Клавдий (41 — 54 гг.)
Террористическая политика последнего принцепса заставила сенат после его смерти более осторожно отнестись к выбору его заместителя. Многие даже высказывались за отмену единодержавия и за восстановление республики, но их предупредили преторианцы и городская масса, провозгласившие принцепсом Клавдия, дядю убитого императора, младшего брата Германика.
Клавдий (Tiberius Claudius Nero Drusus Germanicus), сын Друза Нерона, родился в 10 г. до н.э. в Лугудуне, в Галлии, был человеком слабого здоровья и считался малоспособным, презираемым окружающими, в том числе и императором Гаем1. Об императорстве ни сам Клавдий, ни придворная среда даже и не думали. В характере Клавдия, казалось, не имелось ни одной черты, необходимой для государственного деятеля, тем более императора. И тем не менее по воле преторианцев, вопреки всем ожиданиям, расчетам и комбинациям, Клавдий оказался у власти. В момент провозглашения его императором Клавдий, имевший тогда 50 лет от роду, находился в ванной комнате, куда он спрятался, перепуганный убийством Гая. Извлеченный из своего убежища, Клавдий явился на сходку солдат и принес присягу, пообещав при этом подарить каждому преторианцу по 15 тыс. сестерций. «Так Клавдий провел большую часть своей жизни, а на 50-м году он по какой- то поразительной случайности получил императорскую власть».
Политика Клавдия была продолжением политики его предшественника Гая Калигулы, следовавшего абсолютистским традициям Юлия Цезаря. Главное внимание нового принцепса было направлено на организацию государственного аппарата, суда, фискальной системы и возобновление завоевательной политики. В истории римского абсолютизма и имперских учреждений правление Клавдия (41—54 гг.) составляют целую эпоху. При нем в основных чертах уже сложился бюрократический аппарат, получивший свое окончательное завершение в последующие столетия. Отмиравшие республиканские магистратуры заменялись бюрократическими учреждениями — канцеляриями, возглавляемыми и обслуживаемыми всадниками, вольноотпущенниками и рабами. Всеми делами государственного управления при Клавдии руководили два влиятельных вольноотпущенника — Паллант, глава финансового ведомства и Нарцисс, начальник императорской канцелярии, высшего государственного органа. Паллант и Нарцисс играли роль настоящих временщиков при дворе Клавдия.
Сам император больше всего внимания уделял судебным делам, число которых при Империи значительно возросло. Клавдий с раннего утра до позднего вечера просиживал иногда на площади за разбором судебных тяжб, жалоб и кляуз. Случалось, что не отличавшийся физической крепостью император засыпал на судейской трибуне, давая тем самым повод для всякого рода острот и насмешек.
Улучшение организации государственного аппарата положительно отразилось на состоянии финансов и оживлении внешней политики. При Клавдии был предпринят поход в Британию. Под личным предводительством императора римское войско дошло до Темзы, взяло город Камалодун, Лондиний (Лондон) и другие города. Британия была превращена в римскую провинцию.
В Африке за Римом была закреплена Мавритания, разделенная на две провинции. Сложнее всего дело обстояло в Иудее. Клавдий вернул Иудее самостоятельность, поставив во главе ее царя из рода Ирода — Ирода Агриппу, но после смерти Ирода (44 г.) Иудея вновь вошла в состав Римского государства, будучи соединена с провинцией Сирией2.
Перестало существовать при Клавдии и Фракийское царство (46 г.). Часть его отошла к Мёзии, другая же составила проку- раторскую провинцию. Легионами, стоявшими в Мёзии, командовал легат, который должен был охранять нижнедунайские страны от вторжения варваров. В римско-парфянских отношениях большую роль продолжал играть армянский вопрос. Римляне воспользовались парфянскими междоусобиями, и временно им удалось утвердить свое влияние в Армении с помощью соседних кавказских племен. Но в конце правления Клавдия положение дел изменилось, власть в Парфии перешла к Вологазу I, который посадил на армянский престол своего брата Тиридата. Клавдий, за-
нятый внутренними делами, не смог активно вмешаться в дела на Востоке.
Отношения с Боспором складывались таким образом. После смерти Аспурга Калигула передал боспорский престол понтийско- му царю Полемону II (сыну Полемона I). Сын Аспурга Митридат, вопреки воле римлян, провозгласил себя царем Боспора. Клавдий вынужден был признать за Митридатом права на боспорский престол. Эти успехи способствовали тому, что у Митридата зародились планы полного освобождения от Рима, но он был предан братом своим Котисом. Последнему дана была царская власть над Боспором, против Митридата же были двинуты римские отряды. Митридат вначале бежал из Боспора, однако, когда римские отряды были отозваны из Пантикопея, он перешел в наступление, но был разбит, а один из союзных ему царей выдал его римлянам. Боспором правил Котис, считавшийся верховным жрецом культа Августа. Боспору приходилось сдерживать натиск скифов, активность которых к тому времени возросла.
Помимо захвата добычи и поддержки воинственного духа армии походы преследовали политическую цель: укрепить императорскую власть и затмить сенат. В ознаменование британских походов Клавдий назвал одного из своих сыновей Британником и устроил грандиозное зрелище — морской бой на Фуцинском озере (52 г.). В бою приняли участие 50 кораблей с экипажем в 19 тыс. человек, навербованном из преступников, обреченных на смерть. Берега озера были оцеплены войсками на случай, если сражающиеся вздумают бежать или повернуть оружие против публики. Позади солдат стояла огромная толпа зрителей, восхищавшаяся кровавым зрелищем.
Следующей заботой Клавдия было урегулирование продовольственного снабжения столицы. Сделано это было по настойчивому требованию столичного населен™, страдавшего от перебоев в хлебоснабжении. Однажды, когда принцепс проходил по Форуму, толпа задержала его, осыпала ругательствами и забросала кусками хлеба, так что император едва сумел спастись через задний ход своего дворца. Это обстоятельство заставило Клавдия серьезно отнестись к проблеме продовольствия. Хлеботорговцам и владельцам перевозочных средств были предоставлены разные льготы, давались гарантии на случай кораблекрушения, производились раздачи хлеба из правительственных магазинов и пр. Одновременно с тем предпринята была постройка гавани в Остии, главном порте Рима1. Старая гавань была слишком мала и не обеспечена надежной стоянкой судов в зимнее время. Для бесперебойного обеспечения подвоза во все времена года Клавдий выстроил новый порт Августа, снабженный дамбами и береговым бассейном, сообщающимся с морем. Хотя многие и возражали против такого грандиозного сооружения, указывая на громадность расходов и трату человеческих сил, император все же настоял на своем, и проект был осуществлен. «Гавань в Остии он соорудил, провел справа и слева рукава, а при выходе в глубоком месте выстроил мол; чтобы придать более солидное основание, он предварительно затопил корабль, на котором в свое время был привезен в Рим большой обелиск из Египта, и вбил множество свай».
Над молом возвышалась световая башня, построенная по типу знаменитого фаросского маяка в Александрии, облегчившая подход судов в ночное время.
Вторым крупным предприятием Клавдия был спуск Фуцинского озера, находившегося в области марсов в Центральной Италии. Осушение гнилого озера имело целью оздоровить местность, превратив ее в цветущие • поля, и поднять уровень воды в Тибре. Принимая во внимание вообще невысокий уровень античной техники, этот проект поражает своей смелостью и грандиозностью. Постройка одного отводного канала заняла целых 11 лет при непрерывной работе 30 тыс. человек. Был вырыт огромный канал в 3 тыс. футов длиной, проходивший через горы и скалы. На постройку этого сооружения была затрачена масса средств и человеческой энергии, но все-таки работу до конца не довели. О стиле построек клавдиевой эпохи свидетельствуют поражающие еще до сих пор руины клавдиева водопровода (aqua Claudia).
В строительной политике Клавдий, как и вообще все римские императоры, руководствовался не столько хозяйственными, сколько политическими соображениями. Наряду со страстью ко всякого рода зрелищам, у принцепса была еще одна страсть, разделяемая с ним многими его современниками, •— страсть к старине, истории и археологии. Одним из его любимых занятий было занятие историей карфагенян и этрусков, в особенности их религией. По приказанию Клавдия, были собраны этрусские оракулы и восстановлена коллегия этрусских жрецов — гару- спиков (haruspices).
В заключение следует отметить еще деятельность Клавдия в отношении провинций. Вследствие продолжавшегося роста провинций вопрос о слиянии их с Италией становился все более актуальным и неотложным. Одной из главных римских провинций в I в. н.э. была Галлия. К этому времени галльские города, в особенности города Нарбонской Галлии, достигли значительного материального и культурного расцвета.
Из галльских городов выделялись Арелате, Ним (Nimes), Виенна и др. Столицей Галлии считался Лу- гудун, место рождения Клавдия. Как в общей политике, так и в особенности в отношении провинций Клавдий следовал Юлию Цезарю, щедро раздавая права провинциалам, в особенности же галлам. По этому поводу в 48 г., в связи с предложением принцепса ввести в сенат несколько богатых галлов, в римском сенате развернулись любопытные дебаты по вопросу об отношении центра и провинций вообще и в частности о провинции Галлии, как самой близкой к Риму и богатой, к тому же родине императора. Противники расширения прав римского гражданства и тем самым, следовательно, введения в сенат галлов, принадлежавшие к старой италийской знати, доказывали нецелесообразность введения новых членов в римский сенат. Италийцы, говорили они, не настолько еще бедны, чтобы они из своей среды не могли заполнить сенат, и вообще политически нецелесообразно заполнять сенат богатыми иностранцами, деды и прадеды которых истребляли римские войска огнем и мечом.
С ответом выступил сам Клавдий. В остроумно построенной речи Клавдий пункт за пунктом опровергал доводы своих противников, защищавших привилегии италиков и возражавших против распространения прав римского гражданства на провинциалов. «Мои предки, — говорил император, — происходят из Сабина, предки божественного Юлия вышли из Альбы, Корункании — из Камерия, Порции — из Тускула и т. д. Италия расширилась от моря до Альп, впитала в себя самые различные народности, и это создало ее силу и величие. Храбрейшие из провинциалов оказали поддержку ослабевшей Империи».
Свою речь, часть которой дошла до нас на одной бронзовой доске в Лионе, Клавдий закончил осторожным призывом последовать его совету и ввести галлов (эдуев) в состав римского сената.
«Привязанные к нам правами, искусствами, родством, пусть они принесут к нам свое золото и богатство, чем пользоваться ими отдельно от нас. Все, отцы сенаторы, что теперь считается очень старым, когда-то было ново (omnia, patres conscripti, quae nunc vetustissima credentur, nova fuere).
После патрицианских магистратов явились плебейские, после плебейских — латинские, после латинских — магистраты из других народов Италии. То, что мы сегодня подкрепляем примерами, вскоре само будет в числе примеров».
Демократизм Клавдия проявлялся также и в его сравнительно мягком отношении к вольноотпущенникам и рабам. В качестве примера мудрости древних, достойной подражания, он приводил предоставление вольноотпущенникам высших должностей и сам издал закон, смягчавший положение больных рабов. В придворных сферах Клавдий слыл за чудака. Хилый телом, безобразный и дряхлый, Клавдий служил мишенью для всякого рода насмешек, острот и издевательств. Большую роль при Клавдии играли честолюбивые женщины, заставлявшие императора исполнять их капризы. Первое время Клавдий находился всецело под влиянием своей жены Мессалины, близкой к аристократии2. В последние годы жизни Клавдия Мессалину сменила не менее властная и честолюбивая Агриппинамладшая дочь Германика, которая в конце концов отравила своего мужа грибами, после чего власть перешла в руки ее сына Клавдия Нерона.