Договор товарищества в римском праве

Договор товарищества представлял собой соединение имуществ (труда) двух и более лиц для общей пользы. Societas est contractus bilateralis (plurilateralis), aequalis, bonae fidei. В древнеримском праве известна была общность имущества нескольких лиц — consortium. В ходе налаживания и расши­рения международной торговли в период ранней Республики стали возникать товарищества предпринимателей, куда был открыт доступ и Перегринам. Деятельность этих объедине­ний позволила римским юристам выявить основные реквизи­ты societatis. Во-первых, при создании товарищества будущие компаньоны вносили каждый свой вклад в виде имущества любого рода (res in sensu immobiliae, merces, pecunia, peti-tiones), деятельности (opera) «ручной» или интеллектуаль­ной, а также в их сочетании: «В товариществах по большей части выполняемые работы (opera) неимущий более воспол­няет, насколько ему недостает чрез сравнение имуществен­ного состояния» (Ulpianus). Никто, вступая в товарищество, не перестает быть собственником своего имущества: «Nemo societatem contrahendo rei suae dominus desinit». Вклады от­дельных товарищей могли быть неодинаковыми; общность их имущества тоже может иметь разные формы: «Товарищество может заключаться (coiri) и остается в силе даже между теми, кто не располагает одинаковыми возможностями» (Ulpianus). «Ведь нет сомнения, что и таким образом может образовы­ваться товарищество (coiri societatem), что один принес бы деньги, другой же — нет, и все же прибыль между ними об­щая (commune sit), потому что часто услуги (работы opera) кого-нибудь считаются вместо денег (pro pecunia valet)» (Insti-tutiones Justiniani).

При создании товарищества с общностью всего иму­щества (генерального) имущество отдельных товарищей мо­жет стать общей собственностью всех даже без традиции. Древнейшим видом такого товарищества было товарищество сонаследников, которые решили после смерти отца сохранить общее хозяйство. «Societas jus quodammodo fraternitatis in se habet» (товарищество — это своего рода братство). Общность имущества могла относиться как к наличествующему, так и к будущему имуществу, а также к доходам и случайным приобретениям. Сам вклад или прибыль от него служат това­риществу. «В товариществе с общностью всего имущества все вещи, которые принадлежат вступающим, постоянно обоб­ществляются» (Paulus), «потому что особо позволено, чтобы традиция не вмешивалась, (то) считается, что (она) все-таки молча выступает (имеет место)» (Gajus). Ульпиан отмечал, что в товариществах менее состоятельный компаньон часто вос­полняет своим трудом недостаток внесенного имущества: «[Un societatibus] plerumque pauperior opera supplet, quantum ei per comparationem patrimonii deest». Во-вторых, цель создания товарищества должна была быть дозволенной, иметь иму­щественный характер и быть полезной для всех товарищей: «Generaliter traditur rerum inhonestarum nullam esse societa­tem» (Ulpianus). Ею могла быть деятельность, рассчитанная на доход, с равным участием в прибылях и убытках (commu-nicatio lucri et damni).

Известны были товарищества, созданные для выполнения единичного дела (societas unius rei). «Одна из речей Цицерона (pro Roscio commaedo) относилась к процессу, который возник именно между товарищами этого рода. Некто имел раба, заме­чательного комика, и потому вступил в товарищество с ант­репренером Росцием. Он внес в товарищество своего раба, Рос-ций же обязался обучить его драматическому искусству, с тем чтобы потом делить между собою прибыль от сценической прак­тики этого актера; но вскоре указанный раб был убит третьим лицом, и из расчетов по поводу дележа удовлетворения, полу­ченного от убийцы, возник между бывшими товарищами про­цесс, юридическое значение которого доселе остается неяс­ным»¹. В-третьих, требовалось согласие всех будущих това­рищей, которое можно было выразить любыми способами: «Хотя товарищество заключается (contrahatur) согласием, то­варищем мне не может быть (тот), кого я не хочу, чтобы он был им». «Socii mei socius meus non est» (Ulpianus. D. L. 17.47). В от­личие от остальных консенсуальных договоров для подтверж­дения наличия товарищества требовалось постоянное согласие его компаньонов (animus societatis). Товарищество в римском праве не является юридическим лицом; оно создает права и обязанности только между сотоварищами внутри него само­го. Поскольку в римском праве не было прямого представитель­ства, каждый товарищ, как правило, от своего имени действо­вал в интересах всего коллектива и отвечал за последствия от своего имени, но за счет товарищества: «Jure societatis per socium aere alieno non obligatur, nisi in communem arcam pecuniae versae sunt» (Papinianus). Имущество товарищей рассматри­валось как общее их достояние, состоящее в их собственности (condominium) или в общем пользовании; все прибыли и убыт­ки делились между товарищами по равным или иным долям, как было условлено в договоре. Одним словом, юридически то­варищество представлялось просто как комбинация известно­го рода индивидуальных прав и обязанностей из области лич­ного обладания, и, по-видимому, юридическое творчество не могло идти далее, пока оно ограничивалось такими формами имущественного общения, которые порождались исключи­тельно личными интересами. Корреалитет был обыкновенной формрй, в которую облекались обязательства товариществ (so-cietafes).

Простое товарищество в римском праве — это такой союз, за которым признается значение только в сфере внутренних отношений между самыми товарищами, но не по отношению к третьим лицам. Последние всегда имеют дело только с от­дельными товарищами, а не с товариществом как целым. По­этому по сделкам, заключенным с одним из товарищей, тре­тье лицо приобретало право иска только против самого това­рища как непосредственного своего контрагента, а не против товарищества. Равным образом по таким сделкам только тот товарищ может искать и требовать исполнения, который уча­ствовал в сделке, а не само товарищество. Другими словами, римское товарищество было союзом, не обладающим соб­ственным имуществом, и не составляло в этом смысле само­стоятельной хозяйственной единицы. Каждый из товарищей должен был относиться к остальным исходя ex bona fide, т.е., вносить обещанный вклад, лично выполнять обещанную ра­боту, делиться прибылью с товарищами, пропорционально участвовать в убытках товарищества и возмещать ущерб, причиненный по собственной вине (ex sua culpa). При Адриане введена была личная ответственность за culpa, в некоторых случаях — и за custodia; при Юстиниане — только за diligentia quam is suis. Товарищ имел право на получение своей доли прибыли пропорционально внесенному вкладу, а также на возмещение расходов, сделанных в интересах товарищества, и ущерба, который он потерпел, занимаясь его делами: «Ник­то из товарищей не может отчуждать больше своей части» (Gajus). «Выгода должна принадлежать тому, кто несет риск» («Commodum ejus esse debet, cujus periculum est»). «Sicut luc-rum, ita damnum inter socios communicatur» (Paulus). «Sicut lie-rum, ita damnum quoque commune esse oportet, quod non culpa socii contingit» (Julianus sec. Ulpianum).

Помпоний, предвосхищая открытие закона сохранения энергии, применительно к изменению имущественного состоя­ния лиц писал: «Hoc natura aequum est neminem cum alterius detrimento fieri locupletiorem».

Товарищество прекращалось по достижении поставлен­ной цели, по общему согласному решению (dissensus mutuus), а также отказом одного из товарищей оставаться в нем. «Мы сказали, что товарищество прекращается расхождением во мнении (dissensu solvi)»; «Nulla societas in aeternum coitio est» (Paulus). «Когда некто выходил щз товарищества, прекраща­ется и товарищество» (Institutioneis Justiniani). При несвоевре­менном отказе выходящий товарищ лишался прибылей, но не освобождался от обязанности покрыть убытки: «Кассий пи­сал, что тот, кто выходил из товарищества, хотя и освобож­дал собой своих товарищей, себя же от них — нет» (Paulus). «Societas solvitur ex personis, ex rebus, ex voluntate, ex actione. И поэтому, если либо люди, либо дело (res), либо воля, либо действие (actio) исчезают, то представляется, что товари­щество распадается. Уходят же люди с наступлением (по) наибольшей и средней степени уменьшения правоспособно­сти или со смертью; вещь (дело) же, когда либо ничего не оста­ется, либо условие меняется. Ведь никакой не есть товарищ той вещи, которая уже ничья, и той, которая освящена или изъята в пользу фиска (publicata sit). По воле товарищество распадается в результате отказа» (Ulpianus).

Товарищество перестает существовать также в резуль­тате смерти одного из товарищей: «Solvitur adhuc societas etiam morte socii». Смерть одного из товарищей формально прекращала товарищество, которое формально могло продол­жаться только уже как новое и другое (societas nova). Помимо этого, товарищество прекращалось при банкротстве и изъ­ятии имущества (publicatio bonorum) хотя бы одного из това­рищей. «Actione distrahitur, cum aut stipulatione aut judicio mutata sit causa societatis» (Paulus). Как всегда лаконичен был Модестин, говоря: «Dissociamur renuntiatione, morte, capitis minutione et egestate».

Для защиты нарушенных прав сотоварищи и третьи лица имели право подавать несколько исков. После прекращения товарищества выбывающий.из него мог подать против оста­вавшихся членов actio pro socio (in jus, bonae fidei, famosa). Он требовал удовлетворения всех личных претензий из догово­ра товарищества (praestationes personales), как правило, на сальдо. С помощью actio pro socio каждый из участников тре-

бовал от своих товарищей исполнения их обязательств, от­чета в их действиях, дележа сделанных приобретений и при­влекал их к участию в понесенных ущербах и расходах. Иск можно было подавать лишь после прекращения товарищест­ва (даже litiscontestatio прекращала его). Проигравший спор имел право на beneficium competentiae. При разделе общих вещей (имущества) выходивший мог подать actio communi dividundo.