Договор имущественного найма и его виды. Наем услуг в римском праве
Своеобразным предшественником современных трудового договора и аренды, был договор найма-сдачи (locatio-conductio). Для него было характерно денежное вознаграждение за пользование вещами, услугами или подрядом. Пользование предполагает сохранение вещи в целости, без ее уничтожения или потребления. Каждая из сторон имеет иск (actio locati, actio conducti) для принуждения противной стороны к исполнению принятого ею обязательства. Договор исполняется тем, что отдающий внаем передает нанимателю вещь для пользования и поддерживает возможность такого пользования в течение всего срока найма; наниматель же уплачивает ему наемную плату.
Locatio-conductio est contractus bilateralis aequalis, bonae fidei. Уже во время Плавта, насколько можно судить по его комедиям, наем (по крайней мере наем движимости: одежды, скота) обособился, и если у Катона представляются в виде купли-продажи соглашения, близкие к аренде (наем пастбища, стада — в виде купли-продажи будущего корма, приплода), то это может свидетельствовать лишь о неполном разграничении обеих сделок в относительно сложных случаях. И у позднейших юристов по поводу некоторых наиболее запутанных случаев возникали споры: куда именно, к купле или найму, они относятся. Павел так описывал этот договор: «Сдача и наем, хотя и является по естественному праву и у всех народов, заключается не словами, но согласием (consensu contrahitur), так же, как купля и, продажа». Гай (Instit. Just) попытался выяснить природу данного договора: «Сдача и наем являются ближайшими к купле-продаже и заключаются по тем же правилам права (isdemque juris regulis consistit): ведь как купля-продажа таким образом совершается (contrahitur), если будет достигнуто соглашение о цене, так и сдача с нае-мом считаются, что совершились (contrahi). Потому (же) ведь считается, что купля-продажа имеет некую схожесть, так же, как и сдача-найм, что пришлось бы доискиваться: то ли это купля-продажа, то ли сдача-найм. Вот как если бы мне довелось обратиться к золотых дел мастеру, чтобы он из своего золота сделал бы мне перстни определенного веса и определенной формы и взял бы, к примеру, 300, т.е. ли это купля-продажа или сдача-наем? Но, по-видимому, это есть одно занятие (unum negotium), и более всего купля-продажа. Что (так что), если я отдам за работу, когда плата («гонорар» — mercede constitute) установлена, то нет сомнения, почему же не есть (сие) сдача-найм».
' Как следует из приведенных текстов, рассматриваемый договор был родственен купле-продаже по таким реквизитам, как вещь, плата, срок и согласие сторон. Сторонами в этом договоре выступали: locator как наймодатель своих вещей или труда (его права защищал иск actio loca ti) и conductor как най-моприниматель (пользователь) того, что предоставил ему locator (его права защищал иск actio conducti). «Non solet locatio dominium mutare» (Ulpianus). Sublocatio (поднаем, субаренда) давала нанимателю возможность сдавать в наем арендованную вещь; при этом его отношения с наймодателем оставались прежними.
В настоящее время в науке римского права принято делить данный договор на 3 разновидности. Первой является договор о найме вещи (locatio-conductio rei). Павел определял его так: «Quotiens [ad] faciendum aliquid datur, locatio est». Если его предметом становилась земля, то он считался договором аренды, и в сельской местности он имел большое хозяйственное значение. Только в этом случае плата (merces sive pretium) могла устанавливаться не в денежной, а в натуральной форме (ее вносили колоны). В поместье Катона Старшего подрядчик сам определял объем работ, который утверждал наймодатель (Cato. De agric. 149). При аренде жилого помещения квартиросъемщик назывался inquilinus или habitator (jura in re aliena). Срок устанавливался договором обычно на 5 лет (lustrum); аренда могла быть и бессрочной (locatio perpetua). Если наниматель продолжал пользоваться вещью по истечении срока, то такой наем считался молча продленным (relocatio tacita; recte dictum reconductio).
Односторонний отказ от найма возможен был лишь по серьезным основаниям. По данному договору наймодатель (locator) обязан uti frui licere: передать вещь нанимателю в фактическое держание ad usuf ruendum (пользовладение) на условленный срок, содержать ее в надлежащем состоянии (иначе он отвечал за возмещение ущерба, в том числе и за продажу вещи во время срока найма, когда новый приобретатель не рассматривал ее как арендованную продавцом). Если наниматель не мог пользоваться вещью не по вине наймодателя либо же вмешивалась vis major, он не имел права истребовать наемную плату. Он же отвечал перед нанимателем за правовые и фактические пороки вещи и обязан был возместить ему необходимые расходы на вещь. На прочие расходы наниматель имеет лишь jus tollendt (как право возврата себе нужного материала, который улучшил вещь, но при условии, что они не ухудшают этим вещь и не поступают злонамеренно). «Наниматель (conductor) все должен сделать сообразно с законом найма, и если что в законе пропущено было (бы или будет), то это должно объяснять исходя из принципов доброго и справедливого» (Institutiones Justiniani). Он получает вещь в фактическое обладание без какой-либо вещно-правовой защиты, платить наемную плату он обязан, как правило, по окончании пользования, даже если он не пользовался вещью.
Арендатор, собиравший из-за стихийных бедствий (vis major) слишком низкий урожай, мог требовать уменьшения арендной платы (remissio mercedis). Он обязан был пользоваться вещью надлежащим образом и лишь в пределах договора, — иначе он совершал f urtum ujsus, отвечал за custodia. Никому не запрещалось сдавать внам вещь, которую он нанял для извлечения плодов, если ничего иного не обусловлено: «Nemo prohibetur rem, quam conduxit fruendam alii locare, si nihil aliud convenit».
Против третьих лиц арендатор защищался с помощью actio vectigalis (praetoria, in rem, in factum). Если он неправомерно лишался арендованной земли, то в его пользу издавался судебный приказ de ingressu (о праве на вступление). При коллективной аренде один из соарендаторов с помощью судебного приказа (de onerando pro rata portione) мог принудить другого к уплате арендной платы или принять участие в расходах по производству необходимого ремонта (de reparatione). Его ответственность за случай наступала, если он нанимал вещь, оцененную в деньгах, и обязывался вернуть ее или условленную сумму денег (contractus solidae sive locatio-conductio irregularis). По окончании срока найма или поднайма (sublocatio) он обязан был вернуть вещь в том же (или не в худшем) состоянии cum superf luis addendis. Его права защищал actio conducti (in jus concepta, incerta, in perso-nam, bonae fidei). С конца I в. до н. э. собственник арендуемого участка мог подать actio Serviana (Servius praetor; in rem) о завладении хозинвентарем арендатора, привезенным и принесенным (invecta et illata), который находился у третьего лица. Позже этот иск был расширен как actio quasi Serviana, в котором в качестве одной из сторон выступает bonorum possessor. В аналогичных случаях, при невыплате арендной платы, собственник участка мог подать против арендатора interdictum Salvianum (pertinet ad interdicta adi-piscendae possessionis et prohibitoria). Арендодатель мог немедленно завладеть его хозинвентарем.
Позже сфера действия этого интердикта была расширена, и он стал utile. Он предоставлялся любому залоговому кредитору, в том числе и против третьих лиц. «Наниматель против отдавшего внаем имел личный иск (actio in personam) подобно покупщику и вообще всякому кредитору по обязательству; иск имел своим содержанием личное требование и непосредственно не относился к вещи, отданной внаем. Собственник вещи, отдав ее внаем одному лицу, мог потом продать ее другому лицу, и покупателю не было никакого дела до нанимателя, которому оставалось лишь взыскивать свои убытки со своего контрагента. В куплю-продажу могло быть включено соглашение (так обыкновенно и делалось) о том, что покупатель соблюдет условия найма, но в случае уклонения покупателя от этого притянуть его к суду мог не наниматель, но продавец — посредством actio venditi; наниматель же по-прежнему сохранял лишь actio conducti против продавца. Такая конструкция отличала наем от узуфрукта, в котором пользование вещью охранялось вещным иском (actio in rem), так что узуфруктуар мог обратиться со своим требованием к любому владельцу вещи, отданной ему в пользование. Но узуфрукт возник в области иных отношений; он служил выражением доброго расположения почтенных граждан к своим родственникам и друзьям и потому не мог служить образцом для найма. Наниматель был должен пользоваться нанятой вещью лично. Впрочем, Лабеон находил, что при долгосрочной аренде он может разделять это право с другими лицами, и лишь император Александр в 224 г. признал за всеми нанимателями право передавать наем в другие руки без согласия отдавшего внаем.
История найма, насколько это определялось особенностями сделки, шла своим путем независимо от истории купли-продажи. Вопрос об ответственности отдающего внаем за недоброкачественность вещи разрешался так же, как и там. Эдикт курульных эдилов не касался найма, но, по мнению юристов, наниматель посредством actio conducti взыскивает с противной стороны убытки, которые он терпел от того, что нанятая вещь оказывалась недоброкачественной; в некоторых случаях, когда притом отдающий внаем сам заблуждался относительно качества вещи, его ответственность понижалась до простого возвращения наемной платы. С другой стороны, отдающий внаем отвечал за доброкачественность вещи не только в момент заключения договора> но во все продолжение наемных отношений: обязанность поддерживать вещь в состоянии, годном для пользования ею, лежала не на нанимателе, но на его контрагенте, и эта особенность составляла второе отличие найма от узуфрукта»1.
Судебный приказ, запрещавший арендатору причинять ущерб арендуемому имуществу в ожидании рассмотрения иска в суде, назывался prohibitio de vasto, directa parti. Вина, возникшая из-за решения судьи за сделанное ухудшение участка, за невозделанные культуры и за неотстроенные (не-возведенные) строения, может быть заглажена (исправлена) господину нанимателем: «Fundi deterioris facti et culturae non exercitae et aedificatiorum non refectorum culpa arbitrio judicis domino a conductore sarciri potest» (Paulus). Иначе, чем в договоре купли-продажи, разрешались вопросы о последствиях эвикции и относительно periculum. В случае эвикции, хотя бы вовсе не предвиденной тем, кто отдавал вещь внаем, наниматель, как пишут Прокул и Помпоний, возмещал через actio conducti все свои убытки. Точно так же и periculum относился на счет отдающего внаем. Уже Сервий Сульпиций Руф толковал в пользу арендатора те случаи, когда он лишался урожая вследствие каких-либо особых событий, например урагана, землетрясения, войны. Далее и Алфен, и Ульпиан (их разделяют почти три столетия) одинаково решали, что periculum est locatoris. Если нанятая вещь случайно погибала, то с нанимателя слагалась наемная плата пропорционально понесенной им потере. Во всем этом не следует видеть какой-либо особрй льготы нанимателя. Во время найма вещь оставалась в собственности того, кому она принадлежала до найма, и не представлялось основания переносить на какое-либо другое лицо риск за эвикцию или случайную гибель вещи.
Особый договор регламентировал морские перевозки (locatio-conductio mercium vehendarum). Из морского права острова Родос (lex Rhodica de jactu) римляне создали новую конструкцию в рамках договора о перевозке (locatio-conductio mercium vehendarum). Греки в то время исходили из идеи общего риска и непосредственной взаимной компенсации участников при крушении корабля. В нем содержался принцип, что при аварии в море ущерб возмещают все участники плавания и собственник корабля пропорционально стоимости товара. Если капитан корабля для его спасения решил выбросить часть груза, то вызванный этим ущерб распространялся на всех, кому угрожала опасность. Собственник выброшенного груза предъявлял иск хозяину корабля (actio locati), а тот получал право на иск (actio conducti) к тем грузоотправителям, чьи товары оказались спасенными, для равномерного распределения ущерба.
Второй разновидностью рассматриваемого договора был договор найма, услуг (locatio-conductio operarum). Он брал свое начало, по-видимому, из найма рабов и позже был распространен на ручной труд поденщиков, батраков и ремесленников, чей труд назывался artes illiberales. Необходимо постоянно учитывать стойкое негативное отношение в римском обществе к труду свободных лиц, в котором основную массу тяжелых, непрестижных работ выполняли рабы или наемные ра-бочие-перегрины1.
Нравственной обязанностью получателя услуг было одаривание, вознаграждение исполнителя (honorarium). Плиний Младший в одном из своих писем отметил следующее: «Неблагодарное дело услуга, если за нее требуют благодарности» (1.13.6). Подрядчик (locator) обязывался лично и надлежащим образом исполнять услуги в соответствии с условиями (указаниями) нанимателя, а также возмещать весь виновный ущерб2. «Кто сдает свои услуги, чтобы зримо стало основание (причина) зрелищного искусства (artis ludicrae causa) и не выступает (не обнаруживается), не клеймится бесчестием; поскольку это дело не является настолько позорящим, чтобы даже следовало намерение понести наказание» (Gajus). Наниматель (conductor) обязывался уплатить вознаграждение (merces) по окончании работ (в этом проявлялась его намерение вознаградить — animus remunerandi) либо же в случае невыполнения работы по его вине. Если то же наступало по вине подрядчика, то он не мог претендовать на вознаграждение1. «Врачу Антонию Музе, исцелившему его от смертельной болезни, сенаторы на свои деньги поставили статую возле изваяния Эскулапа» (Suet. Div. Aug. 59).