Договор имущественного найма и его виды. Наем услуг в римском праве

Своеобразным предшественником современных трудового договора и аренды, был договор най­ма-сдачи (locatio-conductio). Для него было характерно денеж­ное вознаграждение за пользование вещами, услугами или подрядом. Пользование предполагает сохранение вещи в це­лости, без ее уничтожения или потребления. Каждая из сто­рон имеет иск (actio locati, actio conducti) для принуждения противной стороны к исполнению принятого ею обязатель­ства. Договор исполняется тем, что отдающий внаем переда­ет нанимателю вещь для пользования и поддерживает воз­можность такого пользования в течение всего срока найма; наниматель же уплачивает ему наемную плату.

Locatio-conductio est contractus bilateralis aequalis, bonae fidei. Уже во время Плавта, насколько можно судить по его комедиям, наем (по крайней мере наем движимости: одежды, скота) обособился, и если у Катона представляются в виде купли-продажи соглашения, близкие к аренде (наем пастби­ща, стада — в виде купли-продажи будущего корма, припло­да), то это может свидетельствовать лишь о неполном раз­граничении обеих сделок в относительно сложных случаях. И у позднейших юристов по поводу некоторых наиболее за­путанных случаев возникали споры: куда именно, к купле или найму, они относятся. Павел так описывал этот договор: «Сда­ча и наем, хотя и является по естественному праву и у всех народов, заключается не словами, но согласием (consensu contrahitur), так же, как купля и, продажа». Гай (Instit. Just) попытался выяснить природу данного договора: «Сдача и наем являются ближайшими к купле-продаже и заключаются по тем же правилам права (isdemque juris regulis consistit): ведь как купля-продажа таким образом совершается (contrahitur), если будет достигнуто соглашение о цене, так и сдача с нае-мом считаются, что совершились (contrahi). Потому (же) ведь считается, что купля-продажа имеет некую схожесть, так же, как и сдача-найм, что пришлось бы доискиваться: то ли это купля-продажа, то ли сдача-найм. Вот как если бы мне дове­лось обратиться к золотых дел мастеру, чтобы он из своего золота сделал бы мне перстни определенного веса и опреде­ленной формы и взял бы, к примеру, 300, т.е. ли это купля-продажа или сдача-наем? Но, по-видимому, это есть одно за­нятие (unum negotium), и более всего купля-продажа. Что (так что), если я отдам за работу, когда плата («гонорар» — mercede constitute) установлена, то нет сомнения, почему же не есть (сие) сдача-найм».

' Как следует из приведенных текстов, рассматриваемый договор был родственен купле-продаже по таким реквизитам, как вещь, плата, срок и согласие сторон. Сторонами в этом до­говоре выступали: locator как наймодатель своих вещей или труда (его права защищал иск actio loca ti) и conductor как най-моприниматель (пользователь) того, что предоставил ему locator (его права защищал иск actio conducti). «Non solet locatio dominium mutare» (Ulpianus). Sublocatio (поднаем, субаренда) давала нанимателю возможность сдавать в наем арендован­ную вещь; при этом его отношения с наймодателем остава­лись прежними.

В настоящее время в науке римского права принято де­лить данный договор на 3 разновидности. Первой является договор о найме вещи (locatio-conductio rei). Павел определял его так: «Quotiens [ad] faciendum aliquid datur, locatio est». Если его предметом становилась земля, то он считался договором аренды, и в сельской местности он имел большое хозяйственное значение. Только в этом случае плата (merces sive pretium) могла устанавливаться не в денежной, а в натуральной фор­ме (ее вносили колоны). В поместье Катона Старшего подряд­чик сам определял объем работ, который утверждал наймо­датель (Cato. De agric. 149). При аренде жилого помещения квартиросъемщик назывался inquilinus или habitator (jura in re aliena). Срок устанавливался договором обычно на 5 лет (lustrum); аренда могла быть и бессрочной (locatio perpetua). Если наниматель продолжал пользоваться вещью по истече­нии срока, то такой наем считался молча продленным (relocatio tacita; recte dictum reconductio).

Односторонний отказ от найма возможен был лишь по серьезным основаниям. По данному договору наймодатель (locator) обязан uti frui licere: передать вещь нанимателю в фактическое держание ad usuf ruendum (пользовладение) на условленный срок, содержать ее в надлежащем состоянии (иначе он отвечал за возмещение ущерба, в том числе и за про­дажу вещи во время срока найма, когда новый приобретатель не рассматривал ее как арендованную продавцом). Если нани­матель не мог пользоваться вещью не по вине наймодателя либо же вмешивалась vis major, он не имел права истребо­вать наемную плату. Он же отвечал перед нанимателем за пра­вовые и фактические пороки вещи и обязан был возместить ему необходимые расходы на вещь. На прочие расходы нани­матель имеет лишь jus tollendt (как право возврата себе нуж­ного материала, который улучшил вещь, но при условии, что они не ухудшают этим вещь и не поступают злонамеренно). «Наниматель (conductor) все должен сделать сообразно с за­коном найма, и если что в законе пропущено было (бы или бу­дет), то это должно объяснять исходя из принципов доброго и справедливого» (Institutiones Justiniani). Он получает вещь в фактическое обладание без какой-либо вещно-правовой за­щиты, платить наемную плату он обязан, как правило, по окон­чании пользования, даже если он не пользовался вещью.

Арендатор, собиравший из-за стихийных бедствий (vis major) слишком низкий урожай, мог требовать уменьшения арендной платы (remissio mercedis). Он обязан был пользовать­ся вещью надлежащим образом и лишь в пределах догово­ра, — иначе он совершал f urtum ujsus, отвечал за custodia. Ни­кому не запрещалось сдавать внам вещь, которую он нанял для извлечения плодов, если ничего иного не обусловлено: «Nemo prohibetur rem, quam conduxit fruendam alii locare, si nihil aliud convenit».

Против третьих лиц арендатор защищался с помощью actio vectigalis (praetoria, in rem, in factum). Если он неправо­мерно лишался арендованной земли, то в его пользу изда­вался судебный приказ de ingressu (о праве на вступление). При коллективной аренде один из соарендаторов с помощью судебного приказа (de onerando pro rata portione) мог при­нудить другого к уплате арендной платы или принять уча­стие в расходах по производству необходимого ремонта (de reparatione). Его ответственность за случай наступала, если он нанимал вещь, оцененную в деньгах, и обязывался вер­нуть ее или условленную сумму денег (contractus solidae sive locatio-conductio irregularis). По окончании срока найма или поднайма (sublocatio) он обязан был вернуть вещь в том же (или не в худшем) состоянии cum superf luis addendis. Его пра­ва защищал actio conducti (in jus concepta, incerta, in perso-nam, bonae fidei). С конца I в. до н. э. собственник арендуемого участка мог подать actio Serviana (Servius praetor; in rem) о завладении хозинвентарем арендатора, привезенным и принесенным (invecta et illata), который находился у третье­го лица. Позже этот иск был расширен как actio quasi Ser­viana, в котором в качестве одной из сторон выступает bonorum possessor. В аналогичных случаях, при невыплате арендной платы, собственник участка мог подать против арендатора interdictum Salvianum (pertinet ad interdicta adi-piscendae possessionis et prohibitoria). Арендодатель мог не­медленно завладеть его хозинвентарем.

Позже сфера действия этого интердикта была расшире­на, и он стал utile. Он предоставлялся любому залоговому кре­дитору, в том числе и против третьих лиц. «Наниматель против отдавшего внаем имел личный иск (actio in personam) по­добно покупщику и вообще всякому кредитору по обязатель­ству; иск имел своим содержанием личное требование и не­посредственно не относился к вещи, отданной внаем. Собст­венник вещи, отдав ее внаем одному лицу, мог потом продать ее другому лицу, и покупателю не было никакого дела до на­нимателя, которому оставалось лишь взыскивать свои убыт­ки со своего контрагента. В куплю-продажу могло быть вклю­чено соглашение (так обыкновенно и делалось) о том, что по­купатель соблюдет условия найма, но в случае уклонения покупателя от этого притянуть его к суду мог не наниматель, но продавец — посредством actio venditi; наниматель же по-прежнему сохранял лишь actio conducti против продавца. Такая конструкция отличала наем от узуфрукта, в котором пользование вещью охранялось вещным иском (actio in rem), так что узуфруктуар мог обратиться со своим требованием к любому владельцу вещи, отданной ему в пользование. Но узуфрукт возник в области иных отношений; он служил выражением доброго расположения почтенных граждан к сво­им родственникам и друзьям и потому не мог служить образ­цом для найма. Наниматель был должен пользоваться на­нятой вещью лично. Впрочем, Лабеон находил, что при дол­госрочной аренде он может разделять это право с другими лицами, и лишь император Александр в 224 г. признал за все­ми нанимателями право передавать наем в другие руки без согласия отдавшего внаем.

История найма, насколько это определялось особенно­стями сделки, шла своим путем независимо от истории куп­ли-продажи. Вопрос об ответственности отдающего внаем за недоброкачественность вещи разрешался так же, как и там. Эдикт курульных эдилов не касался найма, но, по мнению юрис­тов, наниматель посредством actio conducti взыскивает с против­ной стороны убытки, которые он терпел от того, что нанятая вещь оказывалась недоброкачественной; в некоторых случа­ях, когда притом отдающий внаем сам заблуждался относи­тельно качества вещи, его ответственность понижалась до простого возвращения наемной платы. С другой стороны, от­дающий внаем отвечал за доброкачественность вещи не толь­ко в момент заключения договора> но во все продолжение на­емных отношений: обязанность поддерживать вещь в состоя­нии, годном для пользования ею, лежала не на нанимателе, но на его контрагенте, и эта особенность составляла второе от­личие найма от узуфрукта»¹.

Судебный приказ, запрещавший арендатору причинять ущерб арендуемому имуществу в ожидании рассмотрения иска в суде, назывался prohibitio de vasto, directa parti. Вина, возникшая из-за решения судьи за сделанное ухудшение участка, за невозделанные культуры и за неотстроенные (не-возведенные) строения, может быть заглажена (исправлена) господину нанимателем: «Fundi deterioris facti et culturae non exercitae et aedificatiorum non refectorum culpa arbitrio judicis domino a conductore sarciri potest» (Paulus). Иначе, чем в дого­воре купли-продажи, разрешались вопросы о последствиях эвикции и относительно periculum. В случае эвикции, хотя бы вовсе не предвиденной тем, кто отдавал вещь внаем, нани­матель, как пишут Прокул и Помпоний, возмещал через actio conducti все свои убытки. Точно так же и periculum относился на счет отдающего внаем. Уже Сервий Сульпиций Руф толко­вал в пользу арендатора те случаи, когда он лишался урожая вследствие каких-либо особых событий, например урагана, землетрясения, войны. Далее и Алфен, и Ульпиан (их разде­ляют почти три столетия) одинаково решали, что periculum est locatoris. Если нанятая вещь случайно погибала, то с на­нимателя слагалась наемная плата пропорционально поне­сенной им потере. Во всем этом не следует видеть какой-либо особрй льготы нанимателя. Во время найма вещь оставалась в собственности того, кому она принадлежала до найма, и не представлялось основания переносить на какое-либо другое лицо риск за эвикцию или случайную гибель вещи.

Особый договор регламентировал морские перевозки (locatio-conductio mercium vehendarum). Из морского права острова Родос (lex Rhodica de jactu) римляне создали новую конструкцию в рамках договора о перевозке (locatio-conductio mercium vehendarum). Греки в то время исходили из идеи об­щего риска и непосредственной взаимной компенсации участ­ников при крушении корабля. В нем содержался принцип, что при аварии в море ущерб возмещают все участники плавания и собственник корабля пропорционально стоимости товара. Если капитан корабля для его спасения решил выбросить часть груза, то вызванный этим ущерб распространялся на всех, кому угрожала опасность. Собственник выброшенного груза предъявлял иск хозяину корабля (actio locati), а тот по­лучал право на иск (actio conducti) к тем грузоотправителям, чьи товары оказались спасенными, для равномерного распре­деления ущерба.

Второй разновидностью рассматриваемого договора был договор найма, услуг (locatio-conductio operarum). Он брал свое начало, по-видимому, из найма рабов и позже был распростра­нен на ручной труд поденщиков, батраков и ремесленников, чей труд назывался artes illiberales. Необходимо постоянно учитывать стойкое негативное отношение в римском общест­ве к труду свободных лиц, в котором основную массу тяже­лых, непрестижных работ выполняли рабы или наемные ра-бочие-перегрины¹.

Нравственной обязанностью получателя услуг было ода­ривание, вознаграждение исполнителя (honorarium). Плиний Младший в одном из своих писем отметил следующее: «Не­благодарное дело услуга, если за нее требуют благодарности» (1.13.6). Подрядчик (locator) обязывался лично и надлежащим образом исполнять услуги в соответствии с условиями (ука­заниями) нанимателя, а также возмещать весь виновный ущерб². «Кто сдает свои услуги, чтобы зримо стало основание  (причина) зрелищного искусства (artis ludicrae causa) и не вы­ступает (не обнаруживается), не клеймится бесчестием; по­скольку это дело не является настолько позорящим, чтобы даже следовало намерение понести наказание» (Gajus). На­ниматель (conductor) обязывался уплатить вознаграждение (merces) по окончании работ (в этом проявлялась его намере­ние вознаградить — animus remunerandi) либо же в случае невыполнения работы по его вине. Если то же наступало по вине подрядчика, то он не мог претендовать на вознагражде­ние¹. «Врачу Антонию Музе, исцелившему его от смертель­ной болезни, сенаторы на свои деньги поставили статую возле изваяния Эскулапа» (Suet. Div. Aug. 59).