступлении, что касалось имущественного вознаграждения за причиненный вред, отвечали корреально, т.е. один за всех и все за одного). Три названных акта не имели того значения, кото­рое принадлежало им прежде. Потому, например, если по­страдавший от преступления принимал присягу от одного из преступников, то эта присяга не освобождала других соучаст­ников от их обязательства. Корреалитет нового образования погашался только при действительном удовлетворении од­ного из кредиторов одним из должников. Те вещи, что не могут делиться на части, выполняются каждым лицом в отдельно­сти: «Quae in partes dividi nequeunt solida a singulis praestan-tur». Соглашения между должниками не влияли на право кре­диторов: «Debitorum pactionibus creditorum petitio nee minui potest». Уплата долга, как сказано было выше, обычно пре­кращала обязательственное отношение. Засвидетельствова­ние спора (litis Contestatio) с одним участником исключало иски против остальных (явление консумптивной конкуренции). При Юстиниане это правило было частично изменено: теперь лишь удовлетворение требования кредитора исключало иск против остальных должников (concurrentio solutiva). При до­говорах bonae fidei обязательство прекращается только ис­полнением, причем всеми содолжниками. Наличие солидар­ности не управомочивает должника, выполнившего обяза­тельство за остальных, обращаться к ним с регрессным требованием. С другой стороны, кредитор, получивший испол­нение от должника, не обязан делиться с другими кредиторами. Кроме того (и это обстоятельство достойно особого замеча­ния), наравне с удовлетворением одинаковое с ним погашаю­щее влияние имели новация и судебные акты: litis contestatio и juramentum in jure, т.е. акты, вообще погашающие стипу-ляционное обязательство, в данном случае погашали действие всех стипуляций, одновременно заключенных. Таким образом, было достаточно, чтобы кто-либо из сокредиторов предъявил против должника иск и довел его до контестации, или чтобы такой иск был предъявлен против одного из содолжников, или чтобы один из содолжников очистил себя судебной присягой, или, наконец, чтобы судебная присяга была принята одним из сокредиторов, — и обязательство погашалось относительно всех прочих участников сделки.