Культура России в годы перестройки (1985-1991)

Обновление системы государственного социализма, начатое партийным руководством во главе с М.С.Горбачевым в 1985 г., имело большие последствия для всех отраслей культуры. За шесть лет ситуация в культурной жизни изменилась радикальным образом. Исчез монолит "советской культуры", искусственно скрепленный идеологическими догмами. Культурная жизнь ста­ла несравненно сложнее, разнообразнее, многовариантнее.

Решающее значение для перемен в культурной жизни обще­ства имела политика гласности. Реформаторы рассматривали гласность как необходимое условие курса на демократизацию и ускорение социально-экономического развития. Были смягчены или частично пересмотрены постулаты официальной идеологии. В выступлениях Горбачева и партийных документах классовый подход с его идейной непримиримостью постепенно вытеснялся идеей приоритета общечеловеческих ценностей и "социалис­тического плюрализма" мнений. Однако разрешенный сверху плюрализм мнений очень быстро вышел за рамки социалистичес­кого. Ослабление цензуры вызвало бурный поток публикаций на ра-1, нее запретные темы. На первый план выдвинулось обсуждение и осуждение "деформаций социализма", которых накопилось нема­ло за 70 лет существования советской власти. Среди авторов ост­рокритических публицистических статей преобладали "шести­десятники". Эта часть интеллигенции активно поддержала линию Горбачева, справедливо считая ее продолжением антисталинских реформ "оттепели". "Дети XX съезда" стали "прорабами пере­стройки".  Выделилось демократическое крыло газетно-журнальноу. периодики: газеты "Аргументы и факты", "Мос-

ковские новости", "Московский комсомолец", журналы "Огонек", "Новый мир", "Знамя", "Дружба народов", которым противостояли издания националистического и коммунистического толка -"Правда", "Советская Россия", журналы "Наш современник", "Мо­лодая гвардия". Тиражи журналов и газет быстро росли.

Периодика оказывала громадное влияние на общественное со­знание. Непривычная к свободному слову публика с жадностью набрасывалась на очередные разоблачения, которые на первых порах не выходили за рамки "социалистического выбора". По­степенно процесс расширения гласности стал выходить из бере­гов, заданных партийными реформаторами. Антисталинский кри­тический заряд публицистики перерастал в антикоммунистичес­кий. Идеологии перестройки был нанесен серьезный удар. Во многих публикациях речь шла уже не о сталинских преступлени­ях и деформациях социализма, а о порочности самой системы. В общественном сознании .укреплялась мысль о невозможности "возвращения к истокам". '''

Смягчение идеологического диктата позволило расширить культурно-информационное пространство, в котором жило об­щество. Массовый читатель получил доступ к литературе, кото­рая десятилетиями пряталась в спецхранах. За два-три года "толстые" литературно-художественные журналы вернули чита­телям десятки произведений ранее запрещенных авторов. Грани­ца между подцензурной литературой и самиздатом размывалась. На экраны возвращались "полочные"(не пропущенные в свое время цензурой) фильмы, на сцены театров - "старые новые" пье­сы. Началась реабилитация диссидентов. В декабре 1986 г. в Москву из ссылки вернулся академик А.Д.Сахаров.

Кадровые перестановки в высших эшелонах власти затронули и органы культуры. Новые люди пришли в Министерство куль­туры, во главе которого встал актер Театра на Таганке Н.Губенко, сменилось руководство Президиума Академии наук, творческих союзов, редколлегий многих литературно-худо­жественных журналов.

Перестройка принесла большие перемены в международных контактах СССР. Противостояние двух систем постепенно ухо­дило в прошлое, падение Берлинской стены в 1989 г. символизи­ровало конец "холодной войны". "Железный занавес", отделявший СССР от внешнего мира, пал, исчезли идеологические фильтры, контролировавшие информацию извне. Массовая западная куль­тура потоком хлынула в СССР осваивать новый рынок. Освобожденный от жесткого контроля расширялся культурный об­мен. В повседневную жизнь вошли обмены между школами, ву­зами, частные поездки.

Налаживались отношения с Русским Зарубежьем, хотя этот процесс шел нелегко. В отличие от западной общественности бывшие советские граждане - эмигранты третьей волны - насто­роженно отнеслись к перестройке. В 1987 г. десять известных деятелей культуры, в разное время высланных из СССР, опубли­ковали на Западе письмо, где выражали серьезные сомнения в возможности реформирования советской системы. Письмо было подписано  Ю.Любимовым,  В.Аксеновым,  В.Максимовым, Э.Неизвестным, Ю.Орловым, А-Зиновьевым и др. "Московские новости" перепечатали его в апреле 1987 г., сопроводив разобла­чительными комментариями. Но уже на следующий год тон пуб­ликаций об эмигрантах резко меняется. Возобновились личные контакты эмигрантской и советской интеллигенции. Творчество эмигрантов третьей волны возвращалось на родину.

Как эмигрантская, так и советская интеллигенция очутилась по обе стороны баррикад перестройки. Широкие слои научной и художественной интеллигенции поддержали перестройку и сформировали ее идейно-политический авангард. Властителями дум стали авторы ярких публицистических статей Г.Попов, И.Клямкин, В.Селюнин, А.Стреляный, Н.Шмелев. Из научной среды вышли многие политические деятели, которые продолжа­ют активно выступать на политической арене современной Рос­сии.

Другая часть интеллигенции встала в оппозицию курсу Гор­бачева. Манифестом ортодоксально коммунистического течения прозвучала статья преподавателя вуза Н.Андреевой "Не могу поступиться принципами", опубликованная в "Советской России" в марте 1988 г. Среди лидеров национально-патриотического те­чения оказались известные писатели В.Солоухин, В.Белов, В.Распутин, Ю.Бондарев, художник И.Глазунов. Писатели-патриоты выступали против вестернизапии страны и констатиро­вали наличие "гражданской войны" в литературе. Сходные идеи высказывали и некоторые эмигранты, например, философ А.3иновьев.

Идейные разногласия и политическое размежевание художе­ственной интеллигенции раскололи некогда единые творческие союзы. Из парадных казенных мероприятий съезды творческой интеллигенции превратились в дискуссии. Появлялись новые группировки, хотя их организационное оформление сдержива­лось трудностью раздела собственности, принадлежавшей со­юзам.

Нестабильность политической и экономической ситуации и облегчение процедуры выезда привели к новой волне эмиграции из страны. Эта волна носила преимущественно национальный характер (еврейская и немецкая эмиграция), но включала и ин­теллигенцию. Выбор заграницы для местожительства уже не оз­начал разрыва с родиной. Нормализация отношений с Русским Зарубежьем и современные средства транспорта и коммуника­ции помогали поддерживать единство российской культуры. В СССР стала свободно продаваться эмигрантская периодика.

Курс на демократизацию предполагал расширение самостоя­тельности трудовых коллективов. Научные лаборатории и инсти­туты, вузовские кафедры, театральные коллективы получили право выбирать руководителей. Как и в народном хозяйстве, это новшество не принесло ожидаемых плодов. Игра в демократию осложняла психологический климат в коллективах и отнюдь не способствовала повышению качества руководства. Вспыхнули конфликты в театрах им.Вахтангова, им. Пушкина, во МХАТе. В последнем конфликт привел в 1987 г. к расколу театра.

В годы перестройки кардинально изменилось отношение госу­дарства к религии и церкви. Перелом произошел в 1988 г., когда русская православная церковь отмечала 1000-летие крещения Руси. Началось восстановление закрытых за годы советской вла­сти монастырей, церквей и приходов. Были сняты запреты на ре­лигиозное обучение, распространение религиозной литературы и предметов культа. Люди возвращались в лоно церкви.

Ликвидация цензуры и политика "открытых дверей" в культур­ном обмене имели и негативную сторону. В страну устремились сотни проповедников различных конфессий, религиозных школ и сект, которые формировали свои отделения в СССР, При несо­вершенстве законов, регламентирующих деятельность религиоз­ных объединений, появились секты тоталитарного направления, представлявшие опасность для общества, такие как "Белое брат­ство", "Аум Сенрикё".

На смену идеологическому диктату в искусстве пришел диктат рынка. В поток массовой западной культуры вливалась низко­пробная отечественная продукция - порнографические газеты и журналы, порнофильмы, фильмы ужасов, бульварные романы.

К концу перестройки государственная культурная политика должна была решать принципиально новые задачи: как обеспе­чить поддержку высокого уровня отечественной культуры в ры­ночных условиях и цивилизованными мерами регулировать рас­пространение массовой культуры.