Конец западной Римской империи

В следующем, 454 г. жертвой придворных интриг и подозрительности императора пал победитель Ат- тилы Аэций, возбуждавший зависть своим влиянием, богатством и уважением, которым он пользовался среди варваров, а через год та же самая участь по­стигла и Валентиниана III, убитого заговорщиками1. После Валентиниана идет серия императоров и узур­паторов, быстро сменявших друг друга, что указыва­ло на глубокий кризис римской государственности, противоречивость и неустойчивость социальных группировок. Валентиниана сменил Петроний Максим, влиятельный сенатор, глава заговора. Вдова уби­того императора Евдоксия из мести за убийство сво­его мужа призвала на помощь вандальского короля Гейзериха. Последний выступил на защиту свергну­той династии, блокировал своим флотом устье Тиб­ра и после короткой осады 2 июня 465 г. взял «веч­ный город» и в течение двух недель подвергал его же­стокому разгрому — вандализму. Петроний Максим был убит в уличной схватке, а императором провоз­глашен галльский магнат Авит (Avitus, 455—456 гг.), против которого выступил начальник придворной гвардии свев Флавий Рицимер (Flavius Ricimer), ис­кусно лавировавший между борющимися группами. Сколь ни была, однако, искусна политика Рицимера, стоявшего во главе Римского государства до 472 г., все-таки ему не удалось ни восстановить авторитет императорской власти, ни остановить распад Рим­ской империи.

В 457—461 гг. царствовал Майориан. Посажен­ный на трон Рицимером, Майориан отказался играть роль марионетки. Во время очередного набега одер­жав победу над вандалами близ устья реки Лирис (совр. река Горильяно), он решил, что покончить с грабежами можно, лишь уничтожив их гнездо в Аф­рике. Но сначала он задумал объединить Западную Римскую империю. Заснеженными альпийскими пе­ревалами проведя войска в Галлию, он, продвигаясь на запад, в начале 458 г. встретил неподалеку от Ту­лузы армию Теодориха II, поспешно возвращавшего­ся из Испании для защиты своей столицы, и в завя­завшемся сражении нанес пора­жение вестготскому королю.

Майориан предложил Теодориху великодушные условия мира, тем самым облегчая себе объе­динение государства и возоб­новление римской власти над остальной Галлией и Испанией (458 — 460 гг.). Теперь он при­ложил все усилия к достижению главной цели — вторжению в королевство Гейзериха в Афри­ке, для чего построил в Кар­тахене большой флот. Когда приготовления Майориана стали приближаться к завершению, Гейзерих путем подкупа начал сеять измену среди жителей Картахены, и в результате предательство позволило флоту вандалов застать врасплох и уничтожить ко­рабли Майориана прежде, чем тс были готовы к вы­ходу в море (461 г.). Не обескураженный этим раз­громом, он начал новые приготовления, но теперь в Италии восстал Рицимер. Отказываясь править не­благодарной нацией, Майориан отрекся и вскоре был казнен по приказу Рицимера. Так завершился послед­ний короткий взлет воинской славы Западной Рим­ской империи.

Установив диктаторскую власть над Северной Италией, Рицимер одновременно господствовал надо всем полуостровом через марионеточных им­ператоров. Так, в 461 г. он, идя навстречу сенатской аристократии, способствовал возведению на пре­стол Либия Севера. Находились, правда, и пытав­шиеся соперничать с ним. Марцеллин (подобно Майориану принадлежавший к числу сподвижников Аэция) утвердил себя правителем Далмации и по­строил флот, который господствовал в Адриатике.

Другой соперник, военачальник по имени Эгид, стал фактическим правителем Галлии, будучи признан в этом качестве и вестготами, и франками. Тем вре­менем продолжающиеся набеги вандалов на италь­янские берега вынудили Рицимера просить помощи у константинопольского императора Льва I. Мар­целлин присоединился к союзу против Гейзериха, изгнав вандалов из Сардинии (468 г.). Византийские операции против Гейзериха в Африке не увенчались успехом, и Марцеллин отступил в Сицилию, где вскоре был убит агентом Рицимера (468 г.). Анфемий — очередной возведенный Рицимером на трон император (467 г.), ставленник константинопольского двора, — поссорился с «делателем коро­лей». Укрепив свою армию кон­тингентами свевов и бургундов, Рицимер пошел на Рим и после трехмесячной осады штурмом взял Вечный Город. Анфемий был казнен, а на опустевший трон Рицимер возвел свою последнюю марионетку — Олибрия. Вскоре после этого он умер и сам, оста­вив Италию пребывать в состоя­нии хаоса.

По мере приближения антич­ного мира к закату, разложение римской государственности все расширялось и углублялось. В V в. общее положение было значительно хуже, чем в конце IV в. «Войны, постоянные государственные перевороты, непомерные налоги, повинности и рек­визиции совершенно подорвали социально-экономи­ческую основу Римского государства. «Все разру­шено и разграблено», — говорится в поэме неизве­стного автора «О провидении» (De providentia), — у кого было сто волов, осталось только два, кто ез­дил на лошади, ходит пешком. Поля, города — все изменило вид. Меч, огонь, голод — все бичи зараз губят род человеческий. На земле исчез мир: настал общий конец».

Более других стран пострадала сама Италия, представлявшая в середине V в. жалкое зрелище за­пустения и одичания. Целые территории были забро­шены, превратились в пустыни и малярийные боло­та, в благословенной Кампании насчитывалось более 500 тыс. югеров пустырей. Печальную картину представлял и сам город Рим, некогда «мраморная столица» Средиземноморской империи, caput mundi; римский форум зарос густой травой, на которой паслись свиньи. Рим уже давно перестал быть столицей Римской империи. Полити­ческий центр передвинулся на север, в Милан и Ра­венну, в Циспаданской Галлии, расположенные сре­ди лесов и болот и представлявшие собой неприступные крепости. Производительные силы Империи понижались, общество грубело, человече­ская жизнь теряла свою ценность, распространялись суеверия, рождаемость сокращалась.

Как в Италии, так и в провинциях хуже всего при­ходилось низшим классам римского общества, в осо­бенности сельскому населению — колонам, рабам и мелким посессорам. В конце концов положение низ­ших классов сделалось совершенно невыносимым. Разлагавшееся государство усиливало давление на податные классы, выкачивая из них последние соки и с беспощадной строгостью проводя в жизнь принцип «приписки» к тяглу.

Выбитые из колеи и снимавшиеся с насиженных мест люди искали убежища за крепкими стенами свет­ских и церковных поместий — замков, окруженных башнями (turres), рвами и оградами. Патроцинии рос­ли, а земельные магнаты превращались в самостоя­тельных феодальных сеньоров, или князей.

Другой формой социального протеста против фискальной системы, произвола имперской бюро­кратии и самовластия магнатов, характерной для поздней античности, было массовое бегство ра­бов и колонов к варварам, где жизнь, казалось, была более легкой и простой. Об этом имеется до­статочно свидетельств, исходящих из самых разно­родных источников.

«В наше время,—повествуется в «Управлении божием» марсельского священника Сальвиана, — единственное желание состоит в том, чтобы не при­шлось опять когда-нибудь подпасть под римские за­коны. Единственная и всеобщая мечта римского про­столюдина жить с варварами. И мы еще удивляемся, что не можем победить готов, когда сами римляне предпочитают быть с ними. Итак, наши братья не только не желают перейти от готов к нам, но еще к ним бегут и нас покидают».

«Меня, — продолжает тот же автор, — во всем этом поражает только одно обстоятельство: отчего не все наши бедные и несчастные обращаются к это­му средству, чтобы спастись от угнетения. Я думаю, что их удерживает одно: трудность перенести с со­бой в чужую землю свою рухлядь, свои хижины и свое семейство».

Бегство за пределы Римской империи было по­следним и наиболее, с государственной точки зре­ния, опасным видом классовой борьбы, к которому прибегали отчаявшиеся и измученные люди. Массо­вым бегством колонов, рабов и вообще всех угне­тенных слоев Римской империи к врагам объясня­ются частые поражения и захват римской террито­рии германцами.

Материальные ресурсы Римского государства со­кратились до такой степени, что обедневшие импе­раторы не могли даже удовлетворить наемников, тре­бовавших денег и земель, и вследствие этого сверга­лись один за другим.

Во время одного из таких восстаний в 476 г. вождь германских наемников Одоакр (Odovakar, или Odoacer) низверг римского императора Ромула Ав- густула (Romulus Augustulus), предварительно умертвив его отца Ореста, начальника придворной гвардии2. По германскому обычаю, Одоакр был под­нят своими дружинниками на щит и провозглашен императором. Поставленный перед совершившимся фактом, восточный император Зенон признал его сво­им соправителем. Одоакр получил в управление Ита­лию с титулом римского патриция3.

Одоакр сохранил древние римские учреждения, но конфисковал треть земли, которую поделил меж­ду своими воинами. Ромулу Августулу, последнему римскому императору, германский князь сохранил жизнь, подарил роскошную виллу в Кампании и на­значил ежегодную пенсию в 600 солидов. 23 авгус­

та 476 г. — год низложения Ромула Августула и образования на почве Италии первого германского королевства — считается годом падения Западной Римской империи и концом античного мира. Обра­зование германского королевства в Италии являлось заключительным аккордом расчленения Западной римской империи и распада всех воз­никших на античной почве социаль­но-политических и культурных об­разований, опрокинутых варварами.

Распад Римской империи в то же самое время был началом средних веков и образования на римской почве полуфеодальных государств, или королевств. В течение V в. на развалинах бывшей Римской импе­рии сложились: 1) государство вестготов в Галлии и Испании, 2) государство бургундов, 3) государство франков, 4) государство аламанов, 5) государство остготов, 6) го­сударство Одоакра в Италии и 7) государство вандалов в Африке.

В дальнейшем каждое из названных государств в свою очередь раздробилось на более мелкие полити­ческие тела. Процесс образования новых обществ и государств продолжался до крестовых походов (ко­нец XI в.), когда сложились современные западноев­ропейские государства.

В заключение, подводя итог всему сказанному от­носительно распада Римской империи, мы видим, что распад Западной римской империи явился следстви­ем двух основных причин: 1) разложения римского рабовладельческого государства и связанной с этим процессом революции рабов и колонов и 2) роста варварских обществ. В обоих случаях социально- экономический процесс шел в сторону феодализации. В то время как обширный ойкос, именовавшийся Рим­ским государством, распадался на более мелкие ой- косы — провинции, города и поместья, монастыри, корпорации и пр., — германские общины феодали- зировались, из родовых и племенных союзов превра­щались в настоящие государства. В варварских го­сударствах V в. оба феодализирующих процесса встретились и слились в единый поток, из которого впоследствии выросли западноевропейские общест­ва и западноевропейская культура. Разложение рабовладельческого строя вело к революции рабов и колонов и одновременно было вызреванием нового феодального общества. Это был сложный историче­ский процесс, продолжавшийся около 200 лет и при современном состоянии наших знаний по античной истории далеко еще не ясный и в достаточной мере не изученный.

Историческое значение захвата Рима варварами заключалось в том, что они влили в гибнувшую ан­тичную цивилизацию новую жизнь и обновили производственные основы. Исчезло античное рабство. Так протекал процесс разложе­ния западной половины Римской им­перии. Иначе развивалась история ее восточной половины.

Римский Восток отделился от За­пада еще в конце IV в. Восточная по­ловина Римской империи, как и за­падная, подвергалась воздействию варваров, главным образом народов Восточной Ев­ропы. Уже в начале VI в. происходят столкновения со славянами. Это не были только военные столк­новения. Славяне поселились в различных областях Восточной Римской империи и принесли с собой ро­довой строй и общину. Они составили сильный слой свободного крестьянства. Феодализация общественных отношений имела место и в восточной половине империи, но это было феодальное общество иного типа, при котором со­хранялось значительно больше рабовладельческих элементов, чем на Западе. Города и городской строй, составляющие базу Римской империи, на Востоке со­хранялись в гораздо большей степени, чем на Запа­де, и потому здесь прочнее сохранились социально- политические и культурные формы, характерные для античных городских обществ. Благодаря этому Но­воримская, или Византийская, империя, просуще­ствовавшая до конца XV в., играла роль посредника между античным и европейским миром.

Восточная Римская империя также подвергалась в V в. варварским вторжениям, но в политическом отношении она ока­залась устойчивее, чем римский За­пад. После смерти Аркадия в тече­ние долгого времени Империей правил его сын Феодосий II (408— 450 гг.). Он вступил на престол не­совершеннолетним, не был выдаю­щимся правителем, но пользовался поддержкой господствующих клас­сов Восточной империи. В 421 г. возобновилась война с Персией, за­кончившаяся успешно для Рима в следующем году. На Восточную им­перию в правление Феодосия напа­дали гунны, исавры и другие племе­на. Большое значение при констан­тинопольском дворе имели церков­ные споры, отражавшие различные политические течения. Император Лев I (457—474 гг.) сумел освобо­диться от властных военачальников, претендовавших на то, чтобы управ­лять вместо императора государст­вом, а также отразил наступление вандалов. С первых лет правления императора Анастасия (491—518 гг.) константинопольское правительство уделяет особое внимание славянам. Для защиты от славянских нападе­ний в 512 г. создана была линия ук­реплений от Селимбрии на Мрамор­ном море до Дерконта на Черном море. Линия эта стала называться Длинной стеной; церковный историк Евагрий говорит о ней, как о «зна­мени бессилия, памятнике трусос­ти». Со времени Юстина I (518—527 гг.) начинаются организованные на­падения славян, ставивших своею целью завладеть Балканским полу­островом и господствовать над Эгейским морем. В конце VI в. цели эти были достигнуты, и в VII в. сла­вянское или «славянизированное» население во многих районах Бал­канского полуострова было преобла­дающим, и восточноримское правительство вынуждено было под условием пограничной военной службы предоставить славянам земли для поселений.

Внутри Восточной империи, как и на Западе, шла ожесточенная борьба, но на Востоке не было таких разрушений, какие произошли на Западе в результате вторжений го­тов, гуннов и различных варварских племен. Лучше, чем на Западе, где быстрыми темпами шла варвариза­ция быта и всех отношений, сохра­нялись на Востоке традиции антич­ной культуры. Греческие города про­должали сохранять на Востоке боль­шее значение, чем западные горо­да, переживавшие упадок.

Выдающимися памятниками, подводившими итоги многовеково­му творчеству римских юристов, были законодательные и юридиче­ские сборники, изданные в V и VI вв. При дворе восточных импера­торов не прекращалось изучение и велась систематизация римского права. Обширное законода­тельство Поздней империи нужда­лось в известной обработке и при­ведении в систему. В эту эпоху не было таких юристов, которые опре­делили бы место тех или иных им­ператорских конституций в общей системе римского права; необхо­димо было хотя бы составление сборника общеобязательных по­становлений. Первые попытки ко­дификации относятся еще к концу III и началу IV в. При Феодосии II особая комиссия собрала все кон­ституции, изданные Константином и его преемниками, систематизи­ровала их в зависимости от содер­жания, видоизменила в отдельных случаях текст в целях сокращения его и придания ему большей ясно­сти. Издание это с некоторыми пробелами до шло до нашего вре­мени и носит название «Codex Theodosianus». Этот сборник не удовлетворил, однако, потребности в таком руководстве для юристов, которое содержало бы изложение всех основ права (jus) и методов его применения. Подобная задача была разрешена лишь в правление Юстиниана I, одного из наиболее деятельных восточных императоров (527—565 гг.). В результате дли­тельной работы юристов был из­дан тот юридический сборник, ко­торому впоследствии (в XVI в.) дано было название «Corpus juris civilis».

Он содержал: 1) «Институции», излагавшие основы римского права (составлены они главным образом на основании «Институции» Гая); одна­ко сборник этот был не только, так сказать, учебным пособием, ибо все его статьи имели силу закона. 2) «Дигесты», содержавшие отрывки из сочинений классических юристов, расположенные в систематическом порядке; в зависимости от содержа­ния отрывки делились на 50 книг, каждая книга состояла из титулов, по­лучивших соответствующие заглавия, а каждый титул — из отдельных фраг­ментов, содержавших мнение того или другого юриста. 3) «Кодекс Юс­тиниана», содержавший зако­нодательные распоряжения, пере­смотренные юристами, выбросивши­ми то, что считалось устарелым. 4) «Новеллы Юстиниана», дополнявшие и изменявшие те положения, какие содержались в «Кодексе». «Corpus juris civilis» не вносил в римское право ничего принципиаль­но нового, однако в нем устранены та­кие моменты, которые можно было считать анахронизмом, или же, на­оборот, было узаконено то, что вошло в практику. Так, например, исчезли манципация и in jure cessio как спо­собы приобретения вещей, а в свя­зи с этим в Кодексе нет деления предметов на res mancipi и res пес mancipi; стипуляция признавалась только письменная; в значительной степени смягчена была отеческая власть, запрещена была продажа де­тей, а за убийство сына отцу грози­ло тяжелое наказание. Умышленное убийство раба рассматривалось как и всякое убийство, виновный подле­жал наказанию; но неумышленное убийство, к которому относилась так­же смерть во время побоев, не кара­лось. В наследственном праве отме­нялось сопряженное с лишними формальностями манципационное завещание и вырабатывались новые официальные формы: завещание, занесенное в судебный протокол или предъявленное императору. Окон­чательно устранялось различие меж­ду агнатами и когнатами в допуске к завещанию, не имело значения так­же и то, находился ли наследник под властью или свободен от нее; при­нималась по внимание только сте­пень родства. Еще больше, чем в предшествующую эпоху, ограничена была власть отца семейства. Разви­вая концепцию лагерного пекулия (peculium castrense), римские юри­сты дали сыну право свободно рас­поряжаться тем имуществом, какое он нажил самостоятельно.

Кодификация Юстиниана завер­шила развитие римского права. «Corpus juris civilis» был результатом многовековой работы юристов, он изучался и комментировался как в средние века, так и в новое время. Ко времени императора Юстиниана от­носится и другой важный в истории факт: в 529 г. была закрыта афинская Академия, последний оплот язычест­ва и античной философии. Юстиниану принадлежала по­следняя серьезная попытка восстано­вить господство Римской империи. Его полководцу Велизарию удалось отвоевать Африку и Нумидию, за­владеть Сицилией, а после упорной войны утвердиться и в Италии; в те­чение нескольких лет Рим был в ру­ках византийцев. Но италийские за­воевания оказались непрочными. Только Равенна и несколько примор­ских городов остались в руках импе­раторов. В Африке и Испании власть императора ограничивалась также лишь отдельными районами. Война с Персией, наступление на северо- востоке аваров и славян не давали возможности сосредоточить все силы для борьбы на Западе. Вошли в состав Восточной империи при Юс­тиниане и территории бывшего Бо- спорского царства, испытавшего на­шествие готов и гуннов и переживав­шего упадок. С 322 г. прекращается выпуск боспорских монет. У Аммиа­на Марцеллина под 362 г. есть упо­минание о боспорских послах; после чего сведения о Боспорском царст­ве прерываются. Юстиниан оккупи­ровал области Северного При­черноморья, восстановил старые и построил новые укрепления. Правле­ние Юстиниана можно считать по­следним этапом римской истории. О мощи Империи и благочестии императора должен был свидетельст­вовать грандиозный храм св. Софии, построенный в Константинополе.

Однако эти успехи, достигнутые ценой колоссальной затраты сил, были довольно сомнительны. От персов приходилось откупаться ежегодной данью. Северная гра­ница едва держалась под напором славян, во множестве проникавших на Балканский полуостров. В самом Константинополе в 532 г. вспыхнуло страшное народное восстание, про­должавшееся 6 дней и чуть не сто­ившее Юстиниану трона. Восстав­шие в конце концов были оттесне­ны на ипподром, где правительст­венные войска перебили около 40 тыс. человек.

Уже в конце правления Юстини­ана появились симптомы кризиса, вызванного невероятным напряже­нием всех сил Империи, а при его преемниках наступила катастрофа: полное истощение казны, голодов­ки, восстания и потеря почти всех завоеваний Юстиниана. Мало того, в начале VII в. персы начали общее наступление на восточные границы Империи. В короткое время импе­рия потеряла Египет, Сирию и Па­лестину, а передовые отряды пер­сов дошли до самого Босфора. В это же самое время славяне и ава­ры осаждали Константинополь.

Правда, императору Ираклию (610—641 гг.) удалось разбить пер­сов и вернуть потерянные восточ­ные провинции, но лишь на очень короткий срок. В то самое время как Ираклий победоносно воевал с персами, в Аравии происходило объединение арабских племен под знаменем новой религии — исла­ма. В 30-х гг. VII в. начались пер­вые нападения арабов на Палести­ну и Сирию, а к 650 г. Палестина, Сирия, Месопотамия, часть Малой Азии, Египет и часть Северной Аф­рики уже находились под властью арабов. В следующие десятилетия арабы начали строить флот, захва­тили острова Кипр, Родос и, прой­дя Эгейское море, начали осаждать Константинополь. Нападение на столицу удалось отбить, но своих азиатских и африканских владе­ний Византии никогда больше не удалось вернуть. Быстрота арабских завоеваний объясняется теми же причинами, что и легкость вторжений варваров на Западе: угнетенное туземное на­селение не только не оказывало арабам сопротивления, но с вос­торгом встречало их как освободи­телей от гнета Византии. Таким образом, к VIII в. Восточ­ная империя оказалась огра­ниченной Балканским полуостровом, частью Малой Азии и островами Эгейского моря. Да и эти уцелевшие области были густо насыщены вар­варами (например, Балканский полуостров — славянами). В них, так же как и в примитивных варварских государствах Запада, из соединения крепостнических отношений Позд­ней империи и общинного строя, принесенного варварами, стали развиваться феодальные отношения средневековья. Процесс падения рабовладельческого общества и об­разования феодализма был, таким образом, в своих основных чертах одним и тем же как на западе, так и на востоке Средиземноморья. Ан­тичное рабство и основанная на нем культура исчезли на всем протяже­нии бывшей Римской империи. Но они исчезли не бесследно: на поч­ве, подготовленной тысячелетней историей античного общества, вы­росла новая общественная система, более высокая, более способная к историческому развитию.

Официально Империя продолжа­ла существовать вплоть до 1453 г., но и во внутреннем строе и в принци­пах ее политики становится все мень­ше черт, общих с рабовладельческим Римом. События экономической и политической жизни Восточной им­перии, начиная с V в., составляют содержание истории Византии, ко­торая является составной частью средневековой истории.